Пятая дисциплина. Искусство и практика обучающейся организации - читать онлайн книгу. Автор: Питер Сенге cтр.№ 125

От Расти я узнал, что многие космонавты по возвращении с орбиты с трудом подбирают слова, чтобы описать, что значило для них парить над родной планетой. Расти понадобилось пять лет (он летал на «Аполлоне-9», который тестировал лунный модуль на земной орбите в марте 1969 года), чтобы найти нужные слова.

Летом 1974 года его пригласили выступить в Линдисфарне, духовном сообществе на Лонг-Айленде. Готовясь к выступлению, он размышлял, как поделиться своим опытом, но в конце концов понял, что не может рассказывать об этом как о личной истории. Потому что это была наша история. Он понял, что он сам, как и другие астронавты, представлял собой «продолжение сенсорного аппарата всего человечества. Да, я видел всё собственными глазами и испытывал определенные ощущения, но это также были наши глаза и наши ощущения. Мы, те, кто первым взглянул на Землю из космоса, смотрели на нашу планету от лица человечества. Хотя нас было совсем немного, на нас лежала ответственность рассказать, что мы чувствовали». Поняв это, Расти решил просто описать, как это было, словно вы и я тоже были там ^[202].

Там, наверху, полный оборот вокруг планеты происходит за каждые полтора часа, и так весь день, и день за днем. Вы просыпаетесь утром над Ближним Востоком и Северной Африкой. Пока завтракаете, смотрите в иллюминатор и видите проплывающие далеко внизу Средиземноморье, Грецию, Рим, Синайский полуостров. И понимаете, что сейчас одним взглядом охватили колыбель цивилизации — историю человечества. И глядя на этот кусочек Земли, вы думаете обо всём, что происходило на этом кусочке на протяжении тысячелетий.

Вы продолжаете движение вдоль Северной Африки, к Индийскому океану и видите величественный полуостров Индостан. А потом Цейлон, Бирму, Юго-Восточную Азию, Филиппины и бесконечную водную гладь Тихого океана — вы не могли себе представить, насколько он огромный. Наконец достигаете побережья Калифорнии и смотрите на такие близкие сердцу места: Лос-Анджелес, Феникс, Эль-Пасо, и вот уже Хьюстон, и там ваш дом, и вы смотрите и точно знаете, что сейчас пролетаете над Астродомом . Вы отождествляете себя с тем, что знаете, к чему привязаны.

Внизу под вами проплывает Новый Орлеан, а к югу лежит полу­остров, это Флорида. За сотни часов, которые вы проводите, пролетая по этому маршруту, всё становится знакомым и родным. Вы пересекаете Атлантический океан и возвращаетесь к Африке.

В этом и заключается идентификация: вы отождествляете себя с Хьюстоном, затем с Лос-Анджелесом, Фениксом, Новым Орлеаном и всем остальным. А потом вдруг неожиданно понимаете, что отождествляете себя с Северной Африкой. Вы с нетерпением ждете и предвкушаете её появление внизу. И вот вы видите этот континент. В итоге ваша идентификация меняется. Когда вы за полтора часа способны облететь Землю, вы отождествляете себя со всей планетой. Это поворотная точка.

Вы смотрите вниз и не представляете, сколько границ и препятствий преодолеваете снова и снова. Вы их даже не видите. Пролетая над Ближним Востоком, вы знаете, что там внизу сотни людей убивают друг друга из-за воображаемой линии, которую вы не можете разглядеть. С вашей точки обзора Земля — одно большое целое, и оно поистине прекрасно. Вы жалеете, что не можете взять всех сюда и сказать: «Посмотрите отсюда. Только взгляните. Что на самом деле важно?»

А немного времени спустя ваш друг и сосед отправляется на Луну. И теперь он смотрит на Землю, но видит её не как огромную планету, на которой можно разглядеть удивительные по красоте детали, а как небольшой кружок. Он наблюдает контраст между яркой синевой и белым орнаментом новогодней елки и чернотой неба безграничной Вселенной.

Он осознает и размер, и значимость нашей планеты: в его глазах она стала такой маленькой и хрупкой, драгоценная крошечная точка во Вселенной, которую можно закрыть одним пальцем, но именно на этой маленькой бело-голубой точке — всё, что тебе дорого. История и музыка, поэзия и искусство, война и смерть, рождение и любовь, слезы, радость, игры — всё это там, на крошечной точке.

Вы понимаете: что-то изменилось в вашем сознании и восприятии. Вы уже не будете прежним. Вы вспоминаете эпизод, когда выполняли задание в открытом космосе и на какое-то время камера вышла из строя, а у вас появилось несколько мгновений, чтобы подумать о том, что происходит. Вы вспоминаете потрясающую картину у вас перед глазами. Потому что в ту секунду вы не внутри корабля разглядываете Землю через иллюминатор — вы снаружи, и скафандр совсем вам не мешает. Нет никаких границ.

Находясь в открытом космосе, Расти открыл для себя первые принципы системного мышления. Но то, как он это сделал, вряд ли доступно кому-то из нас — не на рациональном уровне, а на уровне непосредственного опыта. Планета Земля — неделимое целое, так же как каждый из нас — неделимое целое. Природа (включая человека) не состоит из частей внутри целого. Она состоит из целого внутри целого. Все границы, в том числе национальные, по сути своей носят произвольный характер. Мы сами строим эти границы, а затем попадаем в их ловушку.

Произошла ещё одна важная вещь. После своего первого выступления в Линдисфарне Расти сделал для себя ещё ряд изменивших его открытий. Он оставил пост специального уполномоченного Энергетической комиссии штата Калифорния и стал более активно участвовать в совместных проектах американских астронавтов и советских космонавтов ^[203]. Он слушал и получал новый опыт. Начал участвовать в мероприятиях, созвучных его новому мировоззрению. В частности, заинтересовался гипотезой Геи о том, что Земля с ее биосферой и всей жизнью на ней является одним суперорганизмом ^[204]. Идея, укоренившаяся во многих доиндустриальных обществах, например в культуре американских индейцев, нашла в нем «живой отклик», как признавался Расти: «Впервые за всё время внутренний учёный во мне смог заговорить о тех аспектах моего опыта в космосе, которые я не мог сформулировать даже для себя. Я не мог описать, как воспринимал нашу планету. Я чувствовал, что это единый организм, в каждой клеточке которого — жизнь».

В завершение семинара кто-то неожиданно спросил: «Расти, а каково это — быть там, наверху?» Расти надолго замолчал, а когда наконец заговорил, произнес лишь одну фразу: «Словно наблюдать за ребенком, который вот-вот родится».

Происходит что-то новое. И это происходит со всем единым целым. 

О каждой из пяти обучающих дисциплин можно говорить с позиции одного из трех уровней: