Гибель Лодэтского Дьявола. Первый том - читать онлайн книгу. Автор: Рина Оре cтр.№ 30

В этом году в мистериях случилось новшество: единственным грешником, испытавшим наказания во всех рвах Ада, с первого и до исчезновения в Пекле, стал «Лодэтский Дьявол». И в храме Святого Жина, покровителя кузнечного ремесла, несимпатичный человек скулил, ползая у ног красного Нинно, но тот, хохоча, отбросил его в «пламя».

В Меркуриалий не обошлось без новых казней. Кроме глашатая, еле-еле удержавшегося один раз от крика, колесовали трех горожан, имевших дерзость пересказывать последние слова Блаженного о герцоге Альдриане.

Новые события быстро затмевали минувшие. А Маргарита дала себе слово: «Больше́е никогда не глазеть на казни!»

________________

Через пару дней после торжеств в честь герцогини Юноны, Нинно забрал сломанные часы и сказал, что знает одного мастера, который ему должен. Мастер обещал, что розовая принцесса будет лучше, чем прежде, – станет приседать и крутиться на месте.

Дядюшка Жоль, воспрянув от таких вестей, сам радостно закрутился в кухне, засаливая сладкий зеленый горошек. Нинно же оказался завален работой – новобранцы получили доспехи и оружие с прошлой войны, случившейся цикл лет назад: шлемы и кирасы были в ржавчине, даже в дырах. До отбытия пехотинцев в Нонанданн кузнецам разрешили работать по одиннадцать часов в сутки, и Нинно, как сказала Беати, «молотился всё, от утрешнего колоколу до но́чного». Он осунулся и стал выглядеть лет на тридцать – да будто с десяток лет беспробудно пьянствовал. Никто из его заказчиков, если кто-то из них и был в памятное благодаренье на площади, не признал бы в пропитанном гарью кузнеце того модного горожанина в новенькой одежде. Беати без брата надолго дом не покидала, и Синоли так исстрадался от любовной тоски, что ослабел и не смог посвятить себя воинской службе.

Двадцать пятого дня, сразу после Меркуриалия, уже Синоли отмечал свой день рождения – он достиг возраста Посвящения, восемнадцати лет, и вознамерился записаться в войско Лиисема. Но в панцирную пехоту его не приняли, из арбалета или лука он стрелять не умел, а простым пехотинцем-копейщиком Синоли сам не захотел быть.

Дядя Жоль, тетка Клементина и Оливи еще несколько раз за триаду побывали в доме Себесро. Филиппа они больше с собой не брали. Тот сокрушался по этому поводу да искал причину своей опалы: его всё же недостаточно хороший меридианский или излишнее число съеденных пирожных. В итоге он решил, что последнее, но, сколько ни обещал тетке Клементине так не делать впредь, она не позволяла ему идти с ними в тот расчудесный, светлый дом, где всё было «Ах!»: имелись и ах-завесы с золотыми бубенцами, и ах-табуреты с красными подушечками, и ах-прислужники в форменных платьях.

________________

С окончанием безмятежной второй триады Нестяжания Маргарите пришлось работать. Она пробовала солгать, что нога еще ноет, да тетку было не разжалобить. Та мечтала избавиться от стирки и всецело заняться разрешением важной задачи – помолвкой Оливи и Залии Себесро. Приближая Конец Света, бесстыдно нарушая предписания Экклесии – «бороться в восьмиду Нестяжания с люблением денег и имущества», благочестивая Клементина Ботно вознамерилась освежить обстановку в доме, побелить стены и раздобыть дешевые вещицы, какие могли бы сойти за ценные. Сам «жених» всю прошедшую триаду праздно слонялся по городу. Он приходил домой к ночи и спускался из своей спальни ко второму завтраку, незадолго до полудня.

