Тот, кто меня купил - читать онлайн книгу. Автор: Ева Ночь, Алекс Чер cтр.№ 72

Она встаёт и ходит по маленькой комнатушке. Стремительная, резкая в движениях. Я молчу. Я должен услышать всё, что она скажет, а затем решу, нужна ли мне её откровенность. Могу ли я ей верить. Она в одном права: я всегда сам принимаю решения. Любые. Поэтому пусть говорит. Я здесь именно поэтому.

— Весь мир был против меня, когда я забеременела, — голос у матери тихий, углублённый в себя.

Сейчас она достаёт из комода своей души воспоминания, перебирает их худыми пальцами, как струны старой, рассохшейся гитары. Сфальшивит ли ржавая струна? Выдержит ли напор? Не спустит ли её дряхлый колок?.. Получится ли верной мелодия, или звуки лягут диссонансом в мои уши?..

— Ты не помнишь своих бабушку и дедушку — моих родителей. Мать кричала, что я позор семьи. Виданное ли дело — в пятнадцать лет расставила ноги перед женатым мужчиной. Но я не знала, что он женат. Любила его всем сердцем. Точно так же я любила малыша, что зародился во мне, спал сладко под сердцем. Петер тоже настаивал. Деньги матери дал. Они бы насильно уволокли меня на аборт. Я даже хотела сбежать. Скрыться. Придумывала, как это сделать. А тут Олег… я его почти не знала. Вечно хмурый и неразговорчивый. Пришёл к родителям. Сказал, что женится. Не у меня спросил — у них. Мать мягче стала. Успокоилась. Не было ни слов любви, ни ухаживаний. Был сговор. Холодный какой-то, как расчёт. Я робела перед ним. Да и немудрено.

Мать умолкает. Переводит дух. Всё внутри меня противится. Нет, она рассказывает мне не об отце. Бред. Я помню его совсем другим. Но я молчу. Пусть говорит.

— Уже после свадьбы, когда мы остались один на один, в чужом для меня доме, он шептал мне слова. Бормотал, какая я красивая. Говорил, что любит, когда снимал с меня подвенечное платье. Стыдно до слёз, что было дальше. Но я знала. Понимала. Ни ласки, ни прелюдий. Быстрое животное совокупление. Чужой мужчина в моей жизни, что появился внезапно и надолго.

Позже он стал мягче, разговорчивее. Я потихоньку начала привыкать к нему. Он ждал ребёнка. Часто прикасался к животу, даже разговаривал с тобой. Почему-то хотел девочку. Но не огорчился, когда на свет появился ты. Любил тебя как родного. Это единственное, что примиряло меня в этом браке. Но те несколько месяцев, что я носила тебя, были, наверное, самыми счастливыми. Очень добрый и заботливый на людях. Да и дома… беспокоился обо мне. Как мог. Все мне завидовали. Как же — такой муж. Идеал. Любящий. Щедрый. Добрый.

Первый раз он ударил меня, когда тебе было три месяца. Я задержалась с подругами на улице — гуляла с тобой. Пощёчина, что сбила меня с ног. Он… большой. А я… улетела. Из дома не выходила, пока синяк не исчез. А потом — всё чаще. И да. Он просил прощения. Плакал даже иногда. Но ничего не мог с собой поделать — ревновал, обзывал шлюхой. Бесконечно. Но всегда — очень тихо. Чтобы ни люди не видели, ни ты. Бывали и светлые периоды. Но в какой-то момент он всё равно срывался. Вот такая была его боготворящая любовь. Красивая снаружи, страшная внутри.

Олег хотел детей, а их не было. И снова он обзывал меня по-всякому. Позже я уговорила его посетить клинику. Выяснилось, что детей у него быть не может. Но крохотная надежда всё же оставалась. Мы лечились. Снова пробовали. И никак. Он злился. Насиловал меня. Пытался заиметь ребёнка на стороне. Так я прожила шестнадцать долгих лет.

