Сожженные революцией - читать онлайн книгу. Автор: Анджей Иконников-Галицкий cтр.№ 14

Но в 1889 году об этом ещё никто не знает. Знают другое: Сашура выучился всему, чему можно научить способного интеллигентного мальчика дома. Пора отдавать его в хорошую школу. Александр Блок был зачислен в Императорскую Введенскую гимназию, что на Большом проспекте Петербургской стороны.

Гимназия не оставила в его судьбе видимого следа. Учился Саша Блок не всегда ровно, но успешно. Однако школу не любил. От девяти гимназических лет не осталось никаких зафиксированных в творчестве воспоминаний; не осталось и долгих дружб. Другое дело – Шахматово: там каждое лето что-нибудь новое. Общение с родственниками. Поездки по соседям. Издание – вместе с матерью, тётками и двоюродными братьями – рукописного журнала под названием «Вестник» (если перевести на греческий – получится «Ангел»). Любительские спектакли в имении Менделеевых в Боблове. Там мальчик растёт, укрепляется духом и телом. Каждый год, в конце августа, приезжает в Петербург подросшим, похорошевшим, загоревшим.

Летом 1897 года обычный летний распорядок был изменён. Врачи посоветовали Александре Андреевне съездить на какой-нибудь из европейских курортов. Она страдала непонятной болезнью то ли сердца, то ли нервов, и болезнь явно прогрессировала. Выбран был Бад-Наухайм в Германии. Туда отправились втроём: Александра Андреевна, её сестра Мария и сын Саша, шестнадцатилетний гимназист, только что переведённый в последний класс.

Новый поворот в биографии Блока совершился неожиданно. Его предвестием стало появление в длинной аллее Бад-Наухаймского парка стройной, изящной дамы, в модной широкополой шляпке с вуалью, с солнечным зонтиком в руке. Под вуалью скрывались лучистые синие глаза. Черты лица правильные, молодые, но сквозь них проступала уже усталость. Даму звали Ксения Михайловна Садовская. Ей было далеко за тридцать, она была замужем, мать троих детей. Здесь, в Бад-Наухайме, она пребывала в одиночестве: приехала лечиться от какой-то сердечной болезни, а наипаче – от семейной скуки. Стройный сильный красавец гимназист заинтересовал её. Не пришлось много трудиться, чтобы привлечь к себе его восхищённое внимание. Он вставал рано утром, покупал розы и бежал встречать её у гостиницы. Они прогуливались вместе, катались на лодке допоздна.

Влюблённость тем сильнее, чем короче отпущенное для неё время. Через три недели Ксения Михайловна уехала в Петербург. Потом уехал и Саша вместе с матерью и тёткой. О продолжении этого романа в Петербурге мы почти ничего не знаем. Во всяком случае, он скоро угас. Блок впоследствии никогда не рассказывал о нём – только несколько раз зафиксировал образ-воспоминание в своих записных книжках и стихах.

1898

1897–1909

В записных книжках несколько жёстче:

«Bad Nauheim: первой влюблённости, если не ошибаюсь, сопутствовало сладкое отвращение к половому акту…» (20 июня 1909 года).

«В поганых духах французских или испанских пошляков, допахивающих до моего окна, есть что-то от m-me ^[25] Садовской всё-таки» (19 июля 1913 года) ^[26].

Воспоминания раздваиваются. Гений первой любви витает над пошлостью и отвращением. Но Синеокая была одна и та же – раздваивался Блок. В нём зазвучал мятежный шум словесного творчества – а вместе с ним выявилась и вторая, чёрная нить его жизни. Так под вуалью Прекрасной дамы рождается Страшный мир.

Трудно придумать что-либо более далёкое от поэзии, чем Бад-Наухайм конца XIX века, скучный город вялых курортников и расчётливо-добропорядочных бюргеров. Но именно по возвращении оттуда Блок начинает писать стихи. Вообще-то он писал их и раньше, как всякий образованный интеллигентный мальчик: маме на именины, в гимназии по случаю, для домашних развлечений в Шахматове, для себя – в подражание Байрону и Лермонтову. Конечно, много читал, из поэтов любил Жуковского, Фета, Полонского, Бодлера. Но писание стихов как жизнь – это началось после Бад-Наухайма. И в этих стихах вдруг засветился невиданный луч, родилось неповторимое сияние. Стихи этого периода впоследствии были объединены автором в сборник Ante lucem – «До света», но свет и тени блоковской лирики ощущаются в них вполне явственно.

Сим стихотворением, вынесенным в самое начало Ante lucem, открывается прижизненное трёхтомное собрание стихотворений Блока и всевозможные посмертные сборники. Оно датировано январём 1898 года. Блок был педантичен во многих отношениях, в частности в датировках своих произведений. Подавляющее большинство его стихотворений печатается с авторским указанием даты написания. Январь 1898 года – одна из первых дат ^[27]. Последней станет 11 февраля 1921 года: этим числом подписано стихотворение «Пушкинскому дому». Двадцать два года и один месяц бескомпромиссного душевного борения.

А жизнь внешняя шла своим чередом. Бурному писанию стихов сопутствовало нелёгкое окончание гимназии. В июне 1898 года Александр Блок получил аттестат зрелости; в августе поступил в Петербургский университет на юридический факультет. Вновь здание Двенадцати коллегий с его бесконечным коридором (где-то там, в дали коридора, проходит боевитой походкой студент Савинков), с закоулками, большими и малыми аудиториями; вновь университетский двор, Ботанический сад… Но деда нет поблизости: ещё летом 1897 года, в то самое время, когда Саша вдыхал ароматы своей Синеглазой в Бад-Наухайме, Андрея Николаевича Бекетова сразил апоплексический удар. Прежде неутомимый и деятельный, он превратился в расслабленного старика: теперь он едва может говорить, его возят в кресле-каталке. Летом 1898 года, в недолгом промежутке между окончанием гимназии и поступлением в университет, Саша едет в Шахматово – повидать больного деда, бабушку, отдохнуть, набраться сил.

Вскоре после приезда по какому-то делу отправился верхом в Боблово к Менделеевым. Дело было в июне, по лугам пестрели цветы, колыхались под ветром высокие некошеные травы. В Боблове – ожидаемая и в то же время неожиданная встреча. Близ хозяйского дома в липовой аллее появляется статная юная барышня с чу́дным деревенским румянцем и ясными глазами. Кто это? Люба Менделеева? Неужто такова!