Первые боги - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Суриков, Михаил Трофимов cтр.№ 41

Жрец говорил не столько о возвращении Маргариты, сколько о восстановлении целостности его души, но пока Мал не достиг Священной обители, ему не хотелось искать скрытый смысл в словах Сейт-Акха из опасения отвлечься от истинной цели своего путешествия. По этой же причине он почти не разговаривал с Лией, и она также молчала в его присутствии, несмотря на то, что вместе со смертью Елены амазонка лишилась единственной собеседницы. Лара, Нилла и Силла даже не подходили к ней. Лия отвечала им тем же. Когда Мал спросил ее, почему они сторонятся друг друга, Лия объяснила, что в глазах старших сестер она еще не стала амазонкой.

– Потому что тебе слишком мало лет? – предположил Мал.

– Совсем нет, – возразила Лия. – Все дело в том, что я еще не убила в бою ни одного мужа.

– Разве ты не умеешь стрелять из лука?

– Не так хорошо, чтобы всегда попадать в цель.

– Но почему тебя никто не научил этому искусству?

– В обучении воинскому искусству мне не хватает усердия – я предпочитаю лечить раны, а не причинять их.

Отчужденность со стороны старших амазонок Лие, как мог, восполнял капитан Аузахет. За общей трапезой он выбирал кусочки мяса повкуснее и передавал их юной амазонке. Иногда он спрашивал Лию, почему у нее такой печальный вид, не обижает ли ее кто-нибудь? И всякий раз амазонка пожимала плечами и грустно улыбалась, и тогда Аузахет делался мрачен и в этот день более не желал никого видеть.

Вечером прибыли в Хнасу. Здесь когда-то стоял древний город Нен-Несут. Якорь бросили в двух десятках шагов от высокого песчаного берега. Он был усыпан пожелтевшими человеческими костями. По словам Сейт-Акха, много лет назад город омывали воды озера Ми-Ур. Когда оно стало высыхать, фараон Аменемхет приказал соединить его с водами священного Нила. Канал только на время позволил возместить недостаток воды, а вскоре пересох вместе с неумолимо убывающим озером Ми-Ур. После того, как арабы взяли город штурмом, разграбили его и разрушили до основания, они в первую очередь восстановили канал, потому как считали его строителем великого пророка Юсуфа – толкователя снов. В захваченном ценой неимоверных жертв городе арабы никого не оставили в живых. Они знали, что мужчины Нен-Несут известны не только, как трудолюбивые земледельцы, но и как меткие охотники и бесстрашные воины, которые едва ли не от рождения обладают гордым нравом и безумной храбростью. Самодовольные нибурцы, и те, настолько уважали уроженцев Нен-Несут, что безоговорочно принимали их в ряды своих воинов. Греки, завоевывая Египет, в отличии от арабов, обошли Нен-Несут стороной, дав ему название Гераклиополь по имени одного из самых прославленных героев Греции. Они внимательно изучали обычаи жителей Нен-Несут и учились у них мужеству и бесстрашию.

– Не здесь ли греки искали мужей для своих дочерей? – поинтересовалась у Сейт-Акха Лара.

– Да именно здесь, – подтвердил жрец. – Жители Нен-несута были, как никто преданы первым богам. Главный жрец этого города по божественному предопределению носил титул царя Верхнего Египта. Здесь боги Осирис и Гор были венчаны на земное царство. Здесь же Гор сошелся в битве с Сетхом и одержал над ним победу, а Ра задумал уничтожить человечество. Он прибег к помощи своей дочери Хатхор, и та подчинилась приказу. В облике Сехмет она принялась так жестоко убивать людей, что Ра только с помощью хитрости смог ее утихомирить. А после того, как первые боги покинули землю, Акер и Херишеф пришли именно в этот город и жили здесь подобно обычным людям. Тем самым они заслужили особый почет со стороны местных жрецов. Жители Нен-несута во всем полагались на богов, но, видя, как их все за это прославляют, слишком легко поддались искушению возомнить самих себя лучшими среди египтян. Когда пришли арабы, самолюбивые жители Нен-несута уверовали, что те будут почитать их подобно грекам. Но арабы решили сломить гордецов, и султан приказал убивать всякого, кто не отречется от веры в египетских богов, не щадя ни женщин, ни детей. Они истребили всех, а трупы закопали в общей могиле, вырытой недалеко от берега. Вода постепенно подмывает песок, и тот ежегодно обнажает новые скопления человеческих костей.

