Выжить и вернуться - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Вихарева cтр.№ 41

– Еще как! – выдохнула Любка.

– А почему же ты плохо учишься?

Любка смерила Ингу презрительным взглядом.

– А чему там можно научиться? Учителя ж дураки, дальше учебника не заглядывают, а я давно их прочла. Скучно.

– Я так и думала, что ты не от мира, – Инга скривилась в усмешке. – Пожалуйста, перелистывай страницы так, – показала она, – а то уголки порвутся или начнут загибаться. Поступать куда-то будешь?

– Нет, я в училище поеду. Наверное, сразу после седьмого класса. Меня обещали устроить, – Любка покраснела. Никто устроить ее не обещал, но возможность была, и она верила, что у нее получится. Не отправят же они ее назад, если она приедет. – Ну, как получится…

– У тебя получится, – уверено подтвердила Инга. – Но лучше после восьмого. Я тоже поеду, только пока не решила куда.

Ответить Любка не успела. В коридоре сначала щелкнул замок, раздались громкие голоса. Вернулись Роза Павловна и отец Инги, а с ними ее брат Юрка. Отец был таким пьяным, каким, наверное, не бывал отчим. Он едва держался на ногах. И сразу начал кричать, обзывая Ингину мать матерными словами. Любка заметила, как Инга сразу помрачнела и внезапно изменилась в лице. Наверное, ей было неприятно, что Любка застала ее родителей в таком виде. Ее присутствие расстроило и ее брата, и мать, когда они вошла в комнату и застали там Любку.

Любка заторопилась. Время пролетело незаметно. Наверное, от матери ей попадет, если отчим ушел на работу, а она не открыла ее, чтобы идти домой.

– Ты не переживай, – подбодрила она Ингу. – Тебя из дома не выгоняют и бить не будут, а мне, может, до утра не придется спать.

– Иногда бьет, – она кивнула головой в сторону комнаты, из которой доносилось неразборчивое бормотание и выкрики. – Только нас много, мы его скрутили, связали и положили. У нас даже веревки на такой случай приготовлены. Он иногда пьяный среди ночи вскакивает и тоже за ножи хватается. Даже не представляю, что будет, когда Юрка закончит десятый класс и уйдет в армию. Наверное, и завтра сходить на костер не получится, – тяжело вздохнула Инга. – Это надолго.

Любка кивнула и выскочила на улицу, заметив, что отец встал, заметил ее и теперь пытался пересечь комнату, чтобы выбросить насильно, а брат Инги преградил ему дорогу. Похоже, дело шло к драке.

В темноте Любка едва нашла свои холодные сапоги. После квартиры на улице показалось еще темнее, чем обычно. Минут через десять она была около дома – на двери висел замок. Еще через полчаса – в другом конце села возле пекарни.

Когда-то Любка любила здесь бывать, высматривая уголь, который с отпечатками. Но, заметив, что она роется в угле, на нее начали тыкать пальцами, а потом и вовсе гонять, чтобы не смущала проходивший мимо народ. А место было проходное. Жалко, что уголь здесь был дробленый, большие куски с отпечатками попадались редко.

Отчим грузил в тележку уголь. Выходить на свет она не стала. Если на работе один, то, может, отоспится и отойдет. Пил отчим обычно в вечернюю смену, перед тем, как идти домой, когда в кочегарку собирались развозчики хлеба, с которыми иногда после смены расплачивались бутылкой водки. Сам он на вино деньги жалел, зарплату пекарским сразу переводили на сберкнижку, и он их куда-то копил. Поговаривали, что там у него уже больше двух тысяч. Огромная сумма, можно было купить две машины «Волга», как у Нинкиной матери и отца.

