След ангела - читать онлайн книгу. Автор: Олег Рой cтр.№ 31

Потом ему надоело, и он решил усовершенствовать свое изобретение. И придумал он такую машину, которая собирала уже не полтинники, а рубли. Называлась она «любвиметр». Не слыхали? Наша семейная тайна, — он задорно подмигнул ребятам. — Принцип работы тот же самый, все тот же добрый верный реостат. Но теперь не одна, а две рукоятки. Дед объяснял, что когда отпускаешь одну рукоятку, то в другую электричество бьет с удвоенной силой. Резкий щелчок, как хлыстом по пальцам! Так сказать, привет на память от любимого! Как же все это работало? Дед зазывал парочки: «Проверьте ваши чувства». Такие всегда находились. Подходят кавалер с барышней, то есть парень и девушка, платят уже два полтинника. Берутся за рукоятки, дед крутит колесико — из волос летят искры, их корчит током… А отпустить ручку стыдно! Ведь это же на всю жизнь клеймо останется! С другой стороны, дед им не говорил, что у него порог напряжения — семьдесят пять вольт. Раз он крутит колесико, а током бьет все больнее, то — каждый думает — надо бросать поскорей, но, если бросишь, удар другу или подруге будет еще сильнее… Вот и решай — бросать или держаться!

— Здорово! — воскликнул Санек. Он очень ясно представил себе летний праздничный день и толпы гуляющих, и многочисленные парочки, и дедка в белой панамке за хитроумной с виду машиной, похожей на игрушечный старинный паровозик. — Эх, мне бы такую машину! Я бы забот не знал!

— Ну да, — иронически бросил Лева, — а отстегивать с каждого рублика пришлось бы — и за электроэнергию, и за место, и пожарным, и «Скорой помощи», и вообще всем кому угодно — дай бог, чтоб по гривеннику тебе осталось.

— Да, ты это верно растолковал, — согласился Антон Анатольевич, — сейчас такой номер не пройдет. И вот я всегда, когда рассказываю эту историю, спрашиваю: кто бы сразу отпустил ручку, а кто бы держался до конца?

— Я бы точно держался, — твердо сказал Санек.

— Про тебя, Санек, я точно могу сказать, что ты бы продержался до конца, — кивнул Белопольский, — наверное, и ты, Лева, себя бы переупрямил. А вот мой Темка, я точно знаю, бросил бы.

— Ну, это потому, что он вашу историю сто раз слышал. И уже знает правильную стратегию, — вступился за товарища Саня.

— Правильную? — только и спросил Антон Анатольевич.

— А я бы девушке сказал: бросаем вместе! — нашелся Лев.

Вошла Темина мама. Собрала посуду на столик и укатила его прочь. Антон Анатольевич пошарил вокруг взглядом:

— А ну-ка, сын, принеси пепельничку!

Тема послушно встал, вышел и вернулся с пепельницей, зажигалкой и пачкой сигарет.

— Можно покурить, Антон Анатольевич? — вежливо спросил Санек.

— Нельзя, — резко ответил хозяин. — В этом доме курю я один и больше никому не позволяю — ни жене, ни сыну, ни друзьям сына. Ясно?

— Ясно…

«Ничего себе, — удивился про себя Санек, — на переменах Темка дымит как паровоз, неужели дома этого не замечают? Или им все равно?»

Был уже одиннадцатый час. Но уходить не хотелось. Антон Анатольевич, довольный вниманием слушателей, начал следующий рассказ.

— Вот вам еще одно приложение социологии к обыденной жизни. И опять о любви. Интересно?

— Интересно! — подхватил Лева. Санек только кивнул.

— Построим вот такую матрицу, — Антон Анатольевич нарисовал пальцем на гладкой поверхности стола две пересекающиеся посередине стрелки, как бы крестик.

— Как вы оцениваете свою подругу? По двум главным характеристикам. Первую назовем «привлекательность». Ну, могли бы сказать, красота или сексапильность, все примерно одно и то же. Отложим ее по вертикальной оси. Вторая характеристика — чисто человеческие качества. Можно сказать, духовная ценность или внутреннее содержание. Отложим по горизонтальной оси. Собственно говоря, все очень просто: одна стрелка обозначает у нас телесные характеристики. Другая — душевные. Тело и душа — вам понятно?

— Понятно, — поспешил ответить Лев. Он, кажется, заинтересовался настолько, что досадовал на любую закавыку в разговоре.

— Странно, — многозначительно проговорил Антон Анатольевич, — вам одному, Лева, это понятно. А больше никому во всем человечестве не понятно!

До Левы дошло, что его поддели. Между тем Белопольский-старший продолжал:

— Так вот, когда вы обращаете внимание на какую-нибудь девушку, вы первым делом, сами того не замечая, даете оценку ее внешности. А потом — тому, что у нее внутри, в душе. Ясно?

На этот раз ребята только кивнули молча.

— При этом оказывается, что каждая из ваших девчонок четко позиционируется в один из секторов относительно вертикальной и горизонтальной осей. Вот, смотрите сюда, — он указал на ставший уже невидимым рисунок. — Слева внизу — внешняя привлекательность минусовая, человеческие качества — тоже. Что мы имеем? Чтобы не употреблять грубой лексики, скажем, как в одной пьесе — «женщина, не стоящая внимания». Нижний правый угол. Внешняя привлекательность отсутствует. Но человеческие качества значительные. Кто это? Это — женщина-друг. Иногда она становится вашей помощницей. Иногда даже — женой.

Теперь смотрим верхний ряд. Слева — привлекательная. Но во внутреннем плане неинтересная. Это, как раньше говорили, фифочка, по-вашему — «блондинка».

— Вроде нашей Алинки Кузьминой, — догадались, переглянувшись, ребята.

— Возможно. Я не видел вашу Алинку, но хорошо знаю подобный тип женщин. Такие очень любят привлекать мужское внимание, лезть в центр событий. Веселая, яркая, жизнерадостная — хорошая любовница. Но, други мои, никакая жена.

Ну и что же у нас осталось? — он снова прочертил стрелки и указал на правый верхний угол. — Здесь у нас в наличии и красота, и внутреннее содержание. Это — принцесса, будущая королева. Странно даже думать, что может встретиться человек, для которого эти ценности смещены. И для него она станет любовницей, а не женой. Вот такие четыре варианта. И помните, их всего четыре и не более.

Довольный собой, он потер рукой подбородок и с победным видом оглядел ребят. Те сидели задумавшись, не отрывая глаз от полированной крышки стола, словно на ней перед ними только что разверзлась вся бездна человеческой премудрости. Конечно, дело было совсем не в этом, не таким уж супероткрытием стало для них услышанное… Но все-таки оно заставило каждого задуматься. И подумать о той девушке, кого они отнесли бы к четвертой категории. Или о тех девушках. Может, у Левы или Темки их было несколько. А вот у Саньки всего одна. Ни деревенская Анюта, ни Наташа-Каша в принцессы никак не годились. В лучшем случае — в любовницы.

Каждую неделю теперь, по понедельникам, средам и пятницам, Санек провожал Лилу в музыкальную школу (после занятий домой ее подвозил папа на машине). Сане было доверено нести виолончель — на удивление легкую, в громоздком сером блестящем футляре с металлической окантовкой. Пятнадцать минут они шли пешком до площади, потом ехали на автобусе три остановки через путепровод, в район Машиностроительных улиц, и там еще минут десять до музыкальной школы имени Шнитке.