Мельмот Скиталец - читать онлайн книгу. Автор: Чарлз Роберт Метьюрин cтр.№ 189

Мельмот слушал ее с напряженным вниманием и не проронил ни слова.

– Итак, ты отдаешься мне целиком? – спросил он.

– А разве я уже не поступилась для тебя всем?

– Вопрос не есть ответ. Так, значит, ты согласна порвать все, что тебя связывает с другими, отказаться от всех надежд, положиться целиком на меня одного, чтобы я вызволил тебя из того безысходного ужаса, в котором ты очутилась?

– Да, согласна; я полагаюсь на тебя!

– А ты обещаешь, что, если я окажу тебе эту услугу, если я пущу в ход ту силу, на которую ты говоришь, что я намекал, ты станешь моей?

– Твоей! А разве я уже не стала твоей?

– Значит, ты соглашаешься мне во всем подчиниться? Ты сама добровольно вверяешь себя той силе, которою я могу тебя защитить? Ты хочешь сама, чтобы я употребил эту силу, чтобы дать тебе возможность бежать? Говори, верно ли я толкую сейчас твои чувства? Я не могу привести в действие те силы, которые ты приписываешь мне, если ты сама не захочешь, чтобы я это сделал. Я был терпелив; я ждал, когда меня призовут к делу. И вот меня призвали. Лучше бы этого никогда не случилось! – выражение жесточайшего страдания искривило его суровые черты. – Но ты еще можешь взять обратно свое решение.

– И тогда ты не спасешь меня от позора и опасности? Вот, оказывается, какова твоя любовь, какова та сила, которой ты кичишься? – воскликнула Исидора, которую промедление это сводило с ума.

– Если я молю тебя не спешить, если сам я сейчас колеблюсь и трепещу, то все это для того, чтобы дать тебе время… и твой добрый ангел мог еще шепнуть тебе спасительные слова.

– Спаси меня, и этим ангелом будешь ты! – вскричала Исидора, падая к его ногам.

Услыхав эти слова, Мельмот весь затрясся. Он, однако, поднял ее и успокоил, обещав, что спасет ее, хотя голос его скорее возвещал отчаяние, а потом, отвернувшись от нее, разразился страстным монологом.

– Бессмертные небеса, что же есть человек? Неведение делает его самым слабым из живых тварей, но у тех есть инстинкт! Люди – все равно что птицы, когда ты, кого я не дерзаю назвать отцом, берешь их в руку: они пищат и трепещут, хоть ты и касаешься их с нежностью и хочешь только возвратить беглянку обратно в клетку; а из страха перед светом, который слепит их, они кидаются в расставленные у них перед глазами сети и попадают в плен, из которого им уже не уйти!

Произнося эти слова, он быстрыми шагами ходил по комнате и нечаянно наткнулся на кресло, на котором было разложено сверкающее своим великолепием платье.

– Что это такое? – вскричал он. – Что это за дурацкая мишура, что за нелепейший маскарад?

– Это платье, которое я должна буду надеть на празднестве, что будет сегодня вечером, – ответила Исидора, – служанки уже идут; я слышу шаги их за дверью. О, как будет у меня биться сердце, когда я надену этот сверкающий наряд! Но ты не оставишь меня? – спросила она, едва переводя дыхание от охватившей ее тревоги.

– Не бойся, – торжественно заверил ее Мельмот, – ты просила у меня помощи, и ты ее получишь. Пусть же сердце твое не трепещет ни тогда, когда тебе придется снимать это платье, ни теперь, когда ты должна будешь его надеть!

Час торжества приближался, и начали съезжаться гости. Исидора, разодетая в причудливый сказочный наряд и радуясь тому, что под маской скрылись и бледность ее и грусть, смешалась с веселящеюся толпой. Пройдя один тур с Монтильей, она больше не стала танцевать и отговорилась тем, что должна помочь матери принимать и развлекать гостей.

