Повседневная жизнь в эпоху Людовика Святого - читать онлайн книгу. Автор: Эдмон Фараль cтр.№ 28

Многие из них скрытны и хитры как лисы. На лице у них написана ангельская наивность, а в глубине души кроется коварство настоящего демона. Они испытывают удовольствие, устроив подвох товарищу, добившись наказания невиновного, и при этом напускают на себя крайне простодушный вид.

Некоторых обуревает гордыня и в то же время снедает зависть. Они презирают самых слабых и считают ровнями лишь самых сильных. Им нужно господствовать, нужно, чтобы все подчинялись их воле и плясали под их дудку. Вы упрекнете их — они надуются от возмущения. Вы примените розги — это приведет их в ярость.

Есть и глупцы, головы у которых столь тверды, что проще резать сталь резцом, чем вдалбливать им знания. Есть «дырявые» умы, сразу все схватывающие и тут же забывающие, через которые программа урока проходит как сквозь треснувший сосуд. Есть рассеянные, все время отвлекающиеся, чье внимание уловить труднее, чем угря. Есть те, кого вечно мучит жажда перемен: им быстро надоедает то, что на миг их увлекло, и они перекидываются на что-либо новое. Есть, наконец, и лентяи: утром они плетутся на урок со скоростью черепахи, вечером убегают с быстротой зайца, и учеба им почти столь же приятна, как кошке вода или собаке плетка.

После окончания грамматических классов учеба продолжается в университете. Именно там изучают семь свободных искусств — грамматику, риторику, диалектику, арифметику, геометрию, музыку, астрономию, а также богословие, славный их венец, и кроме того — медицину и право.

Школяры, посещающие университет и его коллежи, — люди разные: среди них есть бедные и богатые, серьезные и легкомысленные, одни равнодушны и учатся ради учебы, другие честолюбивы и жаждут должностей и денег.

Как и в то время, когда они ходили в грамматическую школу, некоторым из них приходится одновременно с учебой зарабатывать на жизнь. Порой они прибывают издалека, из других провинций Франции или из-за рубежа; Париж для них чужой, семья содержать их не может, и им приходится самим поддерживать свое существование. Некоторые из них получают помощь от фондов, созданных в пользу бедных студентов: это стипендиаты. Те, у кого ничего нет, по мере сил помогают друг другу, исхитряясь находить какие-то средства. Один идет разносить святую воду по частным домам в надежде на небольшое вознаграждение, которое, впрочем, достается не всегда: случается и плохой прием, когда получаешь лишь поток оскорблений ^[138]. Другой нанимается на службу к зажиточному клирику, который будет его кормить. Третий берется снимать копии. Дело в том, что, конечно, можно покупать и готовые книги, но приобретать их тексты можно и снимая копии с официальных экземпляров, проверенных и утвержденных комиссией, которую назначает университет. Такие экземпляры помещают на хранение в «стационары» или, разрезая на тетради, отдают напрокат за сумму, назначаемую той же комиссией: в 1272 г., например, сорок семь тетрадей комментариев святого Фомы Аквинского ко второй «Книге сентенций» ^[139] сдавали по два золотых су за тетрадь. Взятые напрокат тетради забирают домой, копируют или заказывают копии, и для бедных студентов появляется возможность кое-что заработать, когда предпочитают обращаться к ним, а не к профессионалу ^[140].

У богатого студента жизнь легче. У него есть собственные книги, и ему не надо, как бедному, постоянно бояться, что их украдут из его комнаты: такое несчастье, если оно и случится, поправимо. У него хорошая постель с хорошими одеялами и возможность жечь свечу круглый год. У него, как у знатных юношей в древнем Риме, есть слуга, несущий его книги, когда он идет на занятия. Иногда его свита не столь велика: бывает, несколько товарищей объединяются между собой, и эта группа довольствуется одним слугой на несколько человек; но у такого студента есть что тратить и даже имеется что погрызть. Об эксплуатации школяров бакалейщиками и мясниками, а также перчаточниками и другими торговцами говорят как об обычной вещи ^[141]. Сами слуги занимаются мелким мошенничеством, вытягивая деньги у хозяев. В союзе, который такие лакеи заключают между собой и где они делятся секретами своих мелких гешефтов, всегда бывает слуга, которому принадлежит пальма первенства: он рассказывает, как у «торгаша», то есть бакалейщика, покупает горчицы на денье, но выставляет на стол лишь четвертую часть, тем не менее взяв с хозяина денье, еще трижды подает остальные три четверти, забирая всякий раз еще денье, и тем самым получает прибыль — три денье с одного; точно так же он имеет четыре с одного, если приобретет еще четверть мерки у бакалейщика, для которого он постоянный покупатель овощей, фруктов и прочего.

Во время каникул бедных и богатых разделяет такое же неравенство. Если один школяр, чтобы встретиться с семьей, вынужден проделать долгий путь пешком, обливаясь потом под палящим солнцем, так что собственный отец не сразу узнает его под маской загара, а другой за неимением лучшего будет обречен на каникулах переносить летний зной в городе, то богач в прекрасном экипаже, со слугами и домочадцами поедет за город вкушать приятный и сладкий отдых на лоне природы.

Что касается использования времени в учебный период, то каждый студент распоряжался им по-своему в зависимости от характера и склонностей.

Зачем те или другие приходят в университет? Некоторые оказались здесь потому, что они из хорошей семьи и образованность уже стала признаком хорошего тона. Другие ищут возможность проторить себе дорогу и обеспечить существование. Они надеются на удачный случай, который позволил бы войти в дом влиятельного церковника, привлечь своими знаниями внимание какого-нибудь прелата, добиться степени, которая позволит преподавать в квартальной школе, в коллеже, а то и — всякое бывает — в университете; или получить бенефиций, место приора, кюре, а то и — всякое случается — епископа. И вот трудятся они двадцать лет в поте лица, — замечает один сострадательный свидетель, — и во имя чего? Чтобы поймать муху, то есть получить пребенду ^[142]. Если они поступили не на факультет свободных искусств, то учатся на юридическом или медицинском факультетах и в таком случае считают, что им повезло: ведь право и медицина слывут доходными науками.