– Разбойники носили, – возразила Альрин.
– Носили, – согласно кивнул эльф. – А вдруг здесь украшения носят только приговорённые… или вовсе, скажем, мужеложцы?
– Это как? – не поняла Лисси.
– Лучше тебе не знать, – рассмеялся Эллагир. – А браслет можно застегнуть и на ноге – там его не увидят. Если просто положить его в мешок, едва ли он будет работать.
В город спутников пустили беспрепятственно, не спросив даже имён. И сразу стало понятно, что все опасения эльфа напрасны. От пёстрой толпы горожан рябило в глазах. Мужчины, женщины и дети были разодеты в пышные одежды всех возможных цветов, словно старались компенсировать скудные цвета в архитектуре.
Что поразило Альрин и Эллагира ещё больше – далеко не все горожане были белокожими. В толпе часто попадались люди, чёрные, как смоль, жёлтые, как спелая пшеница и даже с синей кожей, цвета морей на севере. Чёрных и жёлтых людей Эннареон и Лисси встречали и раньше, в своих странствиях, в цирковой труппе девушки даже был один чернокожий. Синих – никогда.
Украшений – браслетов, колец и серёг – на публике хватало. Эннареон и Эллагир в этом отношении выглядели странно только потому, что на них было всего лишь по одному браслету. Впрочем, лавок с подобными изделиями было хоть отбавляй: иные витрины буквально сияли металлом и переливались каменьями.
Чародеи, борясь с искушением, прошли три ювелирных лавки, но в огромном окне четвёртой были разложены точно такие же браслеты, как у разбойников.
– Это, верно, знак! – заявил Эллагир и зашёл.
Остальные последовали за ним.
– Добро пожаловать, господа, – тут же подбежал купец. – Чем могу быть полезен?
Понимали его, разумеется, только чародей и Эннареон.
– Нам нужно два таких браслета, – охотно откликнулся эльф, показывая на витрину.
– О, господа прибыли издалека и желают понимать наш язык, – понимающе улыбнулся купец.
– Издалека, да, – рассмеялся Эллагир.
– Двадцать корон за каждый, – торговец мигом извлёк требуемое и замер в ожидании согласия.
– За оба, – поморщился Эннареон. – И это только потому, что мы спешим.
Эльф понятия не имел, сколько должен стоить такой товар, но резонно предположил, что купцы одинаковы во всех мирах. Купец же изобразил безмерную грусть.
– У меня – лучший товар в городе! Каждая вещица заговорена лично Зефаром в башне Магов! – Он поник плечами и тяжко вздохнул. – Тридцать.
– Мы как раз направляемся в башню, – радостно заверил Эллагир. – Заодно спросим досточтимого Зефара, имеет ли он отношение к украшениям в лавке… как Вы сказали, Вас зовут?
Купец помрачнел ещё больше.
– Ну надо же, на одном царапинка! – он потёр ногтем серебристый металл и подул на него. – В таком случае, двадцать корон за пару – вполне справедливая цена!
– Лисси, передай мне кошель, пожалуйста, – негромко проговорил Эннареон.
Распустив на нём завязки он обратился уже к купцу:
– Возьми отсюда сам, – и в ответ на вытянувшееся лицо последнего, пояснил: – в наших краях плохой приметой считается, когда хозяин достаёт деньги.
– Откуда ж вы прибыли, господин? – пробормотал купец, запуская руку в кошель.
– Издалека.
К удивлению спутников, торговец извлёк не монеты, а одну из свёрнутых бумажек. С виду она напоминала игральную карту. Целую колоду похожих карт магистр Сандар когда-то отобрал у Эллагира и трёх его сокурсников. Разумеется, все четверо тем же вечером навестили университетскую комнату Наказаний.
Прочесть, что написано на этой бумаге, не удавалось: магия браслетов распространялась только на устную речь. Эннареон понял это сразу, как вошёл в город. Табличек и указателей здесь хватало, пара стояла прямо у ворот, но понять, что там написано, не удалось. Потому-то эльф и предложил купцу самому забрать деньги.
Но он думал, что тот возьмёт монеты.
– Деньги из бумаги? – удивлённо проговорила Альрин, когда спутники покинули лавку. – Не золото, не серебро и даже не медь, а какая-то бумага?
– Странное место, – согласно кивнул Эллагир. – Но весёлое! – он указал на бродячий оркестр, игравший прямо на улице.
Вообще-то музыка звучала из нескольких мест сразу. По всему выходило, что сегодня здесь отмечают какой-то праздник.
По этой же причине в первой таверна, которая встретилась, мест за столами не оказалось.
– Поищем, где посвободнее? – предложила Альрин, но Лисси воспротивилась:
– Нет. Мне нравится именно здесь.
– Что ж… Отлично. Поесть ведь можно и стоя, – недовольно поджала губы чародейка.
– Вчера тебя в качестве стола вполне устроил обычный камень, – проворчала Лисси. – А позавчера ты вовсе обедала, сидя на земле.
– И всё это было в диком лесу, – не пожелала остаться в долгу Альрин. – А сейчас мы в городе, понимаешь? Тут – цивилизация, и мне хочется пользоваться её достижениями.
– А мне бы просто поесть, – отмахнулась девушка. – На полу, на земле, да хоть на дереве… Но – поскорее.
Она достала из кошеля, отобранного у разбойника, две монеты, чтобы привлечь внимание трактирщика.
Эннареон хотел сказать, что, возможно, это – слишком небольшие деньги, и трактирщика, как и купца, больше заинтересует бумага, но не успел. Внимание было привлечено, но совсем не так, как хотелось спутникам.
– Эй! Я знаю эту штуку! Это – кошель Битюса! – стоявший по соседству горожанин, тоже высматривающий свободное местечко, неожиданно ткнул пальцем в кожаный конверт. – – Откуда он у вас? – палец обвиняюще нацелился на Лисси.
– Это – мой, – уверенно ответила девушка. – Не знаю никакого Битюса!
– Да я сам его делал! – ещё громче возмутился сосед.
К спутникам начали поворачиваться другие посетители.
– Врёшь, – безапелляционно заявил Эллагир, защищая подругу.
– Ты сам врёшь! – вдруг отозвался щуплый мужичок, сидевший за одним из столов. – Вот!
Он продемонстрировал окружающим перстень, камень в котором стремительно становился из синего красным.
– Это кольцо меняет цвет, если меня обманывают, – пояснил мужичок. – Оч-чень полезная штука!
– Тогда, если не замолкнешь, я тебе руку отрежу, вместе с кольцом, и заставлю сожрать, – мило улыбнулась Лисси.
Камень в перстне остался синим.
– Не врёт, – пискнул тот.
– На подходах к городу на нас напали разбойники, – вмешалась Альрин, метнув на Лисси тяжёлый взгляд.
“Ну ты и дура”, – читалось в нём без особого труда. Лисси покраснела. Она и сама поняла, что перегнула палку.
– Мы справились с ними, и решили, что имеем право забрать немного денег в качестве компенсации за беспокойство.