Сейт-Акх помолчал и продолжил уже повелительным тоном:

– Я и Менафт сойдем на берег, чтобы помолиться, но никто не последует за нами ни под каким видом, потому что это опасно для всех вас. Даже ты, Змеиный князь, не можешь покинуть это судно, – Сейт-Акх еще никогда не был так требователен, как сейчас. – Ты должен послушаться меня, Змеиный князь! Что бы ни случилось, – на этих словах голос Сейт-Акха смягчился – не покидайте корабль, пока мы не вернемся! Не беспокойте нас во время молитвы, – жрец вернул себе прежнюю строгость, – это может всем навредить.

– Я прослежу, чтобы твой приказ был исполнен, – отозвался Мал. – Шкипер Аузахет, вы слышали, что сказал первый жрец бога Амуна? Никто из ваших матросов не должен коснуться ногами этой земли!

Аузахет подтвердил приказ «всем оставаться на судне» и распорядился снарядить лодку с четырьмя гребцами. Жрецы облачились в леопардовые шкуры и еще засветло достигли песчаного берега Нен-Несута. Сейт-Акх и Менафт взобрались на вершину прибрежного уступа, и, преклонив колени, стали молиться.

Как только стемнело, со стороны берега донесся шум. Мал разглядел отряд арабских всадников. Они скакали прямиком к Сейт-Акху и Менафту. Те не трогались с места и продолжали молиться. Мал приказал немедленно вступить в переговоры. Он понимал, что арабы вряд ли прислушаются к их словам, но ничего другого ему не оставалось делать. Матрос взобрался на верхушку мачты и оттуда, стоя в смотровой корзине, закричал:

– Амир аль-Хидр не желает вам зла и просит вас выбрать другое место для ночлега.

Арабы не удостоили Мала ответом. Он видел, что тех можно легко обстрелять из луков, но арабы слишком дерзко окружили безоружных жрецов, явно рассчитывая на то, что в лице священников заполучили в руки залог своей безопасности. Еще немного, и их скроет стремительно наступающая темнота.

– Что ты видишь? Что там происходит? – спросил Аузахет матроса в смотровой корзине.

– Пока ничего. Арабы что-то говорят, но я не слышу их, – ответил матрос.

– Нечистые отродья Сетха, – выругался Аузахет.

Арабы громко расхохотались и, перебрасываясь шутками, принялись разжигать костры и расставлять палатки.

– Как они смеют? – возмутилась Лара. – Что если жрецов сейчас убьют? Мы так и будем просто смотреть?

– Помолчи, Лара, – оборвал ее Мал.

Он был уверен, что Сейт-Акх знает, что делает. Боги не допустят гибели жрецов.

– Если вы хотите мирного сна, то оставьте это место! – крикнул Мал арабам.

– Если ты хоть раз попытаешься прервать наш сон, то вместе с ним прервутся жизни этих язычников, – ответил ему с берега неизвестный, лицо которого Мал не мог разглядеть из-за темноты.

Стоило тому произнести эти слова, как из земли, в том самом месте, где стоял собеседник Мала, вырвался огромный сноп ярчайшего света и растекся по берегу гигантским сияющим облаком. Арабы мгновенно смолкли и замерли как завороженные. У самой земли сияние было ярко-красным, а вверху – бледно-голубым. Когда арабы пришли в себя и стали протягивать вперед руки, их лица озарили улыбки. Было видно, что они наслаждались состоянием во много раз превосходящим самое сладостное опьянение. Жрецы, ни на что, не обращая внимания, продолжали молиться.