Плата за успех. Откровенная автобиография - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Волочкова cтр.№ 12

И все это время мама с папой тратили почти все свои деньги на оплату моих дополнительных занятий и моего профессионального становления. Их вклад в мой успех невозможно переоценить. И мама всегда по-настоящему заботилась обо всех мелочах, например о том, чтобы у меня были профессиональные пуанты, а не те ужасные их подобия, которые нам выдавали в школе. От них ноги за день стирались в кровь. Помню я и тазики с марганцовкой, в которых отмачивали мои бедные ступни, и таблетки стрептоцида, которые нужно было растолочь, посыпать на мозольку и заклеить пластырем. Все эти процедуры со мной всегда делала мама.

Да и вообще, мама умела заботиться обо всех: об отце, обо мне, о домашних животных. Когда мы с папой приносили домой кого-нибудь, будь то кот, собака, попугайчик Паша, хомячок Васька, за этими животными впоследствии всегда следила мама. И спасала их. Котика Маркиза, кстати, папа подарил мне на десять лет — он был белый, с огромными голубыми глазами, но, как оказалось, абсолютно глухой от природы. Хотя когда я играла на пианино, он почему-то слышал или чувствовал звуки вибрации и прибегал насладиться музыкой. Однажды папа пришел домой в спортивной куртке и с пустыми руками. Я так расстроилась, ведь он обещал мне котика на день рожденья! И вдруг он расстегивает молнию, и из-под куртки на меня озорно глядят два абсолютно голубых глаза.

Маркиз прожил у нас целых 18 лет. С десяти до двадцати восьми лет моей жизни. И умер от старости в Питере, в квартире на Итальянской улице, которую мне подарил один из моих мужчин — Сулейман. Умер прямо у нас на руках с мамой. Это была страшная трагедия, может, кому-то это покажется странным, но для нас Маркиз был настоящим членом семьи. И я рыдала по нему, как не по каждому человеку рыдают.

А у папы была собака — питбультерьер. Когда она заболела, мама делала ей уколы, и когда врачи сказали, что все, ничего больше нельзя сделать, что это болезнь «олимпийка», она никого не слушала, не верила и продолжала заботиться о нем, никого не слушая и не теряя надежд. Помню, она встряхивала его и говорила: «Живи, живи, ты должен жить!» И он реально выздоровел! Такова была сила маминой веры в чудо. Мама спасла собаку, а собака потом спасла моего папу, когда в него стреляли. И такое тоже бывает в жизни.

Это, конечно, было лирическое отступление, но я его сделала не просто так, чтобы повспоминать детство, а чтобы показать, каким великодушным человеком была моя мама, и как хорошо я помню все, что она делала для меня, да и не только для меня. Долгие годы мама была единственным человеком, на которого я могла положиться, и искренне надеялась и надеюсь, что таким человеком она для меня и останется.

Время шло, я окончила балетную школу с отличием, была принята в труппу Мариинского театра на положение примы. Все передряги с квартирой мы прошли вместе — об этом можно прочитать в моей первой книге. Не буду повторяться, просто скажу, что детство мое прошло в коммуналке, а потом как-то постоянно жилье становилось камнем преткновения: со всеми квартирами, и бывшими, и нынешними, у меня связаны какие-то потрясения. И это тоже стало для меня частью тех тягот и потрясений, через которые мне пришлось перешагнуть и которые пришлось преодолеть на пути к успеху.

Так вышло, что мои родители расстались. Расставание родителей я пережила довольно спокойно — мне уже давно стало ясно, что они фактически превратились в чужих друг другу людей, и были не вместе, а поодиночке рядом друг с другом. Даже наоборот, я много раз говорила маме: «Мам, ты должна выйти замуж, ты должна найти себе хорошего человека». Очень хотелось, чтобы она устроила свою личную жизнь. Тем более что она была еще молодой и красивой, свои внешние данные я унаследовала как раз от нее. Теперь думаю, что это была некая прозорливость — если бы она это сделала, возможно, сейчас наши с ней отношения были бы гораздо лучше. Но она решила посвятить свою жизнь мне. Выбрать путь Матери вместо пути Женщины. Как это печально, что многие женщины не сумели в своей судьбе совместить два этих великих пути. И, конечно, ни к чему хорошему это не привело.

