— Наш разговор должен состояться до церемонии, Настя. Иначе, боюсь, что-нибудь может пойти не по плану. Моему.
— Сергей Алексеевич, — шепчет мне Татьяна. — Муратов… смотрит. Тормозите.
Бледнея Настя срывается с места.
Муратов подходит к нам. Я не могу выдавить из себя поздравления для него. Здороваюсь с ним за руку.
— Вы сегодня не в духе, майор?
— Устал немного.
Оставляю Татьяну петь жениху дифирамбы. Извинившись, отхожу подальше под предлогом разговора по телефону, в беседку, оплетенную хмелем, которая стоит на углу коттеджа. У входной двери в дом два охранника с гарнитурой. У ворот еще двое, — вспоминаю я. Муратов поднимается к ним на крыльцо, обсуждает что-то.
Не доберёшься еще до нее слету! Как спасать, если пациент сопротивляется?
Кавказская пленница, блять…
С другой стороны беседки — женские голоса. Но говорящих не видно из-за густой листвы.
— Ленка, я тебе последний раз говорю, чтобы рот свой не открывала и к Муратову на глаза не попадалась! Свои комментарии оставь при себе.
Узнаю голос Ольги, той самой, по паспорту которой Настя ехала в поезде.
— Зачем она за него выходит?! Он мерзкий… — фыркает с ненавистью ее дочь. — Старый!
— Замолчи!! Ты глупая еще, маленькая… Не поймёшь!
— Я не маленькая. Мне за Настю противно!
— Так… вот деньги. Звони в такси, чеши домой. Насте и без твоих стенаний тошно. Брысь отсюда!
Ольга, стуча каблуками по брусчатке, уходит в дом следом за Настей.
Девчонка прячется за угол коттеджа, достаёт из рюкзака пачку сигарет. Вытаскивает одну и, зажав в зубах, раздраженно копается в рюкзаке.
Подхожу, щелкаю зажигалкой.
Вздрагивает с недоверием глядя мне в глаза.
— Зажигалку же ищешь.
Молча тыкается кончиком сигареты в пламя. Затягивается. Глубоко и профессионально. Мда. Нотации читать поздно…
— Спасибо.
— Пожалуйста, Лена. Помнишь меня?
— Помню.
— Сергей, — тяну ей руку.
Настороженно пожимает за пальцы.
— Лена, а Настя тебе кто?
— Тётя…
— Мхм… Ясно.
— Ну… Они с мамой не родные. Сводные. А Вам зачем?..
— Лен, помоги мне.
— В чём?
— Вытащи тихонечко сюда Настю.
— Зачем это?
— Я люблю её…
Распахивает удивлённо глаза, сигарета вываливается из приоткрытых губ. Тут же собирается и хмурит брови, оценивающе разглядывая меня.
— Вы поэтому её тогда искали?
— Да.
— Ну, а что Вы её тогда не заберёте от этого старого хрыча, если любите? — с претензией.
— Я пытаюсь. Помоги. Мне кажется, мы с тобой в одной команде.
— Это в какой?
— В Настиной.
— Хм… Позвать?
— Да, — сглатываю я. — Только не говори, что зову я, хорошо?
— Не знаю… — с сомнением. — А, ладно… Лучше уж Вы, чем он! Вы хотя бы молодой и красивый.
— Спасибо, — усмехаюсь я ее прямой простоте.
Оперевшись плечом на стену дома жду Настю. И пытаюсь придумать, что делать то, блять?! Силой же не вывести! А добровольно не пойдет.
Крючок у неё какой-то мутный. Так и не выяснил в чем соль. Всё шито-крыто… Конкурс. Полковник. Жених погибший… И всё там на фоне Муратов где-то…
Минут через десять из-за поворота выруливает Лена. Бледная, испуганная…
— Что случилось??
— Не пошла, — сглатывает она. — Сразу догадалась, что Вы…
— Ясно. А ты чего такая?…
— Вот… — тянет мне паспорт.
Забираю, открываю… Настин.
— Не понял?
— А я думала, у вас только умных берут, — ехидно. — Без паспорта же их не распишут. На камине лежали…
— Не распишут… — хлопаю им о ладонь. Отсрочка?
Ну, на отсутствие плана и отсрочка вариант.
— Ладно, спасибо. А теперь, беги, Форест, — вздыхаю я. — Сейчас кипиш начнётся.
Разворачивается.
— А, нет. Отбой. Стоять. Охрана видела, что ты в дом заходила. Сбежишь, все подозрения на тебя. Придется тебе остаться. Врать умеешь?
— Наверное, — пожимает плечами.
— Паспорт ты взяла?
— Нет, — прищуривается, заправляя волосы за ухо.
— Не умеешь, ты Лена, врать. Откуда ты знаешь про какой паспорт речь?
— Ааа… — задумчиво.
— Отключись от ситуации. Представь, что я тебя об этом вчера спросил. Брала паспорт?
— Нет, дома оставила… Зачем мне паспорт?
Пальцы теребят пуговицу.
— За ответ — зачёт. Но твои руки врут и взгляд. Когда врёшь, смотри в глаза, расслабься, руками не трогай лицо, уши, нос, бровь, серьги, волосы… не теребить предметы, кисти расслабить. Ни в коем случае не смотри вверх. Хмурься растерянно или скептически, и вперед смотри или в глаза. Но не переигрывай. Не более 2 секунд на эмоцию удивления и недоумения. А потом гаси…
Чему девчонку учу?…
— Усвоила? Брала паспорт?
— Нет, дома оставила. А что?
— Настин паспорт!
— Настин? Зачем? — дергает бровью.
— Дуру из себя не строй! — рявкаю я тихо, но строго.
Пугается, но тут же берёт себя в руки.
— Что орёте? Своих нарожайте и орите. Дался мне этот паспорт…
Брезгливо ведет плечом, делая шаг назад.
— Вот сейчас молодец была. Если вдруг капитально встрянешь, сдавай меня, я разрулю.
Протягиваю ей «пять», получаю в ответ «краба».
— Я на Вас, Сергей, возлагаю большие надежды! — с пафосной ноткой.
— Я и сам возлагаю. Иди, торт поешь… Вкусный, наверное. Сейчас всем не до него станет.
Ухмыляясь сбегает.
Убираю документы в карман. Сделать временный для Муратова вопрос одного дня. Но уже никак не сегодня.
Смотрю на часы, четыре уже.
Если бы в такой ситуации на принцип пошел я, то заставил бы зарегистрировать и по ксерокопиям.
Одного паспорта точно недостаточно… не до паспорта ему должно быть!
Пишу брату…
Сергей: Привет, Анрдюха. Нужно, чтобы немного подкрутил планету на завтра в нужную мне позицию.
Андрей: Конкретней.