Император из стали: Император и Сталин. Император из стали. Книги 1-2 - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Александрович Васильев cтр.№ 117

Савва попробовал мысленно разделить 130 миллионов на количество душ в одной семье, дописать еще три нуля, сбился, не в силах определить в уме полученную цифру – такими местные купцы оперировать не привыкли.

– У нас недопустимо бедные люди! – монарх рубанул воздух ребром ладони. – А там, где бедный народ – там бедное и государство. Ему просто не с чего богатеть. Нищее население не способно не только приобретать товары, но и платить подати. Сумма налогов на душу собирается у нас в два раза меньше, чем во Франции и Германии, и в четыре раза ниже, чем в Англии, – император поднес к глазам очередной лист бумаги. – В последний докризисный год с частных лиц было собрано 850 миллионов рублей. Это чуть более чем по пять рублей на душу. Во Франции тогда же собрали 12 рублей, в Германии – 13, в Великобритании – 26. Образно говоря, налогов мы собираем столько же, сколько получаем шерсти при стрижке поросенка. Визгу много – толку мало…

Зал, уже прилично напряженный апокалиптической картиной, дружно захохотал, радуясь незамысловатой шутке. Не столько потому, что она была такая уж смешная, сколько потому, что требовалась хоть какая-то положительная эмоция на фоне обескураживающих цифр из экономики.

– Вы ещё больше будете смеяться, когда узнаете структуру получаемых бюджетом доходов, – царь явно не желал понижать градус напряжения. – Так вот, больше половины налоговых сборов – 63 процента – это акцизы от торговли крепкими напитками. Мы спаиваем своих людей, умудряясь при этом наживаться на них. Мы грабим наше будущее, господа купцы, и будущее нам этого не простит…

Удар был иезуитски точным. Старообрядчество, которое играло первую скрипку в московском купечестве, было фактически обществом трезвости и, естественно, не могло не отреагировать на приведенные цифры бурным возмущением. Савва оглянулся на зал, потом на императора, и ему показалось, что он видит арену цирка, где лесные хищники, скалясь и рыча, сами того не понимая, делают это исключительно по команде невысокого скромного человека.

– Бедность подданных России я считаю своим личным позором и буду с ней бороться всеми доступными мне способами. Именно поэтому появился манифест об освобождении от налогов малоимущих. Сэкономленные деньги они понесут к вам в лавки, потратят на обучение, смогут вложить в собственное дело. Но это всё равно капля в море. Сэкономить – это хорошо, но мало. Людям надо дать возможность заработать. И здесь мне не обойтись без вашего совета и помощи. Что будем делать, господа предприниматели, чтобы расплатиться с долгами и поднять платежеспособность соотечественников?

Лесной зверь, рыкнув, застыл, выжидающе глядя в глаза своему дрессировщику. Купцы просто не знали, что делать с этим вопросом. Император не торопясь налил воды из графина, предупредительно поставленного на трибуну, отпил и спросил тоном строгого учителя:

– Ну, кто сделал домашнюю работу? Кто смог определить, сколько денег принесут на рынок наши люди, если доход домохозяйств составит тысячу рублей?

– Двадцать один миллиард шестьсот миллионов, – раздался звонкий молодой голос откуда-то с дальних рядов.

Император остановился и внимательно вгляделся в зал:

– Представьтесь, сударь…

– Третьяков Сергей, студент физико-математического факультета Московского университета.

Савва увидел, как легкая тень пробежала по лицу монарха, а взгляд будто ушёл куда-то внутрь, словно царь пытался вспомнить, где он уже встречал этого совсем молодого человека. Не укрылась эта мимика и от Третьякова.

– Ваше императорское величество! Мы встречались с вами, когда вы приехали в наш университет, – радостно отрапортовал студент.

– Да-да, конечно, – пробормотал монарх, коротко кивая головой. – Знаете что, господин Третьяков, задержитесь после совещания. Думаю, что правильный ответ и смелость стоит поощрить, не так ли, господа предприниматели?

Возвращаясь под разноголосый гул и аплодисменты на трибуну, император удивлялся, каким образом сталкивает его судьба с людьми, которые уже один раз оставили свой след в его памяти. Сергей Николаевич Третьяков был одним из них. Наследник семьи Третьяковых, министр Временного правительства и сибирского правительства Колчака, и он же – агент советской внешней разведки, арестованный гестапо в 1942 году и расстрелянный в концлагере Заксенхаузен в 1944 году.

– Абсолютно правильно, господин Третьяков, – продолжил вслух император, опершись на трибуну, – 21,6 миллиардов рублей дополнительно смогут принести на рынок наши соотечественники. Кстати, это не так и много. Но если вдруг они их где-то возьмут и принесут, сможете ли вы предложить им товар на такую сумму? Или прикажете опять ехать за спичками за границу? ^[122]

Савве Мамонтову показалось, что лесной зверь лег у ног дрессировщика и жалобно заскулил.

– Надеюсь, присутствующие здесь осознали, что проблемы у нас общие и порознь мы их не решим, – примирительно сказал император, – поэтому перехожу от описательной части к предложениям.

В зале повисла тишина. Купеческое собрание превратилось в одно большое ухо.

– Для того чтобы произвести нужный товар, требуются производственные мощности, которых сейчас катастрофически не хватает. Поэтому будут освобождены от всех видов налогов средства, идущие на строительство новых и модернизацию уже существующих производств. Но строить придется очень много. И просто освободив из-под налогов часть средств, проблему дефицита инвестиций не решим. Поэтому с сегодняшнего дня будет ограничен вывоз денег из страны. Желающим вывезти прибыль или что-либо купить за рубежом придется это делать в обмен на товар, закупленный в России. Его требуется произвести, обеспечив тем самым работой наших трудящихся и доходом наши собственные предприятия.

Шелест, пробежавший по рядам купечества, заставил Савву Мамонтова оглянуться. Зал явно разделился на две неравные части, малая из которых имела торжествующий вид, большая – выражала разную степень озабоченности и даже плохо скрываемого гнева. А император безжалостно добавлял дров в топку:

– На внешнюю торговлю объявляется государственная монополия. В 1895 и 1897 годах уже образованы Сахарный синдикат и Электрический синдикат. Такие же синдикаты будут созданы во всех других отраслях и объединены во Внешпромторг, который будет представлять интересы местных предпринимателей за рубежом. А сейчас два слова о наших внутренних ценах. Предполагаю, что многие, услышав про ограничения импорта с последующим неминуемым дефицитом товаров, уже подсчитывают, на сколько можно повысить цены. Предупреждаю сразу: 50 процентов от прибыли, полученной за счет повышения цен, придется отдать в казну. Этот налог назовём налогом на жадность. Точно таким же налогом будут облагаться доходы от ростовщических операций… Этим я, как глава церкви, хочу помочь добропорядочным верующим избавиться от дьявольского искушения. Не благодарите, не надо…

Последние слова, произнесенные с явным сарказмом, Савва Мамонтов пропустил, неотрывно глядя на Рябушинских. Банковские операции составляли основу благосостояния их семьи. Братья, пригнувшись друг к другу, что-то горячо обсуждали, и дискуссия была явно не мирная.