Жила-была девочка, и звали ее Алёшка - читать онлайн книгу. Автор: Таня Танич cтр.№ 111

Тут же, в беседке, я нашла и Вадима. Растянувшись на большой деревянной скамье и положив руки под голову, он казался спящим, но стоило мне приблизиться, как его глаза открылись, и он резко сел на месте. По одному этому признаку можно было догадаться, что на самом деле учитель, даже отдыхая, не позволял себе ослабить контроль над происходящим вокруг.

— Какие люди! — не без удовольствия откомментировал он мое появление. — Ты чего так рано поднялась? Похмелье замучило?

— Пить хочу… — пытаясь откашляться, проговорила я осипшим голосом, протягивая дрожащие руки к графину.

— Эй, полегче на поворотах! — шутливо прикрикнул на меня он, и я тут же отскочила. — Ты что, Алексия совсем обалдела? Это же самогон! Тебя опять на спиртное, что ли, потянуло? Ну, ты крепкий орешек, не ожидал, не ожидал! Или, может, я в тебе ошибся, и ты совсем не маленькая гордая птичка, а бывалый алкоголик, с такой-то выносливостью? — не преминул поддразнить меня он.

Настроение после пробуждения у Вадима, в отличие от меня, было превосходное.

— Ладно-ладно, не трусь. Будем тебя спасать старым проверенным средством. Тут у меня на утро припасено было, — глядя на мое растерянное лицо, учитель решил повременить с издевательствами. Наклонившись, он достал из-под лавки небольшую бутылку кваса, которая к тому же оказалась на удивление холодной, и протянул мне.

Этот напиток был самым вкусным в моей жизни. С такой жадностью праведники не вкушали даже амброзийный нектар на небесах. Да и какой из меня праведник после вчерашнего, раздраженно подумала я, припоминая свои странные танцы и философские разговоры о бренности бытия.

— Тебя не мутит хоть? В голове не шумит? — вгоняя меня в еще большее смущение, поинтересовался Вадим откровенно врачебным тоном, и я отрицательно затрясла головой.

— Да нормально все… Не так уж и много я вчера выпила.

— Ну да, конечно, не так уж и много, — поддакнул он обманчиво-сочувственным тоном. — А то, что тебя потом конкретно развезло, так это не от шампанского, а так просто, на солнце перегрелась. Хотя — как же я мог забыть! Ты мне вчера еще все уши прожужжала о том, что не пьяна, а просто счастлива.

— Да-а-а? — с чувством крайнего удивления переспросила я, чем вызвала у учителя новую вспышку веселья.

— Вот я так и думал, что ты этого не вспомнишь! Но провалы в памяти — они ведь просто от теплового удара, да Алексия?

— Ну хорошо-хорошо… Да, ты прав — я вчера немножечко… перебрала, — протянула я примирительным тоном, понимая, что отступать больше некуда. — Но ничего же страшного не случилось, верно? Ты все время был рядом, а что со мной может случиться, когда ты рядом? Знаешь, я начинаю верить, что ты мой ангел-хранитель, самый настоящий. Смотри еще, привыкну, что ты меня всегда спасаешь, и никогда от тебя не отвяжусь!

Эта безобидная шутка почему-то вызывала у Вадима странную реакцию. Искорки веселья в его глазах угасли, а во взгляде вдруг полыхнуло что-то новое, жаркое и пугающее, от чего по спине у меня побежали предательские мурашки. Не произнося ни слова, он продолжал смотреть мне в лицо — пристально, испытывающе, будто надеясь отыскать следы понимания каких-то важных истин, но, так и не найдя их, резко отвернулся. Еще через пару мгновений он снова поднял глаза и заговорил слегка изменившимся голосом:

— Ну, я рад, что ты хоть это понимаешь птичка. Не уверен, что всю ситуацию, как есть, понимаешь. Но хотя бы то, что рядом со мной ты в безопасности, усвоила. Это уже хорошо.

Между нами снова повисла неудобная и странная пауза. Сидя напротив, я тихо ругала себя за непозволительную фамильярность и за то, что, сама того не желая, перешла черту, которую пока что переходить не следовало.

Мерзкое похмелье. Это все оно. Все оно виновато.

— А где Яр? Куда он делся? — вновь подала голос я, интересуясь больше для того, чтобы сменить тему и убрать последний намек на небольшой конфуз. На самом деле я была уверена, что Ярослав остался в домике среди тех самых спящих людей, которых я не могла узнать со спины при тусклом свете фонаря.

Тем более неожиданным, словно гром среди ясного неба, стал для меня ответ Вадима:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Да уехал твой Яр. Как раз на последнем автобусе взял и уехал. Не стал дожидаться утра, сказал, что у него дела какие-то срочные. Ну, я его и не отговаривал. Видал я его дела, целый день они за ним гонялись, — усмехнулся он.

— Подожди-подожди. Какие еще… дела? — чувствуя, что в горле опять пересохло, я пригубила остатки кваса. — Почему я ни о чем не знаю? О чем ты говоришь?

— А ты, птичка, вообще хоть что-нибудь замечаешь из того, что вокруг творится? Или тебе позывные из космоса напрочь канал связи с Землей перекрыли?

— Но я… Я действительно не понимаю, о чем ты, — удивленная такой резкой реакцией, ошарашено пробормотала я.

— Да куда уж тебе понять! Хочешь сказать, что не видела, как твоя подружка Полонская целый день Ярославу проходу не давала? Он поначалу еще бегал от нее, дикий человек. А потом сдался на волю случая и в лапы счастья и уехал вместе с ней. Так что можешь не волноваться о твоем Ярославе. Зуб даю, он сейчас очень даже неплохо проводит время и меньше всего нуждается в кудахтающей мамке-няньке вроде тебя!

— Да нет, Вадим, нет же, нет… Все совсем не так! Это не Анечка, он не мог поехать к ней!

— Так. Слушай меня сюда, — чувствовалось, что учитель изо всех сил старается сдержать нарастающее раздражение из-за моего необъяснимого беспокойства. — Я сейчас тебе неприятную вещь скажу, и не вздумай мне возражать. Я понимаю, что ты как любая девица навыданье, тайно мнишь себя нимфой, которую ни с кем нельзя сравнить и невозможно забыть. И свято уверена, что тайно влюбленный в тебя Антоненко лишь прикрывается своей дружбой, а ты для него особенная. Такое себе типичное женское тщеславие — пацан тебе и на фиг не нужен, но приятно держать его на коротком поводке. Да только такие вертихвостки как Полонская уводили и будут уводить у вас мужиков как козлят. Потому что для мужского самолюбия твоя Анечка — то же самое, что тачка премиум-класса. Каждый хотел бы хоть раз прокатиться, а если еще и дверцы призывно распахнуты — не знаю, кем надо быть, чтобы отказаться. Либо геем, либо по уши влюбленным в свою нимфу придурком, что не так уж и часто встречается. Так что последний раз повторяю — перестань трепыхаться по поводу Ярослава. Он сейчас точно не страдает от однообразия и серости жизни. На этом всё, точка! Не хватало мне еще эти темы с тобой обсуждать как подружка-сплетница.