Несмотря на то, что часть этой главы скорее всего для моего читателя будет окрашена в негативный оттенок, я не хочу, чтобы даже на секунду вы забыли об одном. Я очень и очень люблю свою мать. И действительно очень ей признательна и благодарна за многие периоды, многие моменты в моей жизни. Начать с того, что она подарила мне жизнь и заканчивая тем, что она искренне хотела все время мне помочь, в какую бы форму ее желание не выливалось в итоге. В своей первой книге «История русской балерины» я посвятила ей немало восторженных и благодарных слов — и абсолютно искренне.

И все равно в наших взаимоотношениях с мамой проскальзывали уже первые робкие нотки недопонимания. Я гнала от себя негатив, пыталась любовью все превозмочь. Но, видимо, такова судьба преемственности поколений — полного взаимопонимания суждено достигнуть лишь единицам.

Как только я стала прилично зарабатывать в Мариинском театре, то настояла, чтобы мама ушла с работы, потому что видела, что та деятельность, которой она себя посвящает, перестала доставлять ей радость. Да и вообще, я не верила, что она занимается своим делом. Представьте: она занималась проектированием канализации и вентиляции в НИИ. Дело, возможно, важное и нужное — но мне трудно было представить, что такому приземленному занятию можно посвятить всю свою жизнь. Как это могло нравиться женщине и приносить вдохновение? И коль скоро моя мама в начале моего жизненного пути всегда меня во всем поддерживала, как я могла не попробовать освободить ее от, как мне казалось, неблагодарного и непосильного труда. Пусть даже и приносящего, в конечном счете, пользу людям? Меня радовало, что теперь я могу не просить у нее чего-то, а сама оказывать помощь. Дарить ей подарки. Например, на свои самые-самые первые деньги купила маме шубу. Я их заработала на гастролях в Японии — всего в четырнадцать лет. Для школьницы, ученицы Вагановского училища, это было огромное событие. И огромные деньги. Я таких денег никогда прежде даже в руках не держала, но весь гонорар потратила на эту шубу — было безумно приятно сделать маме такой подарок. У меня даже мысли не возникло, что кто-то больше нее это заслуживает, а тем более мысли потратить эти деньги на себя.

А еще, уезжая на длительные гастроли, я обычно оставляла маме записочки, которые она не сразу найдет — например, прятала в какую-нибудь книжку, которую она еще только собиралась прочитать, или под подушку. Зная, что через несколько дней она будет менять белье и тогда точно найдет и прочитает. Я даже представляла себе ее лицо в тот момент. А то и в сапожок, потому что гастроли были длинные, дней по тридцать-сорок, и иногда я уезжала осенью, а приезжала уже зимой. Было очень приятно думать, что она в мое отсутствие наденет этот сапожок, а там записка! И будет ей такой маленький привет от дочки. В то время мы с ней были по-настоящему близки, и я очень о ней заботилась, старалась беречь ее, беспокоилась о ней.

Помню, когда только-только начала работать в Мариинском театре, мне было всего 17 лет, и меня отправили на стажировку в Австрию. А оттуда поехала на гастроли в Америку. И вдруг мама сообщила, что ей плохо, она чуть ли не умирает — у нее были проблемы с щитовидкой и случился приступ. А я в Америке, сделать ничего не могу, домой вернуться не могу, да и какой от меня там прок? И я ночью бегала по городу, искала какую-нибудь открытую церковь — католическую или протестантскую, не важно. Да и где там взять православный храм. Мне искренне казалось, что их нет во всей Америке. Нашла первый попавшийся, упала на колени и с рыданиями просила Бога, чтобы мама осталась жива, чтобы я ее снова увидела… Ну что я еще тогда могла сделать на таком расстоянии? Ужасное ощущение бессилия… Проплакавшись, вернулась к себе, но и потом не спала, а лежала на кровати и представляла, как передаю энергию маме. А наутро она сказала, что у нее все прошло, как будто я ее реально отмолила. Она тоже говорила, что всегда за меня молится, ведь молитва матери очень сильная. И на самом деле, сильнее материнской и дочерней любви есть только любовь Божия!