Амулет. Подземелья украденных сердец - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Андронов cтр.№ 11

Одно могу точно сказать: это был удивительный город.

Странный. Сумрачный. Пугающий.

И он был невероятно таинственным. И другим быть не мог.

Был конец октября.

Город окружали леса и невысокие горы, но дыхание природы здесь не чувствовалось. На улицах Мидбурга не увидишь деревьев, а парки и скверы терялись за высокими стенами построек. Солнце появлялось редко, часто над городом висели низкие серые тучи. Поэтому было трудно определить, какое сейчас время года.

Мидбург был городом старинным, но, сколько ему точно лет, никто не мог сказать. Все исторические документы, которые были в распоряжении у историков, называли совершенно разные даты.

Впрочем, за последние двести лет город потерял свой средневековый вид и стал одним из многих мегаполисов, которые разбросаны по всему свету.

Городские власти предпринимали безуспешные попытки осовременить и оживить его, дать Мидбургу какой-то новый импульс, но горожане, казалось, уже потеряли надежду, что когда-нибудь их город снова расцветёт и им можно будет по праву гордиться.

Солнце ещё не взошло.

Небо было серым, а воздух – морозным.

На крыше одного из домов сидели нахохлившиеся голуби. Вдруг раздалось хлопанье крыльев. Голуби замерли от страха. Три странных существа в островерхих красных шапочках верхом на воронах приземлились на крышу соседнего здания.

Это были злыдни.

Злыдни были похожи на безбородых гномов. Их обезьяньи лица были покрыты шрамами от частых схваток друг с другом. Глаза навыкате. Руки и ноги короткие и кривые. Зубы торчком.

Злыдней сложно было назвать смышлёными существами. Они были очень суетливыми и шумными. Те трое, что приземлились на крышу, носили коричневые кожаные куртки с нашитыми на них, словно латы, металлическими пуговицами, крышками от консервов и полосками алюминия от пивных банок.

Имена у них были тоже странные – Чурр, Бурр и Дурр.

С гадким смехом все трое соскочили со своих ворон. Чурр первым достал рогатку.

– Глядя! – крикнул он товарищам, доставая из кармана кусочек льда.

Он быстро прицелился и выстрелил в голубя, сидящего напротив. Выстрел был удачным. Птица мгновенно окоченела и камнем полетела вниз, разбившись на мелкие кусочки, едва её оледеневшая тушка соприкоснулась с асфальтом. Злыдни захихикали.

Чурр повернулся к Бурру:

– Ты теперя.

Бурр посмотрел вверх. Голуби, взметнувшиеся ввысь после выстрела Чурра, кружили над крышей. Бурр хорошенько прицелился.

Выстрел! И ещё одна птица камнем устремилась вниз.

Бурр с превосходством посмотрел на Чурра.

Настала очередь третьего злыдня. Бестолковый Дурр воевал со своей рогаткой. Она никак не хотела поддаваться ему.

– Эй-ай, – проворчал Чурр.

Наконец Дурр с трудом сумел натянуть резинку. Она сорвалась, и его ледышка улетела в неизвестном направлении.

– Чевоя?

Вдалеке раздался звук разбитого стекла.

– Дырка-Дурр! – фыркнул Чурр.

Бурр засмеялся, Дурр стал чесать ухо от смущения.

Тут к ним подлетел ещё один злыдень. На нём была синяя шапочка с золотой пуговицей на лбу, и вид у него был начальственный.

– Кот-а! Большай. Пай-май!

– У-у-у-у-у! – одобрительно прогудели злыдни.

Злыдень в шапочке с золотой пуговицей указал куда-то позади себя:

– Тама-только. Дерётся, гад.

– Гдеся? – обрадовался Чурр.

– Гдеся? – повторил за ним Бурр.

– Тама! Достай. На-я кухня. Морока, – приказал начальник.

Чурр и Бурр мигом вскочили на своих ворон и полетели за ним.

– Чевоя? – Дурр повернулся и обнаружил, что остался один на крыше.

Его ворона укоризненно покачала головой.

– Молчай! Глупый птиц!

Он взобрался на ворону и полетел за своими товарищами.

Проведя в полёте почти шесть часов, восьмилетняя Уна и её мама приземлились в аэропорту Мидбурга. Пройдя по длинным запутанным коридорам аэропорта, они наконец попали в зону прибытия.

Уна вертелась по сторонам, не в силах сдержать возбуждение. Её непослушные чёрные волосы выбились из-под малинового берета. На ней было такого же цвета короткое пальтишко, за плечами болтался рюкзак. Она казалась вполне обычной маленькой девочкой. При этом довольно живой и непоседливой.

Её большие карие глаза, раскрытые от удивления и любопытства, замечали миллионы важных деталей: белозубых людей на огромных рекламах, разноцветные наклейки и указатели на полу, вертлявого щенка, которого тащила на поводке шарообразная женщина в вязаной шапке с ушками, молодого человека, у которого были развязаны шнурки на ботинках, трещину на очках проходящего мимо уборщика.

Ко всему добавлялся запах только что сваренного кофе, доносящийся из кофейни, которую они только что прошли, ароматы духов от пробегавших мимо женщин или от магазинчиков, которые торгуют всякой всячиной: джинсами, сумками, зонтиками – всем тем, что в самолёте тебе точно не пригодится.

Вокруг говорили на незнакомых языках, где-то вдали звучали объявления, похожие на бормотание – ни одного слова нельзя было разобрать.

Всё вокруг было интригующим, живым и невероятно интересным.

Аэропорт был украшен перед Хэллоуином.

Уна увидела плакат с изображённой на нём ведьмой и дёрнула руку Мэриэнн:

– А можно я буду ведьмой?

– Уна! Давай поспокойнее. Ты мне руку оторвёшь.

Мэриэнн, мама Уны, миловидная и ухоженная женщина, беспокойно осматривалась по сторонам. Ей постоянно мешали её светлые длинные волосы, и она то и дело их поправляла. Мэриэнн не очень уверенно себя чувствовала в незнакомом городе, но не хотела, чтобы её дочь это заметила.

Полёт для Мэриэнн оказался не слишком лёгким и приятным. Можно даже сказать, совсем наоборот. Они чуть не опоздали на посадку. В самолёте Уна пролила на неё сок. Сама она где-то оставила очки. И похоже, у неё начиналась аллергия. В общем, всё шло не так, как хотелось бы.

– Тебе, наверное, не терпится увидеть свою новую комнату. Школу… – Мэриэнн искала глазами выход.

– Конечно!

Возбуждение Уны, однако, было вызвано не столько первым в её жизни перелётом, не тем, что она впервые покинула свой родной город и оказалась в совершенно новом, завораживающем мире. Настоящей причиной было то, что она вот-вот должна была увидеться со своим отцом – конечно, если ему удалось вырваться с работы, чтобы встретить их.

Папа Уны почти всегда был занят. Он, казалось, работал почти круглосуточно. Поэтому Уна была не уверена, будет он их встречать сегодня или нет.