Королевство Теней - читать онлайн книгу. Автор: Анна Шулятицкая cтр.№ 22

– Только снимем коньки и напьёмся чая.

– Хорошо, что я не вымыл чашечки.

После непродолжительного отдыха мы надели удобную обувь и поторопились в лес.

Кружились со звонким щебетом яркие белощёкие синицы. Между высокими раскидистыми елями путались заячьи следы. Совалась из уютного дупла, выскакивала и бегала по крепким ветвям пугливая, но очень любопытная белка. Изредка на белом вспыхивал зловеще лисий хвост.

Вдруг с кустов повалился пух снега, и к нам выбралась куропатка, облачённая в коричневый наряд. Она вытаращила тёмные глупые глаза и, взъерошив перья на боку и хвосте, убежала испуганно прочь за деревья. Мы погнались за ней, слышно поскрипывая синим снежком. Куропатка вскоре привела нас к неглубокому извилистому ручью, через который было перекинуто толстое тяжёлое бревно. Марк первым пересёк быструю воду и, оказавшись на другой стороне, слепил колючий снежок. Он бросил его небрежно в меня, когда я перебрался через ручей и с восхищением окинул глазом сказочный пейзаж, тонущий в лёгких отчётливых звуках. Я уворачивался от крупных снежков и прятался за елями под громадными сугробами. Марк незаметно близко подкрался и швырнул снежок в моё белое мокрое лицо. Я выкарабкался из-под сугроба, более не служащего мне защитой, и, энергично отряхнувшись от комьев снега, поглядел беззлобно на Марка и великолепно почувствовал себя, когда его губы тронула светящаяся улыбка.

Он подошёл к ручью, снял шерстяные перчатки и, зачерпнув ладонями чистой воды, жадно выпил её.

– Попробуй. Она вкусная!

– Меня не мучает жажда.

Скоро я всё же выпил немного ледяной воды, и мы пошли дальше. Марк спросил о папе.

– Сочувствую тебе. Что же произошло?

– Жизнь богаче и неимоверно тяжелее смерти, ты так не считаешь? Я уверен в этом. Папа ехал на дело. Спросишь, что за дело? Так я тебе отвечу. Это всё его нудная и монотонная, как по мне, работа. Изготовление чертежей, всяких деталей и прочих мелочей, предусмотренных к сборке. Я знаю, что он был за рулём. Он не пил. Столкнулся с другой машиной по чистой случайности. Мама видела его израненным, еле живым в больнице, куда его доставили. Я тогда не интересовался, кто был вторым водителем.

– А теперь выяснил? – спросил Марк.

Меня захлестнула волна гнева, и я повысил голос:

– Если бы!.. Если бы я только нашёл!

– Ты искал?

– Спрашиваешь! В интернете не было ни одной статьи об аварии, произошедшей в октябре двух тысяча двенадцатого года. Ни одной слабой зацепочки, представляешь? А мама как объяснит? Она считает, что меня нельзя посвящать в подробности, не может назвать даже фамилии. Конечно, меня это не устраивает! Какой-то придурок до сих пор на свободе гуляет, а папа мой… папу-то не вернуть. Как будто его не было в моей жизни, будто воспоминания о нём всего лишь иллюзия…

– Эх, лучше бы я молчал, правда.

– Всё в порядке. Мне приятно, что тебе не всё равно.

Ручей сделался практически незаметным.

Марк остановился под старой елью, снег внизу которой был густо усыпан сухими тонкими веточками.

– Ты чего?

– Да так, задумался.

Лёгкие наполнял ледяной воздух. Я накинул поспешно глубокий меховой капюшон и встал спиной к ветру, издающему жуткий, душераздирающий свист.

Марк спросил взволнованно:

– А каким был твой папа при жизни? Я знаю, что он учил тебя кататься.

– Он много чему учил меня.

– Вы ходили в лес?

– По лесам мы не гуляли.

– Разве тебе они не нравятся? – спросил Марк с небывалым удивлением.

– Нравятся, только я боялся смертельно встречи с медведем. В мультиках они часто бывают весёлыми, обаятельными, не то что в реальности. Как-то мы с папой смотрели передачу, в которой показали, как бурый медведь валит здоровенного лося. Он громко рычал, раздирал жертву когтями и тыкался в окровавленную тушу. Мне тогда вдруг стало так жутко, что я отказался идти на выходных в зоопарк, потому что боялся увидеть чудовище вместо сонного мишки, гулящего по вольеру вразвалочку. К тому же, кроме катка у нас были другие развлечения. Кино по субботам, летний сбор красивого гербария и рисование при помощи шариковой ручки. Папа так хорошо рисовал, что я всегда завидовал ему (это он потом увлёк меня рисованием). Он учил меня логически мыслить, решать задачки. Господи, как мы настрадались оба из-за проклятой таблицы умножения! Он был очень добрым, строгим, конечно, и что уж тут греха таить, временами вспыльчивым. Я тоже вспыльчивый временами.

– Заметил.

Марк задрожал от холода и, сняв промокшие перчатки, спрятал руки по карманам

– Пойдём домой.

– Я не замёрз, – ответил он. – Тебе не холодно?

– Очень холодно.

Ветер не утихал. Он налетал стремительно на землю яростными порывами и нёс по ней, взметая куда-то вверх, острые снежинки и зелёные иглы.

Мой взгляд был затуманен, и я не мог разглядеть сквозь бурю течение быстрого ручья. Я шёл медленными решительными шагами и держал рукой спадающий капюшон. Ноги проваливались в наметённые чёрные сугробы, и я злился на свирепствующую мглу вьюги, которая смыкала резко губы. В смазанных хлопьях утопали остроконечные силуэты елей, за ними вырастали необъятные громады гор, а ещё дальше, за тучами, возвышающимися над землёй, за небосклоном, удивительно ясным, тёмно-сиреневым, сверкали вспышки первых робких звёзд.

Марк тащился без оглядки, всё больше отдаляясь. Я ускорился, сильно встряхнул его за равнодушные плечи, и он, точно очнувшись от глубокого сна, побрёл неуклюже вперёд, пригибаясь к серебряному месиву. Он был бледный как смерть. Его круглые изумлённые от чего-то глаза поразили меня. Я ненадолго растерялся, от усталости чуть ли не упал в бурно вздымающийся снег. Я закричал что есть силы на тускло пробивающееся солнце, и крик мой показался мне до ужаса непривычным. Солнце хранило неловкое молчание. Я дотянулся рукой до Марка, и мы заковыляли к брезжившему просвету. Он привёл нас вскоре к ветхому дому с обтрёпанной крышей, украшенной куском заснеженного конька.

Я поднялся по лестнице и стукнул слабо в дверь. Тогда, не обнаружив признаков жизни, я шагнул первым в полутёмную комнату с закрытыми окнами и тотчас же скатился на пол. Марк плотно затворил дверь и, спотыкаясь, заходил взад-вперёд. Он трещал беспрерывно досками и ощупывал в лихорадочном нетерпении размытые предметы, пока не остановился за самодельным абажуром с бахромой.

– Но мы были рядом, как же так? Ненавижу вьюгу!

– Ты пока найди, чем можно согреться, – проговорил я и дрожащими пальцами вытащил телефон. – Вот, держи фонарик. Проверим заодно, как дела с сетью.

– Хорошо. Я быстро.

Он распахивал ящики и дёргал в отчаянии за шкафы, всё переходил к новым тумбам и проверял их содержимое, пока не прошмыгнул на второй этаж.