Я пыталась уйти от него трижды. Первый раз, когда ты был ещё маленьким. К родителям. Но мать не приняла меня. Сказала, что не верит. Я наговариваю. Олег так и не узнал о той робкой попытке. А вскоре родителей не стало — ушли друг за другом буквально за год.

Второй раз мне помогла подруга. Я устроилась работать. Дали комнату в общежитии. Но моя вольная жизнь закончилась очень быстро. И недели не прошло. Приехал. Уговаривал. Давил на то, что я должна подумать о сыне. Угрожал, что отнимет тебя. И я сдалась. Вернулась. Что я без тебя? Жизни нет. Тогда тебе едва пять исполнилось.

Я надумала уйти от него в третий раз ещё до того, как Славика встретила. Ты школу закончил, в институт поступил. Помнишь все эти скандалы. На выходных, когда возвращался с учёбы. Славик появился позже. Серьёзный. Ухаживал. Любил меня. Я изменила мужу всего раз. От отчаяния, наверное. Хотелось хоть раз почувствовать себя желанной, кому-то нужной. Хотелось ласки, а не побоев и изнасилования.

А потом выяснилось, что я беременна. Ты… уже ушёл. Сказал, что не нуждаешься в нас, раз мы… такие плохие родители, что не можем найти компромисс. Я хотела всё объяснить тебе. Помнишь, стояла под общежитием под проливным дождём, но ты так и не вышел. И позже…

Олег обезумел, когда узнал о ребёнке. Он… избил меня по-настоящему. Не тычки да синяки на местах, где под одеждой не видно. Руку сломал. Ногами бил. Я в больнице лежала. Но ты всего этого не знал. Сразу после этого Славик забрал меня. Мы поженились. А потом Олег умер. Сердце. Скоропостижно.

Вот почти и вся история. Жизнь, которую прожила я и которая не коснулась тебя. Правда, которую не каждому расскажешь. Не прошу верить. Не прошу даже понять. Просто всё, как есть. Как было.

— И ты… не возвращалась к моему отцу? Настоящему? Не просила помощи? — в висках бьётся боль. Я чувствую, как устал. Будто асфальтоукладчик по мне прошёлся.

— Нет, — никогда. Ни разу. Я не видела его с тех пор, как он дал моей матери деньги на аборт, чтобы я избавилась от тебя.

— Но только слепой не увидит, как мы похожи с Леоном, — говорю я то, что мучает меня с тех пор, как я увидел брата.

Мать складывает руки на груди. Защитный жест. Словно хочет закрыться. Плечи её сжаты, спина сгорблена.

— Конечно, похожи. Ещё бы. Порода Гинцев. Леон — сын Олега. Не Славика. Славик… был очень хорошим мужем. Но так и не смог стать отцом Леону. К сожалению.

Леон. Славик. Олег. В голове всё смешалось. Противоречивые чувства рвут меня на полосы. Я не могу ей верить. Не хочу. Но, может, так и приходит правда, которую я хотел услышать?..

— Дай мне воды. Мама, — прошу, прислоняясь к стене. Закрываю глаза. Пытаюсь дышать. И до сих пор не знаю, что думать. Не знаю. Мне нужна передышка. Антракт. Опустить плотный занавес и отключиться хоть на время, чтобы переварить услышанное. Взвесить слова на весах своих чувств. Надеть её сапоги, чтобы пройти по извилистому пути.

Это непросто. Но я уже никуда не тороплюсь.

Я решил остаться. Здесь. Нашёл Ульяну и спросил, могу ли. Если бы она сказала «нет», ночевал бы в машине или в деревне — без разницы. Не хотелось никуда ехать.

— Можете, конечно. В домике с матерью. У неё как раз соседка уехала отсюда.

— Мне позвонить нужно, — беспокойный я, однако. Но без нескольких звонков просто немыслимо сейчас обойтись.

— Пусть Эльза вас выведет туда, где ловит связь.

Киваю. При всей моей усталости и опустошенности после рассказа матери, мне хочется узнать, какого рожна здесь делает Ульяна Грановская. Почему именно она — основательница этого места? У меня пазлы не сходятся. Самое время взять у неё интервью.