Тогда как парадная сторона зеленого дома Ботно с лавкой в пристройке смотрела на шумную и грязную улочку, задний двор выходил в тихий тупичок, скрытый за массивным зданием мирского суда. Не так давно, в начале весны, Маргарита встретила в этом тупике градоначальника Элладанна, грозного Ортлиба Совиннака, которого она, как все горожане, ужасно боялась. Он часто бывал в Суде, но за шесть с половиной лет, что Маргарита жила в доме Ботно, градоначальник никогда не забредал к их двору. В тот раз, видимо, задумавшись, он свернул не туда, однако, не дойдя шагов десяти до Маргариты, опомнился, резко развернулся и быстро потопал в обратном направлении. Он так сильно походил на медведя, но не на косолапого увальня-обжору, а на непредсказуемого, мощного и страшного зверя, что Маргарита обрадовалась, когда градоначальник, подслеповато щурясь, едва бросил на нее взгляд и ушел.

Больше Маргарита не видела в тупичке никого примечательного. Этот короткий отросток от рыночной площади не интересовал ни служащих Суда, ни горожан, чьи дела там разбирались. Удивительно, но до дворика даже выкрики с рынка доходили слабыми и далекими. В отсутствие деда Гибиха здесь, среди сонного спокойствия, казалось, застывало время. В центре дворика разместился колодец с подъемником-журавлем, к нему примкнул стол с камнем для выколачивания грязи, на полу, возле двух деревянных шаек, разлеглось корыто. Пол дворика много лет назад вымостили черепками от разбитых горшков, и он пестрел красочным соцветием, только палки для простыней портили вид. У высоких деревянных ворот был загончик и зимний домик для пегой, кроткой Звездочки, поверху – сеновал, рядом с поленницей отдыхала небольшая двухколесная тележка самой простой конструкции: плоское основание ограждали боковые решетки, с их помощью крепилась скамейка для возницы.

Землю в городе нельзя было купить, и горожане платили управе поземельную подать за право ею пользоваться (за держание земли, за колодцы и за любые полезные травы), поэтому семья бедняков владела всего одним плодовым деревом, зато соседи обменивались урожаем. Во дворе дома Ботно рос миндаль, оповещавший нежно-розовым цветением о наступлении весны. За растения в горшках платить не требовалось – и в беседке, вдоль ее овитых чахлой лозой стен, выстроились кадушки с пряными травами (когда начинался дождь, то простыни тоже там поселялись). Пристройку к дому, беседку и многое другое сделал в молодости дядюшка Жоль, потомственный плотник, как и отец Маргариты. Да вот Жоль Ботно не любил наследное ремесло. После смерти деда Маргариты, тоже Синоли Ботно, дядя Жоль оставил старшему брату место в гильдии Бренноданна, отправился осматривать второй крупный город Орензы, Элладанн, встретил у храма Благодарения «свою душу-Клементину», влюбился, женился и переехал в ее с бабкой зеленый дом.

Почему-то именно историю знакомства дядюшки и тетки Маргарита вспомнила, когда утром, в нову третьей триады Нестяжания, она вышла из беседки во двор с большой корзиной на голове.

«Надо же, – думала девушка, подходя к колодцу и столу, – дядя едва прибыл в Элладанн, взял постой у Мамаши Агны… Правда, тогда двором владел ее отец и она еще не былась толстой, а былась, как говорит дядюшка, эдакой ужастимиленькой! Дядя пошел первым делом в храм для приобщения и совстречал тетку… Ну зачем же он не стал сыщать кого-то с нравом получше́е, чем у нее? Могся бы хоть с муху повыбирать себе жену! Точно дело в пилулах! Помолись он с триаду часу в храме, а не выйди за крыльцо в высоких чуйствах, я б эти простыньи не состирывала, будь они прокляты! В прочих постоялых дворах простыньи проветривают, и всё-то. А Мамаша Агна передник и чепчик таскает по цельной восьмиде и, вообще, неряха, но вот после всякого постояльца ей нужная свежая простынья! Да "белее белой бели!" Зато про ее постоялый двор говорят, что он без клопов… Вот уйду от вас замуж, и будется он всей в клопах!»