Сделав вид, что споткнулась, я всем весом навалилась на грудь бандита, лишив его равновесия.
– Иди давай! – рявкнул он и добавил что-то очень похожее на ругательство, но сделал то, чего я и добивалась – отвел нож, чтобы удобнее меня перехватить.
Этим и воспользовался Джеймс.
Почти неуловимо для глаза скользнул к удерживающему меня бандиту, поднырнул и вывернул руку с ножом.
– Беги! – приказал, стараясь справиться с хрипящей и ругающейся горой мышц.
Я сначала застыла как вкопанная, но повторный окрик придал ускорение, и я сорвалась с места.
Что там дальше происходило, не знаю, но услышала за спиной тяжелое дыхание и, честно, чуть не описалась – сил бежать уже не было, а второй раз попасть в лапы бандитов – такого бы я не выдержала. Но это оказался Джеймс. Потный, измазанный, с бурыми разводами на руках неизвестно от чьей крови, но я готова была броситься ему на шею.
– Ты ранен? – все-таки заботливо спросила.
Ну кино, честное слово!
– Ерунда. Царапина, – так же, по-киношному, ответил он.
Мне оставалось только снять блузу и, разорвав ее на бинты, перевязать героя, но удержалась от такой глупости.
– Нельзя медлить, могут появиться их сообщники, – Джеймс схватил меня за руку и потащил вниз по склону.
Я послушно бежала за ним не задавая вопросов и не замечая, как в ноги впиваются осколки камней.
За спиной послышался тяжелый топот, и сердце ледышкой ухнуло в желудок.
Нет. Не о таком отпуске я мечтала.
Джеймс подхватил меня на руки, свернул в какой-то закуток, затененный цветущим кустом, поставил на ноги и, дернув за руку, заставил присесть за углом покосившейся постройки.
– Тш-ш-ш, – зажал рот рукой, хотя, кричать – это последнее о чем я подумала.
Раскрасневшиеся, мы смотрели друг другу в глаза, а с приоткрытых и пересохших губ срывалось рваное дыхание.
Потом взгляд Джеймса сместился на шею, а четко очерченные брови сошлись на переносице.
– Тс-с-с, – он прижал палец моим губам и уголком моей же блузы промокнул шею.
В пылу беготни я совсем не замечала, почувствовала только сейчас жгучую боль, а белая ткань сразу же окрасилась бордовым.
Паразит! Все-таки успел меня порезать! Черт, больно!
С губ невольно сорвалось сдавленное шипение, когда Джеймс чуть сильнее прижал ткань к ране, и он снова зажал рот рукой. Прислушался, потом осторожно выглянул.
– Чисто, – сказал одними губами. Хотел уже выйти из укрытия, но опустив глаза, задержался на моих ногах.
Посмотрела и я.
На утоптанной земле отчетливо виднелись более темные пятна, а пальцы ног все были вымазаны оранжевыми разводами.
День 11. Дознание
Только увидев, я почувствовала как горят и саднят израненные ноги. Сколько гадости набилось в порезы, пока так бегала, я старалась не думать, а также о количестве уколов, которые придется вытерпеть. Все это ерунда, пережить бы это приключение.
– Надеюсь, они уже не вернутся, – пробормотал Джеймс и, чудом извернувшись в узком пространстве, подхватил меня на руки.
Наверное, спускаться с весом на руках намного легче, чем подниматься, но это не мешало мне сочувствовать Джеймсу, хоть я и не сказать чтобы тяжелая, но пятьдесят два кило – это пятьдесят два кило.
В итоге, когда из очередного переулка на нас выскочил гид, в сопровождении Танечки, Славки, Азата и Загида, Джеймса уже можно было выжимать.
– Сандра?! – хором воскликнули Азат и Загид и пытливо посмотрели на моего спасителя.
Лицо Джеймса было слишком близко, я и не могла не заметить как сжались челюсти, а на загорелых щеках проступили желваки. Но он лишь крепче прижал меня к себе.
– Сандра, что случилось? Куда ты пропала? Почему босиком? – перебивая друг друга, восклицали они, а через беспокойство, написанное на лицах большими буквами, странным образом сквозила растерянность. Будто они и не ожидали меня увидеть, а теперь гадали что же произошло.
Неужели я такая дура, что ослепленная великолепием лайнера, арабским темпераментом, умелыми ласками и горчим сексом, позволила втянуть себя в какие-то махинации, да еще и использовать втемную. Ну подождите, ребятки, вот окажемся на боту, я вам устрою!
Но мои кровожадные мысли перебил Джеймс.
– Как и все, она искала Славу, заблудилась, наткнулась на местных. Они хотели ее… – Джеймс запнулся и посмотрела на блестящие от любопытства глаза Славки. Танечка, кажется, тоже перестала дышать, ожидая развязки. Очень уж ей хотелось знать насколько близко я познакомилась с местным колоритом. Но сейчас, почувствовав все на собственной шкуре, я даже ей не желала испытать такого. – Ограбить, – закончил Джеймс. – Хорошо, что я вовремя оказался рядом, но должен признаться, что Сандра и без меня оказала бандитам достойное сопротивление. Их было больше, и нам пришлось спасаться бегством. Тут сандалии и порвались. Времени подбирать не было, и мы бросили их там, – зачем-то вдохновенно врал Джеймс вместо того, чтобы дать в рожу обоим красавцам, сочувственно покачивающим головами. На лице дуры-Танечки ужас странным и своеобразным образом смешался с разочарованием. Она, наверное, уже настроилась на горяченькую историю, которую потом можно будет, закатывая глаза, рассказывать всем знакомым и незнакомым – как же, событие, достойное обсуждения на ток-шоу и… не случилось. – Сандра ободрала ноги и пришлось ее нести. Хорошо, что к этому времени смогли оторваться.
– Сандра, как ты могла быть такой неосмотрительной? Разве можно оставаться одной в фавелах? – состроив осуждающую мину, пророкотал Азат, а я чуть сама не заехала ему по физиономии так, чтобы сережка вылетела. – Ты устал, – продолжал он, теперь уже обращаясь к Джеймсу, – Давай, теперь мы его понесем?
Хрен вам!
Я крепче вцепилась в а шею и, как могла, сильнее прижалась к своему спасителю.
– Она не тяжелая. Справлюсь, – отрезал Джеймс.
– Сеньора, как вы нас напугали! – суетился около нас с Джеймсом гид.
Лучше бы предоставили бесплатного врача и лечение, раз прошляпили и потеряли туриста. Так ведь фиг, поэтому грош цена его беспокойству.
Что-то из-за этого происшествия я стала очень циничной. Отпуск и круиз стремительно теряли окружающий их гламурный блеск.
– Са-аш, тебе больно? – рядом торопливо семенил Славка и, подпрыгивая, старался заглянуть в глаза.
– Больно. А ты скажи, куда пропал?
– Да никуда я не пропал, – Славка тяжело вздохнул и одной рукой потер чумазую щеку, а другой – попу. Видимо, ему уже досталось от горе-мамаши. – Пошел играть в футбол, как мама и обещала, встретил ребят, они позвали попробовать пирожков, – он снова горестно вздохнул то ли о пирожках, то ли о полученной трепке.