История жизни в авторской обработке - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Литтера cтр.№ 31

– Здесь написано: «Поверни крышку вправо и сними».

Владик взял банку и стал откручивать крышку.

– У меня не получается.

– Потому что ты крутишь влево! Дай я.

Когда банка открылась, мальчик вынул из нее сложенный лист бумаги.

– Дим, а что там?

– Карта. Пойдем искать клад.

– Настоящий? – Глаза Владика загорелись. – Как у пиратов?

– Да. Смотри, вот это – кухня, это – коридор, это – зал. А клад находится там, где звездочка. Видишь звездочку?

– Вижу. А можно я карту подержу?

Дима снисходительным жестом бывалого парня передал план квартиры брату. Когда-то, когда Владик был совсем маленьким, не умел ходить, но приводил всех в восторг своими большими румяными щеками, Дима уже играл в такие игры с мамой. Она прятала шоколадки, карандаши, пластилин и киндер-сюрпризы в самые неожиданные места, а потом рисовала план квартиры. Теперь, когда Владик подрос, его тоже приняли в тесную пиратскую компанию.

– А ты знаешь, где клад? – забеспокоился младший.

– Найдем, – уверенным голосом заверил Дима. – Звездочка нарисована в спальне.

Таня стояла на кухне, доваривала суп и улыбалась, слушая разговор сыновей. В мире нет никого хитрее и выносливее мам. Если ты в состоянии справиться с двумя расшалившимися детьми, то сможешь и многое другое. Мамы – это особая каста. Непобедимая. Мамы упорно впихивают в своих чад самые противные каши, начиная с овсяной и закачивая манной. И им это удается! Мамы дают пить невкусные микстуры и принуждают чистить уши. Мамы могут лишить компьютера за плохое поведение (а когда оно было хорошим?), а потом еще заставляют убирать свою комнату. Мамы упорно пытаются сделать из ребенка настоящего человека. Что самое удивительное, в основном получается! Мамы вообще поразительные существа. Мама всегда крепко прижмет к себе, увидев слезы испуга и горя оттого, что сломалась любимая игрушка, и поцелует, и повезет в парк покататься на аттракционах, она почитает книжку, купит мороженое под честное слово, что его будут лизать, а не кусать (наивная!). Мама обязательно переживет вместе с тобой неудачи и даже устроит настоящее приключение с помощью нарисованного от руки плана квартиры и упаковки детского печенья в виде фигурок разных животных.

Кажется, юные кладоискатели все-таки добрались до своей цели, потому что из спальни вдруг послышался звонкий голосок:

– Дим, а как называется этот олень?

– Верблюд.

– О! Верблюд! Дим, я хочу такого верблюда, достань мне его, пожа-а-алуйста.

Жизнь продолжалась. Бэль вспоминала о своей болезни только тогда, когда пиликал телефон, напоминая о времени приема лекарств, или шалило давление.

Она наслаждалась каждым днем, ужиная в кругу семьи, заключая веселые пари с мужем на исполнение желаний, устраивая для детей походы в кинотеатр, болтая со Светкой о важных женских вещах и придумывая очередную миниатюру. Это не значило, что в прожитых днях Бэль больше не существовало трудностей, переживаний или неудач, просто она не позволяла им заслонять собой все то хорошее и светлое, что было. Направляясь за молоком, она могла остановиться посреди улицы и с интересом наблюдать, как довольно солидный мужчина выгуливал двух карликовых пуделей. Он кидал им мячик, и собаки с радостным лаем бросались за игрушкой. Но первой достигала цели всегда одна и та же. Она хватала мяч зубами, а затем обе собаки семенили к хозяину, задорно тряся своими одинаково подстриженными хвостиками. Это было настолько уморительное зрелище, что Бэль не могла сдержать улыбки, и с этой улыбкой продолжила путь, обеспечив себя отличным настроением до конца дня. «Надо только научиться разглядеть мир вокруг себя, – думала она, – увидеть, как он прекрасен».

Во второй половине октября резко похолодало, на смену пышному увяданию пришли промозглость и слякоть, цветы за окном приготовились к зимовке, парк казался полупустым; чтобы не замерзнуть, приходилось потуже завязывать шарф и прятать руки в перчатки. Но иногда все же случались морозные, но ясные и солнечные дни.

В тот день, гуляя около пруда, Бэль сняла на видео листопад. Порыв ветра зашевелил темные, уже почти нагие ветки, и на землю, кружась, стал опускаться золотой дождь. Это было невероятно красиво. Всего несколько завораживающих мгновений, прекрасных, сказочных и немного таинственных. Бэль застыла, боясь пошевелиться, спугнуть этот миг, она вкушала неповторимость октября, его необратимость, а поздно вечером, уложив детей спать, закончила свою последнюю, пятнадцатую миниатюру. Она хотела дождаться мужа, рассказать о том, что, кажется, у нее получился настоящий сборник рассказов, хотела поделиться своей радостью и верой в собственное писательское будущее, а также планами отправить первую редакцию миниатюр литературному агенту. Но не дождалась. Уснула.

Возвратившись домой, Олег увидел спящую на диване жену, а рядом включенный ноутбук. Глаза зацепились за последние предложения на экране, заставив улыбнуться. Он поднял компьютер, отнес его на место и отключил, а затем, достав из шкафа теплый плед, возвратился, чтобы укрыть Бэль. Она так сладко спала, что Олегу было очень жалко будить жену.

– Ты у меня умница, – прошептал он беззвучно, осторожно убирая с щеки темную прядь, затем встал, выключил свет и тихо вышел из комнаты.

* * *

Он чинил и продавал время. Разве такое возможно? – спросите вы. Конечно, возможно. Просто дядя Коля был часовщиком. Я наткнулась на его мастерскую случайно, когда сломался будильник, а на новый не было денег. Студенчество часто предполагает полунищее, но счастливое существование.

– Вы мне не поможете? – поинтересовалась, вынимая из сумки поломку.

– Отчего же не помочь? Помогу.

Мастер нацепил на нос очки и стал внимательно рассматривать мои часы. Я следила за его большими ловкими руками, с какой аккуратностью и любовью они разбирали вставший механизм. Это были руки врача, которые касались больного.

– Знаете что, – мастер поднял голову и посмотрел на меня поверх очков, – приходите завтра. Я все починю.

И он действительно починил.

Мы подружились: старый часовщик-философ и худая девчонка в джинсах и кедах. Дядя Коля никогда никуда не торопился, а я всегда все делала на бегу. Он любил выходить в рабочие перерывы на улицу, затянуться папироской и, щуря подслеповатые глаза, не спеша разглядывать прохожих, наблюдать за птахой, что села на соседнее дерево, или поговорить с бездомным котом. Мне же всегда было некогда. Приходилось успевать все: сдать сессию, сбегать на свидание, посмотреть новый фильм, заглянуть к подружке – обсудить ее нового парня, посетить выставку современного искусства, чтобы потом с упоением умничать на посиделках в общежитии.