История жизни в авторской обработке - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Литтера cтр.№ 28

Ворчала, а сама собирала вещи и готовилась провожать в очередной полет.

Небо старалось, как могло. Показывало бескрайние просторы, далекие кромки горизонта, густые, словно кисель, облака, заколдовывало, дарило свободу и крылья.

Но он всегда возвращался.

Сначала к девчонке из соседнего подъезда.

Затем к своей девушке.

После – к невесте.

И, наконец, к жене.

Он всегда приходил с улыбкой. И уходил с улыбкой.

Юлька переживала, вечерами, бывало, плакала. Сколько неудачных вылетов было, спасали парашюты, быстрая реакция, опыт да крестик, что повесила однажды сама – как оберег.

А он лишь смеялся:

– Бог только помахал мне рукой. Он не грозит. Я ведь из его любимейших детей.

Он и тогда смеялся, когда ушел к своему небу и больше не вернулся. Был май, цвели сады, земля дышала свежестью и, наверное, сверху выглядела особенно прекрасной. Он выбрал правильный день, чтобы не вернуться.

– Мама, смотри, как летит! – кричал в восторге Петька, запустив в небо бумажный самолетик.

Он действительно долго планировал, а затем повис на ветке рябины.

– Ничего, – успокоил Петька, деловито посмотрев на застрявшую игрушку, – у нас в школе открывается новый кружок – «Техническое моделирование». Ребята хотят научиться делать корабли и пускать их на воду, а я буду создавать самолеты. Мам, я, когда вырасту, стану знаменитым конструктором и назову истребитель в честь папы. И мой самолет не упадет никогда.

Юлька смотрела на веснушчатое лицо сына, зная, что ее спор с небом еще не окончен, только на этот раз она собиралась выиграть.

Бэль очень скучала по детям, ей не хватало их улыбок, прикосновений и шума, она часто заводила на эту тему разговор Олегом, но каждый раз ответ был неизменным и твердым:

– Еще слишком рано, ты не справишься. Потерпи недельку.

И Бэль уступала, потому что в глубине души знала, что муж прав. Несмотря на то что ужины теперь были полностью в ее ведении, а прогулки потихоньку удлинялись, очень быстро наступала усталость, отчего приходилось проводить в постели по нескольку часов в день. Бэль не справилась бы с детьми одна, но тосковала страшно, поэтому подолгу общалась с ними по скайпу.

Но вот из длительной командировки вернулась Светка. Она пропала на два месяца, потому что банк, в котором подруга вела жутко сложный и ответственный проект по слиянию двух структур, отправил ее во Францию.

Светка возникла на пороге дома в образе настоящей парижанки, с прической а-ля Мирей Матье, с завязанным на шее шелковым шарфом и с красной помадой на губах, объявляя о том, что праздник жизни начинается.

Противостоять ее напору было невозможно, поэтому Бэль накинула легкий плащ, взяла сумку и отправилась на праздник, совсем забыв о пузырьке с таблетками, что стоял на полке в ванной комнате.

И было кафе, сквозь огромные окна которого Бэль смотрела на старые желтые клены. Она неторопливо пила капучино, получая огромное удовольствие от общения с подругой. Можно было смеяться и рассказывать всякие глупости, немного погрустить по ушедшей юности, послушать про недавно виденный фильм, взять его себе на заметку, да еще постараться не забыть найти в сети фотографию актера, который свел подругу с ума.

– Что, прямо вот так хорош?

Светка выразительно закатила глаза:

– Ты себе даже не представляешь, я как увидела…

– Боже, уму непостижимо. Сидят такие две дамы бальзаковского возраста и обсуждают мужика.

– Вот поверь мне, я еще на тебя посмотрю после того, как ты его увидишь. Разрыв сердца на месте гарантирую!

И обе весело расхохотались.

– Кстати, я тут на свадьбе была, сейчас покажу платье… – Подруга полезла искать в телефоне фотографию…

И был поход по магазинам, в результате которого появились туфли-мечта-всей-жизни и потрясающая помада глубокого винного оттенка.

– Да, – философски заметила Светка, когда они вышли на улицу. – За «Герлен» можно отдать душу.

И был визит в лавку подарков, откуда Бэль вышла с авторской вазой в руках.

Город приветствовал своих богинь ярким солнцем, шумом автомобилей, пахнущим кострами ветром и гостеприимно стелил к их ногам резные кленовые листья.

А потом Бэль стало плохо. В машине. По дороге домой. Перед глазами все закружилось, завертелось, и единственное, что она могла сказать:

– Позвони Олегу.

Он примчался сразу же. Бэль была уже дома, заботливо уложенная взволнованной Светкой в кровать.

Муж быстро вымыл руки, принес тонометр, померил давление, сделал крепкий сладкий чай с корнем женьшеня, позвонил врачу – проконсультировался.

Подруга не хотела уходить, но он твердо сказал, что справится сам.

Бэль лежала, отвернувшись лицом к стене. Она не хотела ни читать, ни смотреть телевизор, слышала, как с кем-то по телефону разговаривает муж. Через некоторое время он принес ей отварную курицу и бульон. Олег просидел рядом весь вечер, держа ее бессильную холодную ладонь в своей, большой и теплой.

– Что же ты, родная, так меня напугала?

Бэль слабо улыбнулась в ответ:

– Зато знаешь, какая шикарная помада есть теперь в моей косметичке?

* * *

– На твоей груди орден Лотоса.

– Это знак честности.

– Я знаю.

– На твоей груди знак Хризантемы.

– Это знак храбрости.

– Я знаю.

– Сколько полных Кругов мы не виделись с тобой, друг?

– А сколько еще не увидимся, друг.

– Меня ждет моя битва.

– А меня – моя.

– Ты все так же верен своим убеждениям, как в юности?

– А ты?

– Сложно сказать, друг. С возрастом по-другому смотришь на этот мир. Пожалуй, начинаешь лучше его понимать. Или хуже.

– Приспосабливаешься?

– Наверное. Не приспособишься – не выживешь. Но все же очень хочу верить, что за прошедшие Круги зрелости не изменил ни себе, ни своим ценностям.

– Я тоже хочу в это верить. Верить, что и я не изменил, хотя жизнь старалась.

– А помнишь, как мы тайком выводили лошадей из господской конюшни по ночам? Глупцы! Кони могли переломать ноги, спускаясь по неровной дороге к реке, куда мы их гнали. Хотя я и сейчас считаю наши детские шалости счастьем.