После роскошного ужина танцы возобновились в огромном зале, и Исидора с бьющимся сердцем пошла туда вместе со всей компанией. Мельмот обещал прийти ровно в полночь, а на часах, что висели над дверями зала, было без четверти двенадцать. Стрелки их поднимались все выше; наконец обе они сравнялись – часы пробили двенадцать раз! Не отрывавшая от них глаз Исидора теперь в отчаянии стала глядеть куда-то в сторону. В это мгновение она вдруг почувствовала, как кто-то тихо коснулся ее руки, и одна из масок, наклонившись к ней, прошептала:

– Я здесь! – и в ту же минуту маска подала ей знак, которым по условию они должны были обменяться с Мельмотом.

Не в силах промолвить ни слова, Исидора могла только ответить ему тем же знаком.

– Поторопись, – прошептал он. – Все приготовлено, чтобы ты могла бежать, нельзя терять ни минуты; сейчас я ненадолго уйду, через несколько минут жди меня в западной галерее; там сейчас темно, слуги забыли зажечь огни; уходи незаметно и побыстрее!

Он тут же исчез; через несколько минут Исидора последовала за ним. Хотя в галерее и было темно, тусклые отблески, падавшие туда из сверкавших ослепительным светом зал, озарили выросшую перед ней фигуру Мельмота. Ничего не говоря, он взял ее под руку и стал стремительно увлекать за собой.

– Стой, негодяй, стой! – раздался голос ее брата, который спрыгнул в эту минуту с балкона, а следом за ним – Монтилья. – Куда это ты тащишь мою сестру? А ты, негодница, куда ты собралась бежать и с кем?

Мельмот пытался проскочить мимо него, поддерживая одной рукой Исидору и протянув другую, чтобы не дать ему подойти к ним, но Фернан обнажил шпагу и преградил им путь, призывая меж тем Монтилью поднять на ноги слуг и вырвать Исидору из рук похитителя.

– Прочь от меня, глупец, прочь! – вскричал Мельмот. – Не кидайся на верную смерть! Мне не нужна твоя жизнь, довольно с меня и одной жертвы в этом доме, прочь с дороги, не то ты погиб!

– Ты еще должен это доказать, хвастун! – воскликнул Фернан, делая отчаянный выпад, который Мельмот отстранил, однако, спокойным движением руки. – Обнажай шпагу, трус! – вскричал взбешенный Фернан. – Второй мой удар будет половчее!

Мельмот не спеша вытащил из ножен шпагу.

– Мальчишка! – зловещим голосом сказал он. – Стоит мне направить на тебя этот клинок, и минуты твои сочтены! Будь разумен и дай нам пройти.

Вместо ответа Фернан яростно на него напал; шпаги их скрестились.

Участники шумного празднества услыхали теперь крики Исидоры; толпою кинулись они в сад; следом за ними бежали слуги, сорвав со стен украшавшие их по случаю злосчастного празднества факелы, и на аллее, где происходил поединок, сделалось светло как днем; вокруг собралась большая толпа.

– Разнимите их, разнимите их, спасите! – закричала Исидора, кидаясь к ногам отца и матери, которые вместе со всеми остальными, оцепенев от ужаса, взирали на эту сцену. – Спасите моего брата! Спасите моего мужа!

Слова эти открыли донье Кларе всю страшную правду, и, успев только бросить на испуганного священника понимающий взгляд, она сразу лишилась чувств. Поединок длился недолго, ибо силы противников были неравны; за несколько мгновений Мельмот дважды пронзил Фернана шпагой; тот упал к ногам Исидоры и тут же испустил дух!

На несколько минут все застыли в ужасе; наконец крик: «Держите убийцу» вырвался из всех уст, и толпа окружила Мельмота. Он даже не пытался себя защитить. Отойдя на несколько шагов и вложив шпагу в ножны, он только отстранил их рукой. И от одного этого движения, которое, казалось, возвещало превосходство внутренней силы над силой физической, каждый из присутствующих почувствовал себя словно пригвожденным к месту.