– Тебя привезли сюда слуги лорда Лончема. Они же пленили твоих ратников, пока те были на постоялом дворе.
– Значит, мои люди живы? – спросила Марианна, не сводя глаз с его широких плеч воина, которых не могла скрыть даже монашеская ряса.
– Живы. Их только обезоружили и связали, но никого не убили. Роджер Лончем не желает рассориться с твоим отцом без надежды на примирение. Твои ратники – смелые ребята, но люди Лончема превосходили их вчетверо. Сейчас они уже свободны и отправились в Фледстан за помощью. Тебя должны отвезти на рассвете в порт, а оттуда морем в Лондон. Там тебя ждет Лончем, чтобы сразу обвенчаться с тобой и представить тебя принцу Джону уже в качестве законной супруги, после того как ваш брак осуществился бы на брачном ложе и никто не смог бы признать его недействительным. Затем Лончем ходатайствовал бы перед принцем о посредничестве между ним и твоим отцом с целью примирения. Вот, собственно, и весь план твоего похищения.
– Откуда тебе все это известно? – спросила Марианна, чье удивление осведомленностью лорда Шервуда возрастало с каждым сказанным им словом.
– Ты должна помнить, что мне многое известно, – коротко ответил Робин, и сердце Марианны гулко стукнуло: он впервые дал ей понять, что не забыл о первой встрече с ней.
– Как ты узнал, где меня искать?
– Дозоры моих стрелков проследили ваш путь. Кое-где пришлось посылать разведчиков, но большую часть дороги легко идти по оставленным следам – твои похитители мчались, как стадо коров, вытаптывая все на своем пути.
Решив, что для переодевания времени было достаточно, Робин оглянулся и увидел, как Марианна, поддергивая спадавшие рукава, стягивает веревку на талии. Расхохотавшись, он подошел к Марианне и, отведя ее руки, сам стал завязывать веревку, расправляя при этом складки рясы.
– Ты чересчур туго стянула стан, и под рясой вся грудь обрисовалась. А она у тебя слишком высокая и округлая для монаха! И перестань закатывать рукава! По твоим рукам сразу ясно, кто ты на самом деле.
– А что мне надо отвечать, если ко мне кто-нибудь обратится? – спросила Марианна, послушно поворачиваясь так, как ее вертели его руки.
– Отвечай одно: мир вам! – насмешливо посоветовал Робин. – Я с этими словами прошел через всю обитель, и хоть бы кто заподозрил меня в недостатке смирения.
– Мир вам! – рассмеялась Марианна, пытаясь повторить интонации Робина.
Он покачал головой, оставшись недовольным.
– Не годится! Лучше помалкивай. Голос у тебя больно нежен! Еще заподозрят в нас монахов-содомитов, которые спешат уединиться в ближайшей рощице! Вот и будет потом историй на все Средние земли!
Закончив трудиться над превращением Марианны в монаха, Робин с удовлетворением посмотрел на девушку. Ряса, облекавшая Марианну с изяществом бесформенного мешка, полностью скрыла очертания фигуры, сделав ее полноватой и неуклюжей на вид. Скрутив платье и плащ Марианны в тугой сверток, Робин затолкал его под кровать и взял девушку за руку.
– Пора, Мэриан, – сказал он, и его лицо и глаза стали абсолютно серьезными.
Марианна поняла, что, подшучивая над ней, Робин отвлекал ее от мыслей об опасностях предстоящего побега. Легонько сжав ее плечи ладонями, он заставил Марианну посмотреть ему в глаза.
– Запомни: ты должна сесть в седло, как только мы окажемся за воротами.
– А ты? – замирая от волнения, спросила Марианна.
