Выживая – выживай! - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Стрельцов cтр.№ 82

Страница

После некоторой паузы Мароция ответила согласием. И папа, и Теодора, вздохнули с облегчением.

— Вы получили практически все, что хотели, дочь моя. Но верно ли я вас поняла, что у нас есть шанс разрушить предстоящий брак Беренгария с Бертой?

— Совершенно верно.

— Что мы должны сделать?

— Прежде всего, дать согласие на него.

Папа и Теодора тревожно переглянулись.

— Вы издеваетесь, Мароция?

— Ничуть, — и Мароция с воодушевлением продолжила, — Ну представьте себе, чего вы добьетесь, если направите в Верону письмо, в котором будете противостоять их браку и угрожать, в случае их самовольного венчания, отказом в императорской коронации? Ваши письма не произведут никакого эффекта, поскольку к тому времени Беренгарий будет уже глубоко в плену чар тосканской графини, еще нестарой, еще прекрасной, и на зависть всем предприимчивой. Ваши письма приведут его в ярость, ваши послы будут прогнаны из Вероны с позором, да и нет у вас достойного посла, чтобы отстоять ваше мнение на их счет. В результате Беренгарий пойдет походом на Рим, к нему присоединится Тоскана и Иврея, и даже, быть может, Бургундия. Представляете, — Мароция патетически всплеснула руками, — Беренгарий объединится с бургундцами против вас?

— В Бургундии действующий император Людовик, чьи права мы собираемся нарушить.

— В Бургундии, — передразнила папу Мароция, — настоящим правителем является не слепой и жалкий Людовик, а молодой, жаждущий титулов и признания Гуго, первый сын Берты, а значит потенциально первый наследник Беренгария! Да он выступит в поддержку веронцу быстрее прочих! И кто тогда защитит Рим? Альберих, который с одной стороны дал клятву верности Беренгарию, а с другой стороны в глубокой ссоре с вашим братом и с некоторых пор ненавидит нашу семью, считая, что его обманули? Он скорее тоже присоединится к ним. Южные герцоги или греки, которым нужно платить за каждый их чих? Да, конечно, мой отец будет защищать Рим до последнего, но оцените его силы и возможности против такого войска!

— Да, да, вы правы, Мароция. Мы слушаем вас.

— Подтвердите ваши намерения относительно императорской коронации Беренгария, дайте согласие на его брак с графиней Тосканской, но только после этой коронации, или в процессе ее. Жестко настаивайте на этом. Говорите, что освящение такого союза должно непременно проходить в Святом Риме, что вы, приветствуя их решение, не простите себе и глубоко обидитесь на них, если вам не позволят лично обвенчать будущих властелинов Европы. Далее, вы снимите с Беренгария ответственность за участие в вашем походе против сарацин, а с тосканцев возьмете деньгами. Собранного вами войска, как я понимаю, и так хватает, чтобы не оставить несчастным африканцам ни единого шанса на жизнь.

— Чего мы этим добьемся, Мароция?

— Тем, что вся слава победы достанется вам. Вы же этого хотели, тщеславный и воинственный мессер Тоссиньяно? И если вы будете благоразумны, все наши действия приведут к тому, что Беренгарий явится в Рим на свою коронацию не с войском, а со свитой, жаждущей подарков и развлечений. Здесь в Риме мы пустим против него оружие, с которым он не сможет совладать.

— Это оружие в Риме? — удивленно воскликнула Теодора.

— Да. В Трастевере.