Еще через час топили печь и пили чай, разговаривая о том, о сем. Мать не сильно удивилась, когда Любка рассказала о том, что увидела в Ингином доме. Слухи о том, что отец Инги пьет, уже давно ходили по селу, и в интернате на него жаловались, подыскивая на должность нового человека. Скорее, удивилась, что мать Инги тоже иногда закладывает за воротник. Мать искренне считала, что жизнь у них была как мед и сахар. Будь у нее такая хорошая квартира и работа, когда и дрова бесплатно привозили, и зарплата была высокая, и за свет платили вполовину меньше, она бы в ус не дула. Ингу она тоже зауважала, несколько раз за вечер поставив Любке в пример. Брать с нее пример Любка не собиралась, но у Инги было чему поучиться – признавала она, рассматривая свои руки, которые все еще были с трещинами и в мозолях, но после крема чуть нежнее кожей. И со стихами у нее здорово получилось!

Внутренности распирало радостью и смятением. Поверить в такое нельзя, если только снова в селе не побывали волшебники, а она с ними не увиделась. Не зря сразу несколько человек видели волков – они прошли мимо села ночью и оставили след, который оборвался так же внезапно, как и начинался. Будто спустились по воздуху. Хотелось бежать, а куда?

И ведь скоро новый год, и говорят, как встретишь его, так и проведешь.

– Мам, а можно мы с Таней переночуем в новом доме? – попросила Любка в сильном волнении. – Ну, пожа-а-алуйста!

– Сдурела совсем? Там холодно… Не смеши, околеете. С чего Таня будет спать в пустом доме? Ее родители заругают.

– Мама разрешит, они поросенка на новый год сегодня кололи. Им пофиг! – Танька улыбнулась радостно. – Я переночую, мне интересно.

– Мы печку истопим! – снова помолила Любка.

– Труба, наверное, засорилась, там два года никто не жил, – мать радости не испытывала, скорее, беспокойство. Она тяжело вздохнула. – Мыши, поди, весь дом изъели. На всю зиму дров не хватит. А у нас денег не осталось. С вами разве будешь когда-нибудь жить хорошо? – она недовольно прошлась по дому, потом махнула рукой. – Ладно, проверить бы надо. Тишку первым запусти. А мы с Николкой в доме быта переночуем, мне все равно с утра печки топить… Да не радуйся ты так! – прикрикнула мать с тоской. – Ни бани, ни колодца, до колонки в два раза будет дальше. Дров нет, с полами надо что-то делать, печку перекладывать, а как зиму переживем? Холодный дом, заходишь – ветер свищет, крыша дырявая – толь износилась, доски гнилые. На улице Ленина хороший продают, да где такие деньги взять?

Крыша, это да, радости у Любки поубавилось. Крыши, покрытые шифером, были у всех новых домов. Шифер стоил дорого – им с матерью ни в жизнь не купить. Три зарплаты, если не пить, не есть. Старые крыши покрывали обычно железом, что тоже было дорого. Можно новыми досками и толем, но такой крыши хватит ненадолго. Любка знала, гнилой дом много дороже обходится, как если бы сразу хороший.

– Зато, тетя Тина, не придется ни от кого бегать, – привела свой довод Таня, которая теперь не знала, то ли радоваться ей за Любку, то ли нет.

– Да притащится! Тут три шага… Вот из-за такой сволочи никакой жизни нет, все-таки выжил нас из дома… – пробормотала мать про себя. – Ладно, если деньги за дом отдаст, может, дрова купим, а нет, снесу на дрова – и пусть живет, где хочет, тварь такая!

Мать новому дому не радовалась, Любке ее настроение передалось.

Наверное, дом и в самом деле был сильно плохой. Интересно, если недалеко, чей же это дом? Хуже ихнего в округе ни у кого не было. Он единственный одним углом врос в землю, прогнив несколькими бревнами. Летом их заменили, поставили новое окно. Окон в доме было всего два, на одной стене, и на другой, но смотреться лучше дом не стал. Наоборот, теперь три бревна были новые, а все остальное, как гнилой зуб с пломбой. Она старалась успокоить себя, вспоминая о том, что теперь жизнь ее, несомненно, должна измениться в лучшую сторону.