– Одевайся! – плащ полетел ей в лицо. – Я жду тебя у коновязи.
С трудом сдерживая клокотавшую в груди ярость, Вилл вышел в трапезную, где все примолкли при его появлении. Он молча повел взглядом в сторону Дикона с Хьюбертом, и они одновременно встали из-за стола. Оценив их одинаково усталый вид после ночи, проведенной в дозоре, Вилл сказал:
– Кто-нибудь один. Кто – решайте сами. Оба падаете с ног, что от двоих, что от одного – толку будет немного.
Дикон и Хьюберт растерянно переглянулись. Заметив их растерянность, Вилл усмехнулся:
– Смелее! Кто из вас не боится вместе со мной держать ответ перед Робином, если он вернется раньше нас?
Его последние слова обнаружили, что Виллу все-таки есть дело до гнева брата. Он ждал решения Дикона и Хьюберта, глядя вдаль такими яростными глазами, что все женщины притихли, стараясь не напомнить ему о себе даже шорохом. Только Дэнис, вбежав в трапезную и увидев, что отец собирается куда-то ехать, подскочил к Виллу с радостным воплем.
– Можно и мне с тобой?! – запыхавшись, спросил он и для пущей убедительности подергал Вилла за рукав.
– Чтобы тебя через секунду не было здесь, – не глядя на мальчика, ответил Вилл, и Дэниса словно ветром сдуло.
Хьюберт посмотрел на Дикона, глубоко вздохнул и поднял с пола сухую веточку лапника. Разломив ее на две неравные части, он спрятал их в кулаке так, чтобы снаружи остались торчать ровные кончики, и протянул руку к Дикону:
– Кто вытащит короткую, тот и едет.
Дикон выдернул один из обломков веточки и вопросительно посмотрел на друга. Хьюберт разжал кулак и показал ладонь Дикону. Его часть веточки была короче той, что вертел в пальцах Дикон.
– Удачливый ты, Дик! – невесело усмехнулся Хьюберт. – И выспишься, и от Робина не услышишь много нелестных слов! И что нам стоило оглушить боязливого посыльного ее брата и привезти с собой, словно мешок с товаром?
– Да, было бы меньше хлопот, – согласился Дикон, пожимая Хьюберту руку. – Удачи, и не сердись, что так получилось.
– Да что там! – отозвался Хьюберт, подхватывая с пола оружие. – Жребий есть жребий!
Закутавшись в плащ, Марианна вышла к коновязи. Хьюберт был уже в седле, Вилл заканчивал седлать своего коня.
– Какую из лошадей для тебя оседлать? – спросил он, не оборачиваясь к Марианне.
– Вилл! – в смущении сказала Марианна и, когда он соизволил повернуть к ней голову и посмотрел на нее хмурым вопросительным взглядом, шепнула, покраснев и виновато склонив голову: – Я не смогу сама – меня укачает.
Вилл понял и зло рассмеялся.
– И она еще куда-то хочет ехать! – воскликнул он, вскочил в седло, одним движением руки подхватил Марианну и усадил перед собой. – Надеюсь, что ты хотя бы из благодарности постараешься не испачкать мою одежду и коня!
Удерживая Марианну, он пришпорил коня и, сопровождаемый Хьюбертом, помчался по тропинке, которая выводила к дороге. Вцепившись в руку Вилла, Марианна зажмурила глаза, чтобы не видеть мелькающих по сторонам стволов деревьев. Стараясь справиться с головокружением, она невольно прижалась щекой к плечу Вилла, и он неожиданно ласково и ободряюще потрепал ее по руке.
****
За милю до переправы через Трент Робин внезапно стал забирать в сторону, уводя за собой стрелков.
– Куда ты направился? – обеспокоился Джон и махнул рукой в противоположном направлении: – Переправа там.
– К месту встречи с Эдгаром, а оно поодаль от переправы, – ответил Робин.
– Я не понимаю тебя сегодня, – в сердцах признался Джон. – Ты совсем сбил меня с толку! Мы вроде бы едем туда, а вроде бы в другую сторону. Ты собираешься атаковать ратников, но при этом берешь с собой людей вдвое меньше, чем нужно!
– Терпение – добродетель! – рассмеялся Робин.
– А скрытность?
– Это не скрытность, а только сомнения. Вот и Эдгар!
Робин, Джон и Статли обменялись рукопожатиями со светловолосым Эдгаром – командиром одного из шервудских отрядов. Скупой на слова, всегда спокойный, Эдгар сильно походил на Джона. Только он был не такого могучего сложения, как Джон, но кровь предков-норвежцев в нем ощущалась не менее явственно, чем в Джоне.
– Они будут на переправе через час, – сказал Эдгар и вопросительно посмотрел на Робина.
– Вполне достаточно, чтобы успеть перехватить их, если все в порядке, – ответил Робин.
– А что не в порядке? – спросил Эдгар. – Мы здесь уже не меньше двух часов и ничего подозрительного не заметили. Все спокойно, Робин.
Робин подозвал к себе Мача.
– Кто у тебя такой же проворный и легкий, Эдгар?
Эдгар обернулся к своим стрелкам и поманил одного из них, сверстника Мача.
– Гунар тебе подойдет?
– Ты что, подбираешь отряд только из своих соплеменников? – усмехнулся Робин и посмотрел на юношей, застывших в ожидании его приказаний. – Мальчики, видите высокие деревья? Оставьте коней здесь, очень осторожно доберитесь до тех деревьев. Залезьте как можно выше, только чтобы ни один сучок под вами не хрустнул. Внимательно осмотритесь и мигом обратно!
Мач и Гунар бросились наперегонки к деревьям, на которые им указал лорд Шервуда. Они вернулись через полчаса, взволнованные и запыхавшиеся.
– Рассказывайте, что заметили, – сказал Робин.
Юноши переглянулись, и Гунар кивнул, уступая Мачу право говорить за них обоих.
– Повозки уже показались на дороге, Робин. Они двигаются к переправе. Но недалеко от дороги – по обеим ее сторонам – среди деревьев много ратников. Очень много, Робин, заросли просто кишат ими. А еще там лучники, и они уже построились в ряды и готовы к стрельбе.
Робин выслушал Мача и, улыбнувшись, покивал головой. Оберег на груди стал заметно холоднее, и Робин сказал, словно отвечая предупреждению защитной руны:
– Да, да. Я как-то так и представлял себе. С возвращением, Гай!
– Засада, – утвердительно сказал Джон.
– И еще какая! – усмехнулся Робин. – Никто бы из нас не ушел!
– Почему же мы ничего не заметили? – встревожился Эдгар. – Прибыв сюда, я сразу же выслал разведчиков – дорога была абсолютно безлюдной!
– Одно из двух: либо ратники пропустили тех, кого ты послал на разведку, не обнаружив себя, либо подтянулись к дороге позднее, пока ты ждал меня здесь и не мог наблюдать за дорогой, – пожал плечами Робин и повернул коня. – Отходим, и как можно тише!
Его приказ передавался от стрелка к стрелку, и они, стараясь не шуметь, стали быстро отступать вглубь леса.
– Ты знал о засаде? – недоверчиво спросил Джон, когда они отъехали уже достаточно далеко и могли, не опасаясь, говорить в полный голос.
– Предполагал, – ответил Робин. – Не верю в такие совпадения: доставка денег в Ноттингем и возвращение Гая туда же из Лондона. Значит, шериф отложил сбор доходов от аквитанских и нормандских земель не из своих соображений, а по совету или просьбе Гая, пока тот был в Лондоне. И в первый же день после возвращения! Торопится Гай, значит, боится.