Жемчужина гарема - читать онлайн книгу. Автор: Лидия Миленина cтр.№ 58

Едкая циничная горечь залила душу. Убежала от садиста-герцога, чтобы оказаться на драконьем пыточном столе! Неужели так?

— Что это? — я попробовала сесть, но смуглые сильные руки взяли меня за запястья и прижали их над моей головой. Все же отвратительно, когда ты намного слабее. Я даже не могла покрутить рукой в его захвате, не то, что вырваться. Ролар перехватил мои запястья одной рукой, а второй чуть-чуть прижал локтем мои ноги

— видимо, чтобы не лягнула его.

— Это называется «красион» — «место удовольствия» в переводе с древнего языка.

— Разве Жемчужины не должны оставаться девственными до самого испытания?!

— спросила я, заглядывая ему в глаза.

И тут жаркие волны неожиданно побежали по всему телу. От пяток к темечку и обратно… Волны предвкушения, что сейчас…

Сейчас… его лицо склонилось к моему.

Сердце забилось тонкой ниткой встревожено и сладко одновременно, забывая, что этот мужчина обманул меня. Что и сейчас он удерживает меня насильно, разложив, как дичь для… Или как женщину, которую собирается…

Нет!

— Разве нет, ответь!? — почти закричала я, последним усилием воли отодвигая лицо от горячих губ, что вот-вот коснутся меня. Не тех прежних губ Ролара — алчущих и нежных, страстных и безудержных… Не тех! Но тоже желанных.

Желанных до умопомрачения своим влажным жаром, своей неведомой драконьей негой.

— Конечно должна, Аленор… Но жемчужина должна знать наслаждение с драконом, чтобы подарить наслаждение дракону, когда придет время, — прошептали горячие губы прямо над моим ухом. Потом коснулись шеи чуть ниже. И была уже не волна. Тело просто пронзила молния жара. В животе скрутился вихрь и начал поглощать меня целиком по мере того, как губы дракона прокалывали дорожку вниз по шее.

— Не-е-т! — то ли прокричала, то ли простонала я. — Я не хочу!

Но вырваться было не в моей власти.

И не в моей власти было потушить пожар, расходящийся в теле от малейших его прикосновений.

Не таких, как тогда… Но тоже волнующих. Да что там! Просто сводящих с ума. Приказывающих отдаться. Отдаться неге, наслаждению, жаркому и сладкому, что даст мне дракон.

Наслаждению, что не может дать никто другой. Потому что ни в одном человеческом мужчине нет этой жаркой драконьей силы. Этой страсти, способной брать и отдавать со столь сладко-жгучим наслаждением.

Он не ответил. Даже не усмехнулся. Лишь губы устремились к моим губам… Если он накроет их своими, я пропаду. Никуда не денусь, не устою. Стану Жемчужиной… Той, что мечтает о своем драконе, той, что ждет, когда он позовет ее снова, чтобы дать вот это… то, что происходит сейчас.

— Не-е-т… — прошептала я снова, вновь пытаясь отвернуть лицо. А его губы уже дышали в мои — неспешно, возле уголка рта, смакуя близость.

Он опять ничего не ответил, лишь убрал локоть с моих ног, и прикосновение его руки обожгло кожу на груди. Я выгнулась, не в силах сдержать вздох. «Проклятье!»

— пронеслось в голове. А он рванул шкурок на корсете, и двумя горячими, уверенными движениями обнажил грудь, коснулся ее.

Я сжала зубы, чтобы не застонать в голос.

И сквозь пелену возбуждения заметила, что Ролар, нависший надо мной, чуть усмехнулся.

Его губы легли на мои.

И в этот момент я лягнула его в живот.

Изо всех сил, как только могла.

Мой удар не произвел на дракона особого впечатления. Они «сделаны» крепче, чем люди. Он не отлетел от меня, его не скрючило от боли.

Лишь странная судорога прошла по лицу и телу — словно боль. Но не физическая. Другая — та боль и обида, что возникает внутри, когда тебе дают пощечину.

Он быстро отпустил мои запястья и отпрянул на пару шагов. Сложил руки на груди. И смотрел на меня горящим, острым, пронзающим, гневным взглядом. Я села, тяжело дыша, заставляя уняться жар в теле.

Пыталась выровнять дыхание, заставить руки не дрожать… И судорожно стягивала шнурок на корсете, завязывала его.

Завязать бантик удалось с третьей попытки. И щеки — и без того горящие — покрыла краска стыда. Дракон видит, как я взволнована, читает во мне, что я хотела…

Хотела этого. Продолжения того, что он делал! Как и любая другая «жемчужина», что должна была здесь оказаться.

Больше он меня не трогал. И аккуратно, словно за мной наблюдал голодный лев, я подтянулась на руках к краю лежанки. Спустить ноги, слезть, и медленно пойти к выходу…

Вдруг отпустит.

Но Ролар поднял руку ладонью вперед — словно создавал стену, что должна помешать мне уйти. И я не осмелилась нарушить этот негласный приказ. В любой момент он мог снова скрутить меня. И еще неизвестно, чего ждать в «наказание» за мой пинок.

— И что тебе не понравилось? — неожиданно спросил он хриплым, глубоким голосом. Сложно было понять, хрипит он от желания, или от… обиды. — Тебе чем- то вредило это? Ты ведь хотела… хотела, Аленор… — сделал шаг ко мне, понизил голос — и он завибрировал в каждом моем нерве. Так, словно дракон опять касался меня — не притрагиваясь физически.

И тут злость накрыла меня.

— А ты не понимаешь!? — я уперлась руками и одним движением слетела с лежанки. Встала напротив него. — Это насилие — обычное, неприкрытое насилие! И не важно, что девицы должна плавиться и извиваться в твоих руках! Я этого не хотела — заначит, это вредило мне тем, что происходило против моего желания! Знаешь, кто ты!?

Я понимала, что рискую. Рискую, как никогда в жизни. Что прямо сейчас я играю с драконьим пламенем, и рискую быть сожженной за свою дерзость. Но во мне самой пылало пламя не менее сильное. То пламя, что дает бесстрашие, и тебе все равно, что будет дальше.

Дракон молчал. Смотрел на меня внимательно, с непонятным, нечитаемым выражением лица, и просто молчал в ответ, словно ждал, что я еще скажу.

А мне было что сказать!

— Знаешь, кто ты?! — повторила я и даже подалась в его сторону. — Ты низкий насильник, не более того! Я не знаю, что с тобой произошло… Но ты не тот Ролар, которого я узнала и полюбила! В том Роларе было благородство. В тот Роларе были честь и великодушие! А ты… ты даже не жестокое чудовище. Ты всего лишь низкий насильник. И все. И ты… Ты можешь сделать со мной все, что угодно. Мое тело в твоей власти — только дурочка не признает этого. Но ты не получишь одного — моей любви! Того, что досталось тому, прежнему Ролару, который был ее достоин! Ты — не тот Ролар, которого я любила! И твоей Жемчужиной я не буду!

Лицо дракона свело судорогой. Перекосило. Резко, сильно.

Он шатнулся в мою сторону, а я отступила с громко бьющимся сердцем, опасаясь, что пощады не будет. Теперь не будет — после того, как я оскорбила его, сказала всю постыдную правду о нем самом.