Вторая жена. Часть 3 - читать онлайн книгу. Автор: Анна Завгородняя cтр.№ 33

Совсем скоро он увидит море, к которому привыкла его Тахира. Море из песка и нещадно палящего солнца.

Давлат быстро пришёл в себя от произошедшего. С трудом вспоминая о том, как находился на краю бездны, едва не стоившей ему жизни. Только благодаря Сарнай он уцелел, ведь даже его стражники, приставленные за спиной, сильные и верные мужи не смогли справиться с ситуацией, а попросту, не успели. Если бы не рыжеволосая ведьма, не сидеть ему сейчас на троне, слушая слова Инара о том, что он не смог найти следы беглецов.

— Мы обыскали всю долину! — говорил воин, склонив голову. Сейчас он явился сам, раболепно подполз на коленях к ступеням, едущим на возвышение, где восседал новый правитель Хайрата. Инар знал, что жизнь его окончена, ведь он не смог выполнить поручение, данное ему повелителем, и потому был несказанно удивлён, когда вместо холодных слов, призванных оборвать его никчёмную жизнь, услышал иное.

— Мне неприятно узнать, что мой человек допустил оплошность! — сказал Давлат и провёл рукой по короткой бороде, тоскуя по прежней длине волос. — Но я дам тебе шанс все исправить и более того, я даже помогу тебе найти принцессу, насколько в силе это сделать.

— Повелитель! — Инар был готов целовать ноги старика в расшитых каменьями туфлях, но остался на месте, заметив вскинутую худую ладонь мудреца.

— На рассвете ты возьмёшь лучших следопытов и отправишься на поиски Майрам и тех, кто помог ей бежать, — продолжил Давлат. — Я думаю, даже более того, я уверен, что они уже покинули Хайрат и теперь направляются в Роккар, туда, где живёт последняя из рода Вазира

— принцесса Тахира. Майрам дочь Борхана и, возможно, надеется, что отец приютит её. Вы должны нагнать беглянку и вернуть живой!

— Да, мой господин! — кивнул воин.

— Тех, кто будет с ней, убьёте! — продолжил повелитель. — Но чтобы в этот раз не было оплошностей, я отправлю с вами Малаха!

Инар заметно напрягся, но спорить не стал. Лишь снова поклонился и стал отходить назад к выходу, понимая, что еще одной оплошности ему не простят, а значит, в этот раз все должно пройти как должно. И он найдёт беглянку и вернёт её во дворец, чего бы ему это не стоило. Главное, чтобы Малах ничего не испортил.

Исхан определённо знал многое о пустыне и ещё больше знал о бескрайней степи, что окружала нас во время долгого путешествия. Если шагать по твёрдой, изрытой морщинами трещин и такой жёлтой, как кожа старухи, земле было легко и почти уютно, то, когда мы свернули в сторону пустыни, наше путь превратился в сплошную пытку.

Я повязала себе на голове клок от штанов, но солнце палило так нещадно, что это мало помогало. Тем не менее я шагала вперёд и несла на себе, как и мои спутники, залог нашей жизни в этом неблагодарном крае: бутыли из сухих тыкв, наполненные водой. Исхан сделал их по пути, пока шагал вперёд, показывая дорогу в неизвестность. Время от времени он делал нам знак остановиться и принимался рыскать в высокой и сухой траве, а после возвращался с тыквами, высушенными солнцем. Аббас сделал для сосудов плетёные из травы ручки, которые можно было повесить на плечо и таким образом, когда мы остановились у последнего родника, воды, по словам жреца, набрали вдоволь, или, как сказал он: «Достаточно, чтобы дойти до первого оазиса!».

«До первого? — подумала я. — Сколько же их встретится у нас на пути?», — кажется, жрец обманул нас, когда говорил, что в пустыне мы проведём не так много времени и вот теперь, погружая ноги в горячее золото песков, я шла за Исханом, мысленно призывая на его голову все возможные беды этой земли и Малаха в первую очередь.

Жестокое солнце высушило мои губы, заставило моё тело устать, словно от тяжёлой работы. Казалось бы, что такого, я ведь просто иду, оставляя за спиной бархан за барханом, только вот силы тают, как вода в сушёных тыквах, к которым я слишком часто, по мнению жреца, прикладываюсь. Но жажда сильна, и я не в силах побороть ее.

Аббас и сам Исхан, в отличие от меня, дети пустыни. Им легче даётся этот переход и пока я ползу морской черепахой, выбравшейся на берег, они вполне бодры, а махариб даже пытается помогать мне, когда поднимаемся на высокие песочные горы, похожие на плавленое золото.

Воздух вокруг меня словно танцует, шевелится, как и проклятые пески под ногами, дышит жаром в спину, целует пересохшие губы, лишая их последней влаги, превращая в потрескавшиеся земли степей. А ночами куталась в одежду, обнимая себя руками от холода и думая о том, почему такая разительная перемена: днём нестерпимая жара, а ночью не менее страшный холод.

— Просто здесь нет деревьев! — пояснил мне Аббас во время нашего первого привала в песках.

— Здесь ничего нет, даже жизни! — ответила я и ещё сильнее сжалась от ледяного дыхания ветра, которого мне так не хватало днём, пока изнывала от солнца.

— Скоро первый оазис! — нарушая мои мысли, проговорил жрец, идущий впереди.

Внутри у меня все возликовало.

«Вода!» — первая и самая яркая мысль за последнее время.

Аббас догнал меня и пошёл рядом, всматриваясь в моё лицо, но, хвала богам, не стал задавать привычный вопрос о том, устала ли я. Все равно не отвечу, да и он сам прекрасно знает этот самый ответ.

Я посмотрела вперед и увидела далеко, среди золотых холмов, танцующую тёмную полосу воздуха, которая по мере нашего продвижения, принимала очертания нескольких высоких пальм, подпирающих безоблачное небо.

— Уже скоро! — сказал Аббас и тут я поскользнулась. Нога съехала по песку, и я непременно скатилась бы со склона бархан, если не мой спутник. Он ухватил меня за руку и помог подняться, на мгновение, слишком короткое, чтобы оно было правдой, прижал к своёму горячему телу, коснулся дыханием волос и тут же отпустил.

— Не надо! — все же не удержалась я.

— Прости! — ответил воин и дал мне дорогу, снова пристроившись следом, будто страж.

Казавшийся близким, оазис маячил впереди, обманчиво привлекая нас. Казалось, вот еще немного, и мы ступим в прохладную тень, напьёмся из голубого озерца, присядем отдохнуть. Я мечтала о том, чтобы просто посидеть, хотя поесть тоже не отказалась бы. Но еды у нас было мало. В степи мужчины ухитрились подбить какую-то крупную птицу, которую после с успехом зажарили на огне. Но от неё осталось мало, да и такая жара не способствовала сохранению пищи, хотя Исхан предусмотрительно замотал остаток тушки в широкие листья растения, отдалённо похожего на простой лопух.

— Так я смогу пронести его дольше! — пояснил он.

Здесь же, в пустыне, я не видела ничего, кроме мелких юрких ящерок, что иногда появлялись среди редких камней и скрывались едва завидев людей, или услышав шум наших шагов по песку. Ни воды, ни еды. Долина смерти, горячая, как раскалённый пласт металла, на котором жарят мясо в походах воины моего брата.

... Мы добрались до оазиса на закате. Мечтая об отдыхе, я отправилась собирать малочисленные сухие пальмовые ветви, наслаждаясь опускающимися сумерками и шелестом деревьев.