Внучка алхимика - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Шкатула cтр.№ 42

– Но это же непорядочно! – возмутился Николай. – Уж от Дмитрия Воронцова я такого никак не ожидал.

– Кто знает, на что способен каждый из нас в трудные моменты жизни, философски заметила Соня. – Ты вот тоже, не успел разбогатеть, как почувствовал себя этаким Наполеоном.

– Я – Наполеоном? И в чем это, интересно знать, выражается?

– В том, что ты решил, будто можешь решать судьбы других людей, не очень интересуясь их собственными желаниями. Признайся, после того, как разладилась наша с Разумовским свадьба, ты уже присмотрел мне кого-нибудь?

Николай сконфузился.

– Был грех, подумывал. Но неужели ты станешь возражать против хорошей партии? Умный, дальновидный человек. Между прочим, генерал-аншеф. Ты будешь за ним, как за каменной стеной…

– Спасибо за заботу. Маменька, между прочим, ни к чему меня не принуждала, – глаза Сони увлажнились. – Как бы то ни было, сейчас мы в трауре, и прошу тебя, повремени со своими намерениями в отношении меня.

– О тебе же забочусь! – князя задел за живое упрек сестры; он встряхнулся точно вылезшая из воды собака, и буркнул. – Ты опять перевела разговор на другое. Как узнал обо всем Разумовский?

– А вот этого как раз я и не знаю, – задумчиво проговорила Соня. Похоже, Воронцов все время поил меня сонным отваром, так что я и видела все, как во сне. Но в чем я теперь твердо уверена, так это в том, что Леонид был в той комнате, в которой меня держали. И, думаю, показ ему устроил Дмитрий, после чего между ними и состоялась дуэль.

– Что, он знал, где ты? – не поверил Николай. – Знал, и ни словом не обмолвился ни мне, ни маменьке? Да ежели хочешь знать, так она из-за него и умерла. Неизвестности не выдержала. Нет, каков мерзавец! А я считал его лучшим другом.

– Опять ты в крайности бросаешься, – вздохнула Соня. – Погоди, не спеши отрекаться от Леонида. Может, Воронцов с него слово взял, молчать… Кстати, а ты не знаешь, куда граф Разумовский вдруг подевался?

– Могу, разве что, предположить. Я ведь теперь в полку не бываю. Не знаю даже слухов, какие ходят. Скорее всего, папенька, Кирилл Григорьевич Разумовский, отправил его с миссией в Стокгольм.

– Понятно, – проговорила внешне равнодушно Софья.

Обида и боль опять сдавили её сердце – почему он даже не попытался с нею объясниться? Что сказал ему Воронцов, неужели не покаялся перед смертью?.. Нет, что она такое говорит? Ведь уже достоверно известно: Разумовский не захотел даже слушать об извинении, и вообще вести какие бы то ни было переговоры. Дуэлянты стрелялись, и пуля попала Дмитрию прямо в сердце. Он ничего бы не успел сказать, даже если бы захотел. А если представить дело так, что он тоже не стал бы просить прощения, то он так и задумывал – оставить Леонида в неведении.

Наверное, бог покарал её. Это ведь Соня, использовав записи деда, по сути дела отобрала жениха у Даши. Интересно, счастлива ли она с её братом? А вдруг Даша тоже любила Леонида Разумовского?

Как бы то ни было, в конце концов он не достался никому из них.

– Надеюсь, теперь ты не станешь его защищать? – как сквозь вату услышала она голос брата. – Ваша помолвка оказалась расторгнутой одной стороной, тебе этим нанесено оскорбление, потому ты односторонне и можешь принять решение – дать слово другому человеку.

Он помолчал.

– Я тебе прежде не говорил, а теперь скажу. Если хочешь знать, это не только мое мнение. Послушайся ты меня в свое время, прекрати своевольничать, не случилось бы с тобой того, что случилось. Сейчас бы жила замужней женщиной и горя не знала.

– Но Леонида я любила! – выкрикнула Соня и мысленно подивилась, что сказала про свою любовь в прошлом времени. И эти странные слова брата: "Это не только мое мнение". Даша тоже так считает или он делиться своими сомнениями ещё с кем-то?

– Полюбила одного, полюбишь и другого. Стерпится – слюбится, не мною это придумано. Соня, послушай меня, – тон брата стал чуть ли не просительным. – Теперь, когда маменьки нет в живых, я несу за тебя ответственность. С другой стороны, у меня нет возможности сидеть подле тебя и караулить, у меня другие планы. Не будешь же ты жить одна в доме, где нет никого из мужчин, а значит, нет защиты от лихих людей.

– Но маменька прожила так много лет! – запротестовала Соня.

– А ты не будешь! – сказал он жестко. – Не забывай, здесь не Франция, где нравы куда как легче, здесь Россия, и я смогу найти на тебя управу, если захочу. Не противься!

Это он сказал уже помягче, и Соня поддалась на его тон.

– Скажи, Николя, а ежели я поеду во Францию к Луизе…

– Не может быть и речи! – взревел он. – Никуда я тебя не отпущу, запомни. Луиза! Простая мещанка. Нашла себе подругу! Ты, княжна, опустилась до простолюдинки. Пока я твой брат, я решаю, что для тебя лучше. Не будешь меня слушаться, я тебе гроша ломанного не дам! Смирись, и ты получишь приданое, которому позавидует любая невеста… Хочешь выдержать срок траура, пожалуйста, но потом ты выйдешь замуж за того, на кого я укажу!

Он выскочил в коридор, и Соня слышала, как Агриппина помогает ему одеваться. Отчего-то молодожены Астаховы не любили родительский дом, а жили в другом доме, на Мойке, том, что дядя невесты подарил Даше в качестве свадебного подарка.

Соня осталась одна и теперь, сидя у стола в гостиной, вспоминала разговор с братом, который совсем не походил на их прежние доверительные и теплые отношения. Николай сделал попытку прижать её ещё при жизни маменьки, но тогда Соня сумела отбиться. Теперь же… Она в унисон своим мыслям горестно взмахнула рукой и задела лежащий тут же поднос с сегодняшней почтой.

Это было какое-никакое занятие, и она наскоро просмотрела письма. Соболезнования. Соболезнования… А вот и письмо из Франции от Луизы. Она ещё ни о чем не знала, да и нынче у Софьи все руки не доходят известить гувернантку о смерти бывшей хозяйки. Потому и тон письма, нетерпеливо вскрытого княжной, не ко времени веселый и даже озорной.

Гувернантка, а теперь и подруга, писала:

"Моя дорогая княжна! Я все-таки осуществила свое намерение посмотреть на этого барона Огюста. Так случилось, что мне не понадобилось даже ехать под каким-либо предлогом в его родовой замок. Он сам прибыл в Нант отдыхать. И для этого снял дом на берегу Луары, на время своего отдыха и, как оказалось, совсем недалеко от нас. Мне осталось совсем немного – просто попасться ему на глаза, а потом и сообщить, будто невзначай, что я хорошо знакома с его родственницей…"

Простолюдинка, мещанка, – вспомнила Соня слова брата. Но кто из аристократов стал бы так заботиться о Соне, пытаться устраивать её судьбу? Любить её так бескорыстно…

Она вдруг представила себе Францию, в которой никогда не бывала. Портовый город. Устье реки, впадающей в океан. Конечно, трудно представлять то, чего не видела, но картинка все равно получалась захватывающей. Простор, безбрежность – такие понятия живут в каждой романтической душе, чего Соня, по её мнению, вовсе не была лишена.