Директива 22 - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Ростова cтр.№ 55

– Тела кициллосов обладают большей плотностью, чем у других существ, – неохотно пояснил посол через некоторое время угнетенного молчания. – У них нет костей, только хрящи.

– То есть, из-за большой плотности они могут использовать себя для контрабанды?

– Есть такая вероятность, – посол пытался не поджимать губы, но у него не до конца получилось – я вижу остаточные мимические движения. Чего он боится? Что его снимут? – Особенно с учетом мускульного мешка внутри, который они используют для хранения самых ценных своих коллекций, – все-таки выдал он секрет, который считал главным. – Его необходимо… периодически опорожнять, очищать и держать пустым для здоровья, но говорить об этом непристойно. Вы должны это понимать – разговоры об анатомии считаются у кициллосов неприличными, как и интерес к содержимому этого мешка. То, что я знаю о существовании таких особенностей их строения – результат многолетней работы по созданию доверительных и спокойных отношений с этой расой, и я не могу все потерять только потому, что у вас расследование!

– Не переживайте, мы постараемся не упоминать вас ни в каких отчетах, – пообещал Кин, и в его голосе прозвучали вполне отчетливые нотки торжества. Я его понимаю – вот он, тот самый способ таскать контрабанду так, чтобы никто не заметил! Они могли морочить головы таможенникам сколько угодно, годами, и никто ничего бы не понял. – Но мы очень благодарны вам за помощь.

– Помните, Вы обещали, – напомнил нам еще раз посол с плохо скрываемым отчаянием и отключается.

– Чудесно, – победно резюмировал Кин, а Дип ликующе сложила руки над головой, прежде, чем вернуться к своим раскопкам. – Наконец-то подвижка! Откуда был этот чудесный кусок информации про кициллосов?

– Вчера официантка увидела, что я про них читаю, и рассказала о своем однокурснике. Не только болтун – находка для шпиона, но и студент. Как известно, студенческое братство помогает сунуть нос в самые непристойные секреты других рас.

– В самом деле, – удовлетворенно сказал Кин, сжимая и разжимая ладонь. Судя по этому непроизвольному жесту, ему, кажется, хотелось курить. – Итак, можно считать, что мы понимаем схему контрабанды, если она есть. У тебя там от СБ новостей нет, кстати?

Я проверяю комм.

– Позвоню информатору через час-другой, – обещаю я. – Что, думаешь, они таскают?

– Это не может быть что-то большое. Должно быть то, что можно компактно упаковать. Драгоценные камни, редкие металлы, наркотики. Носители информации. Что-то в этом духе.

– Наркотики, – повторяю я, вспоминая Гнарка с его «хорошей дурью».

– Наркотики, – подтвердил Кин. – Остается протащить всю эту ниточку в обе стороны, и всего-то.

– Гнарк однозначно связан с Фондом, потому что пытался убрать нас с Сорелем. «Трек» однозначно связан с Фондом общим владельцем. Что у нас есть еще?

– У нас есть те цацки, на которые ты вчера бросился.

– Кстати, тех парней допросили? Вчерашних?

– Частично. Одного ты так прижучил, что его не могут привести в сознание. А второй в реанимации – Дип ему бластер в руках расплавила, а у него оказалось слабое сердце. Начало отказывать в середине допроса. Протокол в материалах дела.

– А вкратце?

– А вкратце, он успел повторить все то же самое. Дежурный телепат зафиксировал, что информация правдива, по крайней мере, мужик сам в нее искренне верит. Его поставщиком был Гнарк, других он не знает.

– Ладно, Дип, ты что-то про драгоценности начала?

– В общем, на одном браслете был серийник. То есть это массмаркет, но такой, знаешь? С претензией и проверкой аутентичности. Я отправила запрос в их инфоцентр, и – вуаля, у меня есть информация о владельце. Я, конечно, подозреваю, что это нам ничего не даст, но вдруг?

– И кто владелец?

– Какая-то Сирена Астори. Я ее пробила по базе адресов и коммов, она сейчас на своей работе в БЦ «Иоза». Менеджер-консультант какой-то там впаривательной конторы.

– Едем? Или, что скажешь, шеф?

– Скажу, что «Иоза» подождет, Сорель пришел в себя, Иль, мы с тобой сейчас к нему. А ты, Дип, попытайся дозвониться до этой Сирены и поговорить с ней по комму.

– Есть, шеф, – поскучнела девушка.

А мне вот радостно: это же просто праздник какой-то! То ни одной зацепки, то полный вал валом валится, только успевай отбиваться.

Сорель выглядел крайне несчастным, но, видимо, он уже успел осмыслить все произошедшее, и поэтому сходу начал с требований.

– Ты обещал мне защиту!

– И не отказываюсь. Между прочим, ты до сих пор жив, хотя ловушку явно строили на тебя. Так что я свое обещание сдержал, и продолжаю сдерживать.

– Я в программе защиты?

– Ты в программе защиты.

Он немного расслабился, потом испытующе посмотрел на нас обоих.

– Вы уверены в своих людях? У этих жучек везде свои понатыканы.

– Только не здесь, – спокойно пообещал Кин. – Если у фонда прикуплено несколько средних чинов на таможне и в полиции, то в Министерство пролезть труднее – все-таки, тут каждого лично допрашивает Кольбейн при приеме, вплоть до последнего курьера, и служба мониторинга работает очень хорошо.

Имя Кольбейна, кажется, подействовало на парня еще более успокаивающе.

– Хорошо. Ладно. Вам нужны сведения ведь, вы не просто проведать меня пришли, – нервно хихикнул он. – Я готов говорить.

– А мы готовы слушать, – Кин подтащил к его кушетке стул поближе и присел, элегантно закидывая ногу на ногу. – Итак, чем конкретно занят этот ваш гребаный фонд в нашем гребанном Альянсе?

– Мутными делами, – поджал губы Сорель. Чудеса! А то мы не догадались, что мутными! Но я, все-таки, сдерживаюсь, чтобы не съязвить, потому что парень продолжил говорить. – С одной стороны, мы вроде бы все делаем, что положено. Какие-то там рекламные кампании. Сборы денег и все такое. Но при этом мы совершаем платежи, про которые нам запрещено спрашивать – это те, что вы нашли у нас в счетах. Я не знаю доподлинно, за что они, но это делается намеренно, это не случайность. Я считаю, что таким образом отмываются деньги, потому что за каждым нашим платежом следуют большие поступления. И есть корреляция по тому, сколько мы платим и тому, сколько приходит. В последний раз, когда нам пришла вся эта куча денег, мы перед этим платили тоже. Но не на такую сумму прихода, поэтому я удивился. И был в ужасе, потому что явно что-то пошло не так.

– А на какую сумму прихода ты рассчитывал, исходя из оплаченного?

– Триста, может, триста пятьдесят тысяч.

Кин снова посмотрел на меня, и я на него.

– Сколько там было денег, по которым не удалось восстановить точные пути следования?

– Семь мест, – подтверждаю я. – Суммами до сорока девяти тысяч. Похоже, это оно.