– Что? – ошеломленно выдохнул он.
– О нет, Питер, не надо! – Пейтон попыталась выхватить у парня журнал, но он уже с ухмылкой сунул его под нос Габриэлю.
Тот уставился на изображение, и лицо его стало еще бледнее.
– Черт! – выдохнул он, развернулся, и его вырвало на пол.
– Фу, Габриэль, – взвизгнула Пейтон.
Питер зажал нос, а Ксандер выглядел так, будто его тоже сейчас вырвет. Я быстро вскочила, протиснулась мимо Питера, перешагнула через рвоту и толкнула Габриэля на стул.
– У тебя кружится голова? – обеспокоенно спросила я.
Он только кивнул.
– Опусти голову! – приказала я. Потом достала из холодильника пакет и положила ему на потную шею.
Габриэль судорожно сглотнул, но, по крайней мере, его больше не рвало. Я растворила в воде две таблетки аспирина и добавила в оставшийся кофе порцию шнапса. Лучшим средством от похмелья все-таки был алкоголь. Такое же особое лечение сегодня утром получил Ксандер, а Итан получал его больше раз, чем я могла сосчитать. В этой рутине мне виделось что-то почти умиротворяющее.
– Выпей, а потом я приготовлю тебе что-нибудь поесть, – пробормотала я, утешительно поглаживая его по голове.
Габриэль медленно поднял на меня взгляд и моргнул.
– Почему ты так добра ко мне? – почти виновато произнес он. – Я этого совсем не заслужил!
– Да прекрати! Он сам виноват, раз выпил почти пол-литра, – недовольно заявил Ксандер, скрестив руки на груди.
– О тебе я тоже позаботилась, не так ли? – отозвалась я. – Иди в душ, ты воняешь!
– Если здесь кто-то и воняет, так это Габриэль.
– Ксандер! – прошипела я, указывая на ванную. – Душ! Сейчас!
Брат состроил недовольную гримасу, но под моим пронзительным взглядом все же прогнулся и поплелся прочь, бормоча ругательства.
– Вау, Саммер, ты по-настоящему можешь пугать, – одобрительно присвистнула Пейтон.
Габриэль только застонал. Я предусмотрительно перевернула пакет со льдом у него на шее и строго велела выпить, прежде чем начала вытирать тряпкой пол.
– Тебе помочь? – нерешительно предложила Пейтон, но я лишь отмахнулась.
– Неужели ты не испытываешь отвращения? – тихо спросил Габриэль.
Я пожала плечами и вымыла руки.
– У меня много недостатков, но брезгливость к ним не относится. За последние несколько лет я приготовила так много похмельных завтраков, что меня это почти успокаивает. – Мысль об Итане, которого пьяным рвало по большей части в любимых розах моей матери, заставила меня покачать головой и улыбнуться против моей воли.
– Хм… – Габриэль положил голову на стол. Он все еще выглядел слишком бледным, но, во всяком случае, все выпил. – Возможно, ты часто заботишься о пьяных диджеях? Ты делаешь это очень профессионально.
Я не ответила сразу, а взяла молоко из холодильника и налила его в миску вместе с хлопьями.
– Не о пьяных диджеях как таковых, а о пьяных идиотах, – сухо объяснила я, снова сев за стол и сунув миску ему под нос.
Габриэль начал возить ложкой по кругу и приподнял бровь.
– Саммер Прайс, возможно ли, что ты просто притворяешься чопорной южной девушкой, но у тебя дома есть любовник? – В его светло-серых глазах мелькнуло выражение, которое мне совсем не понравилось. Какая-то враждебность.
На мгновение я задумалась, что являлось большим оскорблением: «чопорная южная девушка» или недоверчивый тон, которым он произнес слово «любовник».
– Тебе так трудно поверить, что есть такие люди, как я? – наконец осведомилась я.
Габриэль поджал губы.
– Ты мне нравишься, – восторженно заявил Питер.
Пейтон щелкнула языком и отвесила ему подзатыльник, наблюдая за нашим обменом любезностями, как за интересным теннисным матчем.
– Никому не нравятся такие девушки, как ты, – надменно ответил Габриэль.
От возмущения я разжала челюсти и резко выпустила воздух.
– Что это значит? Разве я недостаточно хороша для его высочества 2g4u? – фыркнула я, жалея, что проявила к нему столько доброты.
Габриэль только издал глухой смешок.
– О, Саммер, у бедняги, должно быть, уже синие яйца из-за тебя. Ты наверняка заставляешь парней толпами ползать в качестве лучшего друга. Поверь, ни один парень, ни один не хочет с тобой просто дружить. Нет, они хотят тебя тра…
– Габриэль! – прервала его на полуслове Пейтон.
Он замолчал, но продолжал смотреть холодными как лед глазами. И хуже всего то, что его слова причиняли боль, потому что он был прав. Итан не хотел быть моим другом. Он хотел большего. Я резко встала и вышла из гостиной.
– Отлично, ты просто невероятно обаятелен. Что дальше? Ты сломаешь ей руки, чтобы она больше никогда не могла играть на пианино? Если ты будешь продолжать в том же духе, она возненавидит тебя к концу тура, – фыркнула Пейтон.
– Так ей и надо, – только и сказал Габриэль, а его голос звучал при этом бесконечно устало.
Я была слишком расстроена, чтобы забиться в свою спальню. Кипя от гнева, я побрела в единственную часть автобуса, где для меня нашлось немного места.
– Привет, Джордж.
Я фыркнула и упала на пассажирское сиденье. Джордж, который садился за руль, когда наш штатный водитель спал, удивленно повернул голову. Черные солнцезащитные очки закрывали большую часть его угловатого лица.
– Мисс Прайс, что я могу для вас сделать? Нужно остановиться и сделать паузу?
– Мы не остановимся, пока не окажемся в Орландо. Чем быстрее, тем меньше будет смертей, – проворчала я, скрещивая руки на груди.
Телохранитель вздохнул и спокойно перестроился в соседнюю полосу.
– В чем проблема, мисс Прайс?
– Проблема называется Габриэль, – неохотно призналась я, чувствуя себя четырехлетним ребенком, который ябедничает. Неужели я прямо сейчас веду себя так по-детски? Я изо всех сил попыталась сдержать гнев. – Прости, Джордж. Я устала, а Габриэль сказал нечто, что… – рассердило, обидело? – рассердило меня.
– Да, в этом он силен, – заметил Джордж, похлопав меня по колену. – Поделитесь со мной, что он сказал? Иногда полезно поведать о своих проблемах постороннему, чтобы голова стала ясной.
Ясная голова… когда у меня это было в последний раз? Вздохнув, я помассировала виски.
– Габриэль сказал, что нет парней, которые хотят просто дружить со мной. Что они все… ну, хотят от меня большего, – произнесла я тихо, глядя сквозь большое лобовое стекло. Я находила нечто успокаивающее в дороге и в машинах, которые равнодушно проезжали мимо нас.
Джордж коротко посмотрел на меня.