– И я вместе с тобой, – улыбнулся Робин, но улыбка исчезла так же мгновенно, как появилась, и он продолжал настойчиво смотреть в ее блестящие в полумраке глаза. – Но если мы не сможем беспрепятственно покинуть монастырь и мне придется вступить в бой, ты уедешь одна. За тобой будет погоня, но ты не бойся: твоим преследователям найдется чем заняться. Главное, не останавливайся, гони коня во весь опор. Если ты почувствуешь себя не уверенной в том, что выбрала дорогу правильно, немедленно сворачивай в лес и поезжай вглубь. Назовешь свое имя первому из стрелков, которого встретишь. Тебе дадут приют и помогут вернуться во Фледстан. Ты все запомнила?
– Да, – сказала она, – но если тебе придется сражаться, я тебя одного не оставлю.
В его глазах вспыхнул гнев, и он с яростью тряхнул Марианну за плечи.
– Не вздумай ослушаться! Мне ты все равно ничем не поможешь, только будешь мешать и отвлекать!
– Ты пришел в обитель один или вместе со своими стрелками? – спросила Марианна, внимательно посмотрев на Робина.
Он хотел оставить вопрос без ответа, но Марианна успела прочитать ответ в его глазах. Робин с досадой поморщился и неохотно пояснил:
– В обитель я пришел один, но отряд моих стрелков сейчас недалеко отсюда. Им приказано отсечь погоню, если она будет, когда мы минуем ворота.
– Но до ворот еще надо добраться! Почему же ты…
– Потому что не хочу привлекать к Шервуду слишком пристальное внимание принца Джона и его двора. Пусть думают, что в рассказах о нас больше вымысла, чем правды. А вот если мои стрелки штурмом возьмут монастырь… К тому же спасти тебя из рук Лончема – мое личное дело, а свои дела я привык решать сам. Поэтому сделай все в точности, как я тебе сказал.
Марианна лишь упрямо поджала губы. Робин укоризненно покачал головой, но больше не стал спорить с ней: времени до рассвета оставалось не так уж много.
– Ты готова? – спросил он, кивнув в сторону окна, и, почувствовав, что ее знобит от волнения, прикоснулся губами к ее губам. – Все будет хорошо. Я никому не дам тебя в обиду!
Губы Марианны поддались нажиму его губ и приоткрылись. Полгода назад он поцеловал ее первый и единственный раз. Полгода она не видела его так, как сейчас, – чтобы рядом был только он, и никого больше вокруг. Но ей показалось, что та летняя встреча была лишь вчера. Или что они встречались после много-много раз: так ей привычно было в его объятиях, так спокойно, словно его руки ограждали ее от всего остального мира. И так мгновенно вспомнилась нежность его сухих губ!..
Марианна вскинула руку и провела ладонью по волосам Робина. В ответ он с прерывистым вздохом закрыл глаза и, стиснув Марианну в объятиях, с силой прижал ее к своей груди.
– Не шали! – прошептал он с внезапной мольбой и, прервав поцелуй, потерся щекой о ее макушку. – Не то я забуду, зачем пришел сюда!
Вслушиваясь в звуки за дверью и за окном, Робин замер на несколько мгновений. Удостоверившись, что все пока спокойно, Робин выпустил Марианну из объятий, опустил ей на лицо капюшон, задул свечу и приказал:
– Идем! Сначала я, потом ты.
Он помог ей выбраться в окно и повел вдоль стены странноприимного дома. Марианна поежилась от налетевшего ветерка: в одной рясе, без плаща и платья, было ощутимо прохладно. Хоть снег и сошел, но ночами еще подмораживало, и под ногами то и дело хрустел ледок. Пройдя до угла дома, Робин остановился. То же сделала и Марианна, подчинившись нажиму его руки. Осмотрев широкий двор и не обнаружив ничего подозрительного, Робин снова сжал руку Марианны, и она уже бессознательно поняла его безмолвную команду. Чувствуя вокруг своей ладони его сильные теплые пальцы, Марианна теперь только улыбнулась прежним опасениям, которые одолевали ее до появления лорда Шервуда.