Гибель Лодэтского Дьявола. Первый том - читать онлайн книгу. Автор: Рина Оре cтр.№ 100

Огю Шотно хорошо помнил, как менялась Диана Монаро на протяжении последних двадцати лет. Сначала она была божественна: благородно и вызывающе красива. Когда она где-либо появлялась, мужчины смотрели лишь на нее, а ее холодные, серые глаза безучастно скользили по их восхищенным лицам. Затем она стала неотразима. Даже во времена Альбальда Бесстрашного Диана одевалась так, что закрытость ее платья дурманила разум. При всем том и Ортлиб Совиннак на ней не женился, и она, хотя бы из приличия, не обзавелась «маскарадным супругом», – продолжала появляться как спутница градоначальника на приемах в ратуше и даже на семейных торжествах в домах патрициев. Свет Элладанна поначалу возмущался, затем привык. Диану не могли назвать содержанкой или развратницей, ведь она сама зарабатывала себе на жизнь, годами хранила верность одному мужчине, да и Ортлиб Совиннак не имел других известных свету любовниц. В обществе они вели себя сдержано и называли друг друга друзьями.

За последние пару лет Диана Монаро стала просто привлекательна. Мужчины еще посматривали на нее, да более не оглядывались ей вслед. Она осталась такой же тонкой, какой была в шестнадцать, белизна и гладкость ее лица по-прежнему радовали взор, вот только превосходство в серых глазах сменилось напускной надменностью – раньше она будто парила на недосягаемой высоте, а нынче хромала на обе ноги, но изо всех сил старалась это скрыть, распушая крылья. Год назад Диана начала слегка подкрашивать лицо. Огю стал замечать и изменение в ее манерах: разговаривая с Ортлибом Совиннаком, она всё чаще прикрывала ладонью шею, нервно теребила глухой воротник и отводила взгляд.

Идер Монаро взял от отца лишь темный цвет волос и глаз – миндалевидных глаз; от матери унаследовал хладнокровие и благородство облика. Одинаковыми у них с Дианой были и прямые носы, и презрительные усмешки на разных по форме губах – на полных, чувственных у матери и небольших, аккуратных у сына. Стрижку Идер предпочитал короткую, вопреки новой моде на локоны. Его удлиненное лицо с крупным, тяжелым подбородком и резкими скулами нуждалось в бритве не чаще трех раз за триаду, волосы на груди не росли вовсе. Фигура этого молодого человека вызывала восхищение у дам и зависть у мужчин: статный, выше среднего роста, с широкими плечами и длинными ногами, какими он бесшумно ступал, словно кошка. И всё же его сторонились. Про него говорили, что он бесчувственен, – эту пугающую особенность подметили еще с его детства, когда ребенком Идер с любопытством наблюдал за предсмертными страданиями животных. У него никогда не было возлюбленной, что тоже стало бы поводом для сплетен, однако женского тела он не чурался, предпочитая покупать ласки у девок, а не искать невесту. Он не просто любил свою мать – он ее боготворил, но вел себя с ней скованно, будто стеснялся проявлять нежность; с сестрой общался равнодушно – Енриити отвечала тем же. Из-за незаконного рождения Идер не смог бы найти приличную должность, поэтому работал на своего отца: служил посыльным градоначальника, не первым и не главным помощником, но исполнял самые важные поручения. Ортлиб Совиннак всецело доверял только ему одному.

Шахматные битвы обычно случались в Малиновой гостиной, в присутствии Дианы. В этот день градоначальник пригласил приятеля в свой кабинет, и Огю сделал радостный для себя вывод – Гиор Себесро успел рассказать о побывке Иама Махнгафасса. Однако партия подходила к середине, а градоначальник не проронил даже слова о том, что волновало Огю.

– Несколько дней назад моя бесценная супруга Марлена с нашей сестрой… – не выдержал управитель замка, – моей сестрой по брату жены… посетили суконную палату Гиора Себесро. Суконщика заботит то, почему его брат… и мой новый двэн… не может получить дозволение на нотариальное дело. Всё, чего он хочет, – вразумительный ответ от тебя.

