Выжить и вернуться - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Вихарева cтр.№ 60

Сидеть и ждать, когда Мишка еще раз с такой же холодностью пройдет мимо? Когда будет танцевать с другой? Когда похвастает перед друзьями еще одним трофеем?

Надо было плюнуть на этого мерзавца сразу, дать пощечину и уйти…

Любка повернула к себе Катькину руку. Часы у нее были настоящие, позолоченные, ей их подарили в школе за хорошую учебу.

И как при ее-то переживаниях ей удается еще думать об уроках?

До Нового года оставалось минут двадцать. Разбредшиеся парочки уже снова собирались в зале с накрытым столом, чтобы проводить Новый год. Так было принято, посидеть за столом до и после.

Любка бежала так, как не бегала никогда. По дороге она вспотела, расстегнув пальто.

Света в доме не было. Стучать она не стала, пролезая через узкую щель наверху ворот, в которую могла пролезть только без пальто. Открыла ворота, подобрала пальто и снова закрылась, быстро поднимаясь по ступеням.

– А?.. Что?.. Любка?.. Ты откуда? – испуганно уставилась на нее мать, проснувшись. – Что-то случилось?

– Новый год надо встречать дома! – решительно заявила Любка, раздеваясь на ходу, включив для точности радио и бросившись собирать на стол. – Нет, не случилось, встретим, я потом снова уйду.

– А-а… – мать вроде как даже обрадовалась, внезапно избавившись ото сна и помогая ей.

Стол собрали быстро, как будто мать готовилась, а потом решила не выставлять угощение. А пока собирали, проснулся Николка. Получилось скромно, пироги, шаньги, маринованные яблоки и мороженная засахаренная рябина. Но конфет было много, и чай стоял на еще не остывшей буржуйке горячий.

Любка едва успела выключить свет и зажечь свечу, поставив ее на чайную тарелку – в вазе теперь лежали яблоки и апельсины, которые собрали из всех кульков. Она заметила, что мать достала и тот кулек, который ей подарили волшебники. Конфеты в нем были необычные: «Волчья ягода», «Мухоморные шляпки», «Лесная сказка», «Шарик», «Звездное танго», «Хрустальная туфелька», «Ведунья»…

– Ну, мам, с Новым годом! – Любка подняла граненый стакан с соком. – Всего нам… и спасибо!

– За что? – не взглянув на нее, мать отпила глоток сока и сунула в рот конфету, с любопытством разглядывая фантик «Приворотное зелье». Фантик немного светился в темноте, словно был из холодного огня.

– Ну, за дом… за то, что ты и Николка есть… За стол этот… За меня…

– Я спать пошел, – Николка допил сок, икнул и сонно зевнул.

– Иди, – разрешила мать. – Никогда таких конфет не видала… Что там, мухомор положили?.. Теперь обратно пойдешь? – поинтересовалась она.

– Посижу немного, – кивнула Любка, и вдруг тряхнула головой, потерев глаза.

За столом они были не одни. Стол вдруг самым неожиданным образом снова растянулся, и на столе лежала та самая скатерть-самобранка… Духи уплетали богатое угощение, так что трещало за ушами. Она растерянно взглянула на мать, которая как будто ничего не заметила, продолжая сидеть, как ни в чем не бывало, положив себе в тарелку салат из соленой капусты с вареным картофелем, заправленный сметаной.

«На закаате, ходит паарень, возле дома моево… Поморга-ает он глазаами и не скажет ничего! – затянул один из духов. И песню сразу подхватили: – И ктоо его знает, чего-о-он моргает, чего он моргает, на что намекает…»

Мать вдруг тихонько подхватила песню, напевая негромко, под нос.

«А вчера-а послал по поочте два загадоочных письма-а, а в письме том только тооочки, догадайся, мол, сама!..»

Любка замерла, брови ее удивленно поползли вверх. Она минуты две наблюдала за веселыми духами и за матерью, прямо не зная, что и думать. По матери не скажешь, что она решила подпевать, сама по себе сидела спокойная, даже расслабленная, что с нею случалось редко. Словно сбросила груз со своих плеч и помолодела лет на пять.

– Ты… ты их видишь? – Любка повернулась к матери.

Мать посмотрела на нее странно и обеспокоено.

– Кого? – всполошилась она, несколько недовольно.

Любка запнулась, внимательно изучая открывшееся пространство. Она только сейчас заметила, что между местом, где сидела она, и местом, в котором пребывали духи, была какая-то граница. Когда она смотрела на мать, духи как будто отодвигались, а когда смотрела на них, ей вдруг начинало казаться, что они реальнее, чем мать, а она одновременно была и там. Или, вернее, в двух местах сразу, и, наверное, больше там, чем здесь.

Любка повеселела.

– А можно я спою? – лукаво спросила она у матери, заметив, что песня подходит к концу и скоро начнется новая.

– Ну… пой, – удивилась мать вопросу.

Духи сразу приободрились, пошушукались, подстраиваясь под Любку.

И Любка запела.

Песня была грустная, но красивая… Сама песня как-то сразу приходила на ум и становилась словами, точно рвалась наружу из клетки, закрытой где-то внизу живота. Мать раскрыла рот, заслушавшись. Теперь Любка понимала, как неосознанно мать начала подпевать духам.

Я замерзала на дороге, в крови лежала на снегу,

И смерть мя за руку держала, та, с кем я к Богу подойду

А кони бьются, кони скачут, душа летит во весь опор,

Здесь лишь цари живут богато, для народа плеть да забор.

Забери Род-боженька, ой да домой,

Забери меня, забери в Ирий-сад,

Там, где Лада-любовь и духи шумят,

Забери Род-боженька ой да домой!

Положи у колодца с водой ключевой,

Брошу в ту воду червленый клубок

Как умру – умоюсь водицей живой,

И развяжет Макошь тогой узелок.

Заспорит Батюшка с Царем, и вновь готовят мне беду,

До крови сечь иль огнем – боюсь, до сада не дойду.

А кони бьются, кони скачут, душа летит во весь опор,

Здесь лишь цари живут богато, для народа плеть да забор

Забери Род-боженька, ой да домой,

Забери меня, забери в Ирий-сад,

Там, где Лада-любовь и духи шумят,

Забери Род-боженька, ой да домой!

Положи у колодца с водой ключевой,

Брошу в ту воду червленый клубок

Как умру – умоюсь водицей живой,

И развяжет Макошь тогой узелок.

Ой да по крепостному праву, помещику на забаву,

Ой да в острог ведут, на шею надели хомут,

Я до землицы припаду, помолюсь на четыре стороны,

Отведи ты Боженька беду, закрой лицо мое от воронов.

Я замерзала на дороге, в крови лежала на снегу,