С замирающим от волнения сердцем смотрела Берта Тосканская на входящего в зал приемов веронского дворца посланника папы Иоанна Десятого. В белом плаще, расшитым золотыми ключами Святого Петра, он медленно приближался к ней, держа в вытянутой руке пергаментный свиток. По походке папского апокрисиария, по выражению его лица, по блеску глаз, графиня Тосканская пыталась заранее прочитать содержимое письма, но все было тщетно — посол был совершенно невозмутим. С легкой тенью растерянности она бросила взгляд влево, где рядом с ней, на небольшом возвышении, сидел Беренгарий Фриульский, король Италии и маркграф Вероны и Фриуля. Душевное равновесие короля, судя по всему, сейчас было также нарушено, Беренгарий то и дело рукой теребил себя за окладистую бороду, что являлось верным свидетельством его волнения. Поймав на себе взгляд Берты, Беренгарий едва заметно улыбнулся и взял ее руку в свою, давая понять, что, каким бы ни был ответ папы, сам для себя он уже все решил…………

Почти два месяца назад Берта Тосканская неожиданно появилась в Вероне. Долгие годы соперничества с Тосканой не могли пройти бесследно для местных баронов и самого Беренгария. И поначалу прием, оказанный Берте, был крайне настороженным, спешно собранный Беренгарием королевский совет так и не смог предложить своему господину приемлемую версию этого таинственного визита. Сама же прекрасная графиня поспешила объяснить свой приезд необходимостью получения у короля графского титула для своего сына Гвидо, но этому мало кто верил, тем более, что на протяжении последних тридцати лет, Тоскана всячески подчеркивала свою независимость от волеизъявления любых итальянских королей.

Однако мало что еще приводит к необыкновенным в своем великодушии порывам души, как лицезрение старого врага, покорно склоняющего перед тобой свою голову, тем более, если голова эта награждена от природы великолепнейшей копной золотистых волос и небесного цвета глазами, молящими о прощении и ласке. Берта и в самом деле упала к ногам короля, и, пустив при этом в ход все свое красноречие и кокетство, горячо убеждала того в своей личной преданности и мудром осознании всей греховности своего былого строптивого поведения. Ледяная крепость души Беренгария недолго сопротивлялась лучам этого мартовского солнца, внезапно появившегося у ее стен. Король более всего на свете любил ощущать себя покровителем своих подданных, любил дарить всем свою милость, а посему графиня Берта была очень скоро окружена самыми трогательными, порой до абсурда, заботами со стороны Беренгария, и последний очень скоро почувствовал в своем сердце первые признаки увлечения.

Но до полного триумфа тосканской графине было еще очень далеко. Познакомившись с королевским двором, осмотревшись в сложившейся до ее прихода расстановке сил веронского мира, она, прежде всего, с удивлением обнаружила, что сердце короля …. занято. Причем объектом его внимания оказалась тихая, богобоязненная и внешне совершенно ничем не примечательная дочка одного из мелких лангобардских баронов. Болтливые слуги короля поведали Берте, что однажды, в дни, когда король пребывал в печальном унынии по поводу кончины своей жены Бертиллы, волею судеб он зашел в одну из маленьких дорожных часовен за пределами Вероны, приказав всей своей свите остаться снаружи. В часовне никого не было, кроме этой худенькой девушки, стоявшей на коленях перед образом Пресвятой Девы и усердно молящейся. Короля настолько умилила эта сцена, тем более, что эта девица напомнила ему его робкую, богобоязненную Бертиллу, что он решил тихонько понаблюдать за прихожанкой, ничем не выдав своего присутствия. Каково же было изумление короля, какой теплой благодарностью исполнилась его душа, когда он, вслушавшись в нежный шепот девушки, разобрал, что она молится за его грешную королевскую душу и просит от Девы Марии даровать ему, Беренгарию, надежный семейный очаг и спокойное правление во славу Христа и Италии. Король едва дождался окончания ее молитвы, ему хотелось как можно скорее отблагодарить эту неизвестную девицу, и, когда она направилась к выходу из часовни, он шагнул ей навстречу. Впечатлительная Анна, а именно так звали эту девушку, упала в обморок прямо в руки вовремя подоспевшего короля, приказавшего отвезти ее немедленно во дворец. С этого дня Анна стала жить возле короля, сделавшись своеобразным духовником его высочества, король всюду таскал ее за собой, ставя всем ее в пример как образец бескорыстного благочестия.

Страница