Хрущев. Охота на силовиков - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Терещенко cтр.№ 32

Вот воспоминания одного из заключенных по этому делу — Турко:

«…Однажды — это было 30 апреля 1954 года — в камеру вошел незнакомый человек и сказал: «Я — генеральный прокурор СССР Руденко. Пришел объяснить вам, товарищ Турко, что дело против вас спровоцировано. Вы реабилитированы полностью, Иосиф Михайлович!»

Перехватило горло. Покачнулся, поплыл пол…

— Воды! — крикнул Руденко, и подхватил заключенного. — Иосиф Михайлович, продолжил он, — Центральному Комитету (ЦК) известно, что вели вы себя все эти годы мужественно. Что же сейчас сдали нервы? Держитесь!»

Что стояло за фразой Руденко: «ЦК известно!»? Если ЦК известно, так почему он столько лет отсидел? Если «Ленинградское дело» создано не ЦК, а Абакумовым, то с июля 1951 года он же был в заключении. Тогда же его дело подлежало пересмотру. Ан, нет! Мол, в угоду Сталину. Но вождя с марта 1953 нет, а оставшиеся в живых узники «Ленинградского дела» продолжают пребывать в заключении. Наконец, в июле 1953 Хрущев объявляет, что Абакумов будет судим за создание «Ленинградского дела»…

С июля 1953 года ЦК — это Хрущев и Маленков, причем последний уже уходит на второй план, остальные члены Президиума ЦК заискивают перед новым хозяином Кремля. Поэтому скоро ЦК — это один Хрущев, который, восхищаясь мужеством Турко, держит его в тюрьме до тех пор, пока он не понадобился в качестве свидетеля.

Питерский журналист Лев Сидоровский, автор публикации «Несколько страниц из «Ленинградского дела» в журнале «Аврора» рассказал, что Турко выступил на процессе Абакумова против следователя Путинцева, ведшего его дело. Последний тоже выступал на процессе с заявлением, что следователей инструктировали Маленков, Берия и Булганин.

Справка:

Турко Иосиф Михайлович (1908–1994) — советский партийный и государственный деятель. С апреля 1940-го по сентябрь 1944-го — секретарь по кадрам, первый секретарь Красногвардейского районного комитета ВКП(б) в Ленинграде. Один из организаторов обороны города во время Великой Отечественной войны. С января 1945-го по август 1946-го — второй секретарь Ленинградского областного комитета ВКП(б), а с 26 августа 1946-го по 25 февраля 1949 года — первый секретарь Ярославского областного комитета ВКП(б).

Снят с поста в связи с «Ленинградским делом». 1 октября 1950 года осужден к 15 годам лишения свободы. 30 апреля 1954 года был освобожден из заключения и восстановлен в партии.

О том, как проходило «следствие», Турко много лет спустя вспоминал так:

«…Я никаких преступлений не совершал и виновным себя не считал и не считаю. Показания я дал в результате систематических избиений, так как я отрицал свою вину. Следователь Путинцев начал меня систематически избивать на допросах. Он бил меня по голове, по лицу, бил ногами. Однажды он меня так избил, что пошла кровь из уха. После таких избиений следователь направлял меня в карцер, угрожал уничтожить мою жену и детей, а меня осудить на 20 лет лагерей, если не признаюсь…

Потом Путинцев предложил мне подписать чудовищный протокол о Кузнецове, Вознесенском и других. В нем также содержались дикие измышления о руководителях партии и правительства. И что я — участник заговора. Били. Я кричал на всю тюрьму. 7 суток просидел в карцере. Снова отказался подписать протокол… Снова побои. Потом я увидел врача со шприцем. Я испугался и подписал сразу два протокола… Повели к Комарову. Его я боялся больше, чем Путинцева… Хотел покончить самоубийством… Дома жена лишилась рассудка, сына арестовали, малолетнюю дочь отдали в детдом…»

Турко заявил на суде, что одним из организаторов этого дела был Маленков, а Путинцев лишь дублировал его требования. О преступной деятельности Маленкова дала показания и другой узник «Ленинградского дела» Таисия Владимировна Закрежевская. Именно она назвала Маленкова главным организатором этого дела, так как была одним из заместителей его аппарата, не вписавшаяся в номенклатурные игры. Затем по его указанию ее исключили из партии, перевели на скромную должность в Ленинград. Вскоре ее уволили с работы, а потом арестовали.

Она, как заместитель Маленкова в прошлом, раскрыла Сидоровскому технологию ареста номенклатурных лиц:

«…Без санкции ЦК никто такое лицо не арестует. Исключение из партии уже является добром на арест номенклатурного лица не органами безопасности, само ЦК задолго до суда объявило Закрежевскую «врагом народа»… Судьи знали, что «ленинградцы» невиновны, но они руководствовались не существом дела, а указанием Политбюро».

В период правлений Горбачева и Ельцина вся вина за это дело отодвигалась подальше от ЦК партии и вешалась исключительно на органы госбезопасности.

17 декабря 1997 года Президиум Верховного суда Российской Федерации (РФ) в составе: Председателя В. М. Лебедева, членов Президиума: Радченко В. И., Меркушова А. Е., Верина В. П., Сергеевой Н. Ю., Каримова М. А., Кузнецова В. В. и Свиридова Ю. А., рассмотрев дело по протесту заместителя Генерального прокурора РФ по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР от 19 декабря 1954 года, согласно которому осужден Абакумов В. С. (перечисляются уже упоминаемые выше — Прим. авт.) Постановляет:

…В соответствии со ст. 1 и 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни» определить Абакумову В. С., Леонову А. Г., Лихачеву М. Т., Комарову В. И. по ст. 193–17 «б» УК РСФСР наказание в виде 25 лет заключения в исправительно-трудовые лагеря (ИТЛ) каждому; исключить в отношение каждого осужденного дополнительную меру наказания в виде конфискации имущества.

Возникает вопрос, как человека, расстрелянного 43 года тому назад, заключить в ИТЛ?! Имелись ли в мировой юридической практике подобные прецеденты, а то он прямо напрашивается впрыгнуть в книгу рекордов Гиннеса.

Это еще не все! В чем же теперь обвиняется Абакумов и его содельцы по Лубянке? Как явствует из Постановления — «…признаны виновными в том, что… в течение длительного времени систематически злоупотребляли властью, что выразилось в фальсификации уголовных дел и применении незаконных мер физического воздействия при производстве предварительного следствия».

Но обвинение в злоупотреблении властью в ходе суда над Абакумовыми, его заместителями и другими сотрудниками не предъявлялось. Предъявить им это после расстрела, значит лишить их права на защиту!

В этой ситуации суд обязан был выполнить их ходатайства, заявленные ими на судилище при жизни:

— приобщить материалы с указаниями директивных органов;

— копии приказов Абакумова о наведении порядка в следствии;

— дисциплинарные взыскания на нарушителей социалистической законности и другие действия.

Тогда все обвинения в адрес Абакумова рассыпаются.

Рассмотрение отдельных эпизодов «преступной деятельности», вменяемых судом Абакумову, навело автора на самые тягостные размышления по поводу уровня юридического мышления в стране ельцинского периода, заявившей о строительстве правового государства. Многие юристы, стоящие в стороне от власти, прямо заявляли, что весь смысл таких трактовок кровавых событий сорокалетней с небольшим довеском давности покоится на торопливости, угодничестве и некомпетентности. Взглядам Ельцина того периода юристы старались угодить, как угождали Сталину и Хрущеву.