– Скажу тебе то же, что и ему: Элладанну не нужен такой нотариус, как господин Ботно, – хмуро ответил градоначальник. – Это всё, что нужно знать.

– Девчонка, – оскалился Огю. – Это с ней связано, я это чувствую.

– Не твоего ума дело! – рявкнул градоначальник. – И она не девчонка! Она – мона Махнгафасс. Ее супруг по закону твой брат!

– Не пыли, Ортлиб, – миролюбиво пропел Огю. – Я только что сам ее сестрой называл…

Несколько ходов они сделали молча – лишь слышался тихий стук передвигаемых фигурок – деревянных, искусно раскрашенных, изображавших два привычных для меридейцев войска: туры, конники, рыцари, короли и пехотинцы, вот только полководцев заменили бородатые мудрецы – со свитком в руке и тростью. Огю, решая пожертвовать последней пешкой, подумал, что шахматная игра очень похожа на жизнь: никто не жалеет пехотинца.

– Супруг моны Махнгафасс вскоре прибудет в Элладанн? – мрачно спросил Ортлиб Совиннак, срезая эту пешку.

– Да, скоро: к празднеству Перерождения Земли, – мастерски изображал безразличие Огю. – Иам с самим Лодэтским Дьяволом столкнулся… И жив остался! Вроде как даже ранил этого Раннора, за что на две триады получил побывку… – прервал рассказ управитель замка, притворяясь, что обдумывает ход, но подмечая помрачневшее лицо градоначальника и его сузившиеся близорукие глазки-щелки. – Сколько разговоров у меня теперь с супругой… Мона Махнгафасс, как мне показалось, узнав о побывке мужа, сперва не обрадовалась… А затем ее настрой переменился. Марлена говорит – это влияние брата Амадея. Уж не знаю, что Святой напроповедовал, да мону Махнгафасс не узнать! В ее зеленых очах сплошная надежда. Марлена думает, что нашу «еще такую девочку» пугало материнство, но ныне чадо Иама Мах…

Вдруг Ортлиб Совиннак резко приподнял доску и сбросил все фигуры со стола на пол.

– Ты чего?! – испугавшись, вскрикнул Огю.

– Ничего! Юлишь… Притворяешься! Противно… – недовольно проворчал градоначальник.

– Я?! Я? Притворяюсь?! – фальшиво вскипел Огю. – Я лишь рассказываю то, что в моем доме творится.

– Замолчиии! – простонал Совиннак, поднимаясь из-за игрового столика. – Сил моих нет никаких! Убью тотчас, если еще хоть раз покривишь душой! Хватит надо мной издеваться! Лучше прямо скажи, что я дурак, что на Бога надеялся! Кому как не мне знать, что на этом свете люди вершат справедливость! По его высшей воле, конечно…

Совиннак, быстро протопав до шкафа и обратно, вернулся с двумя посеребренными чарками и куренным вином в бутыли. Огю тяжко вздохнул и, не вставая со стула, принялся сгребать своими длинными руками шахматные фигурки с пола. Градоначальник в это время молча разливал крепкую выпивку. Не говоря ни слова, мужчины осушили чарки.

– Иди, Шотно, – устало произнес Совиннак и поставил чарку на пустую шахматную доску. – На сегодня всё – игра окончена… Ты победил.

Огю боязливо поднялся и осторожно направился к выходу, ступая промеж пехотинцев, похожих на павших в битве воинов. Ортлиб Совиннак сидел, нависая над пустой доской, вывернув левую руку и упирая ее в колено, будто продолжал обдумывать ход.

– Никому ни слова, – услышал Огю у двери.

Он обернулся, посмотрел на грузную спину градоначальника, какая без шеи сразу переходила в голову, а та в черную бархатную току. Огю улыбнулся. Если бы он увидел себя в зеркале, то сам испугался бы своей улыбки – она была столь же мерзкой и довольной, как у ярмарочного Злыдня.