Без чувств - читать онлайн книгу. Автор: Nata Zzika cтр.№ 77

Жена завозилась, устраиваясь поудобнее, повернулась лицом к мужу, положила руку ему на грудь и уткнулась носом в шею, прошептав:

— Мамочка!

Герцог замер, боясь шевельнуться, но девушка снова глубоко и ровно задышала. Ему ничего другого не оставалось, как обнять девушку и постараться заснуть.

Проснулся он первый.

Его жена удобно расположилась головой на его плече и сладко сопела.

Полюбовавшись немного, Стефан осторожно высвободил руку и отодвинулся — не хотелось, чтобы Аэлина обнаружила себя в его объятиях. Не те у них отношения, чтобы он позволил себе так рисковать, кто знает, как она отреагирует?

Сначала надо добраться до дома, а потом он подумает, как ему вернуть доверие супруги. Сейчас же — никаких провокационных ситуаций!

Мужчина выскользнул из кровати, быстро оделся, поглядывая на спящую, и задумался, что ему дальше делать.

Надо бы выйти, проверить, как его подопечная, проведать мула в конюшне и кого-нибудь разговорить. Но вдруг кто-нибудь войдет в комнату и увидит, где спит его рабыня? С няни Рамики станется явиться ещё раз.

Поколебавшись, Стефан выглянул наружу и заметил, что на крыльце стоит сонный хозяин.

— О, — обрадовался он. — Ар Арелий, вас-то мне и надо!

Хозяин гостиницы напрягся.

— Я хотел бы выйти размяться, да наверх подняться, но не хочу оставлять рабыню без присмотра, а таскать её за собой, та ещё морока! Мне нужен замок.

— Замок?

— Да, замок, которым я запру дверь, чтобы моя собственность не могла выйти и принести мне новые неприятности.

— Сейчас принесу, — обреченно ответил Арелий.

— Когда будет готов завтрак? — крикнул вдогонку Стефан. — Пусть принесут через час! Вместе с замком принесите стило и дощечку.

Уходить, ничего не сказав Аэлине, не хотелось. Будить тоже.

Оставался вариант — написать записку.

Замок оказался старинный, громоздкий, но вполне рабочий.

Магистр нацарапал на дощечке послание для жены и вышел в коридор, заперев дверь на замок.

На втором этаже было тихо. Вернее, работники уже проснулись, но из комнаты, где спали женщины, не доносилось ни звука.

Пожертвовав частью резерва, мужчина проверил наличие Рамики, убедился, что она там, и, наказав работникам глаз не спускать, отправился в конюшню.

Тимо вовсю орудовал вилами, сгребая навоз.

— Давно с лошадьми? — поинтересовался герцог.

— Здоровья! — поприветствовал постояльца парень. — Да с детства. Как ходить выучился, так сюда и попал.

— Смотрю, ловкий ты. Что же, только руками умеешь работать, а голова простаивает? Грамоте обучен?

— Обучен, но не сказать, чтобы очень. Да я и не переживаю, мне в купцы никогда не выбиться, а лошадей я и без грамоты понимаю.

— Это понятно, но ты, что же, другой судьбы не хочешь себе? Сильный, молодой. Мог бы пойти в наёмники, мир посмотрел, заработал бы.

— Вы не много, смотрю, заработали, — отозвался конюх. — Даже лошади нет, мул и то никакой. И повозка — старьё.

— Зато у меня рабыня есть. Продам — такую гостиницу купить смогу. Ты бы пошел, тоже мог бы раба или рабыню получить, а потом в Андастане выгодно продать, — герцог исподволь подводил к нужной теме.

— Нет, рабы мне ни к чему! — испуганно отозвался парень и даже грести перестал. — Нипочём не взял бы!

— Что так? — лениво переспросил постоялец. — Деньги не пахнут.

— Зачем мне деньги, если меня проклянут?

— Кто?

— Раб или рабыня.

— Так, ничего не понял. Ну-ка, расскажи!

— Вы не из Тропиндара, что ли? Это же все знают! — насторожился Тимо.

— Местный я, но долго в других странах прожил. Сопровождал караван одного купца через пустыню, а там на нас разбойники напали. По голове меня ударили, несколько дней без сознания лежал. Товарищи мои думали, что не выживу, но я поправился. Только всё, что было до этого удара — детство и остальное — напрочь забыл.

Тимо слушал, открыв рот.

— Вот, по крупицам собираю всё заново. Рассказывай.

— Что?

— Про рабов. Почему они проклянут?

— А… А шрам остался?

Герцог, молча, наклонил голову, подхватив волосы.

— Ух, ты! А так и не видно! Нет, в наемники не пойду, прибьют ещё, — затараторил парень. — Понятно теперь, почему вы рабыню не боитесь, раз позабыли все. Значит, так. В рабы попадают по-разному. Мужчины, если проигрались или долг взяли большой, а отдать не в силах. Женщин чаще отдают в уплату долга или крадут. И вот люди давно заметили, что в чей дом рабыня войдет, там беды начинаются. На кого посмотрит прямо — тот погибнет или покалечится. Если из кружки, откуда пил невольник, выпьет свободный, он скоро заболеет. Если свободные поедут в одной повозке с невольниками — они занедужат и умрут. Поэтому никто с ними связываться не хочет, а если рабыня в глаза посмотрела, ее убить надо, тогда проклятие к ней вернется.

— А дом — сжечь?

— Вспоминаете, да? — обрадовался парень. — Лучше всего — сжечь весь дом, но можно разломать часть, куда входил раб.

— Да, неприятно. Но, может быть, невольники не виноваты? Может быть, просто совпадение? В Андастане рабов много, никто дома не жжет. И аристократы рабов держат, я видел. Те в дом вхожи, за столом прислуживают.

— Не знаю, старики говорят, а они врать не будут! У аристократов есть магия, в Андастане магия ещё сильнее, она и защищает, а простым людям, чем спасаться? Проще не пускать в дом, да следить, чтоб глаза не поднимали. Женщины-рабыни, известно кем при хозяевах состоят, таких добрая хозяйка и без проклятия на порог не пустит. А мужчина, если не рабом рожден, а по глупости попал — сам опозорился и всю родню опозорил, не будет им житья.

— Надо же. А я не пойму, чего ко мне, да рабыне моей ари Цецилия вяжется? Шипит, ворчит, надоела, сил нет! — пробормотал герцог. — Спасибо, теперь понял.

— Её можно понять, кому же понравится вместе с невольницей ехать? Вы рабыню свою продавайте и других не берите! Пусть деньгами расплачиваются, — посоветовал парень.

— Да, больше не соглашусь, если кто предложит, — подтвердил Стефан.

Когда он вернулся в комнату, Аэлина уже проснулась.

Сначала девушка испугалась, обнаружив, что давно день, а она в кровати и одна. Но тут ее глаза наткнулись на стул, что оказался перед кроватью с ее стороны, а на стуле восковая дощечка.

Лина взяла её в руки.

«Я вышел ненадолго, дверь запер, никто не войдет. Горшок за ширмой в углу, вода умыться — там же».

Лина хмыкнула и встала.