Проклятая комната - читать онлайн книгу. Автор: Мирей Кальмель cтр.№ 57

— Без компаньонки, вы выйдете без компаньонки! Полноте, Изабель, такое в высшем свете не принято! — воскликнула Бертилла, стоя на своих маленьких ножках перед Изабо, удобно устроившейся в кресле в своем жилище.

Изабо ошеломленно глядела на нее. Почему карлица заботится о соблюдении приличий, тогда как во Дворе чудес и понятия о них не имели?

— Но я не принадлежу к высшему свету…

— А он — да! Видишь ли, Изабель, он тебе нравится, ты нравишься ему, от этого никуда не денешься! Но он оценит тебя, если только ты предстанешь перед ним слабой и в то же время сильной. Кем ты хочешь быть для него — простой любовницей или любовницей завоеванной?

Изабо от удивления раскрыла рот. Такого вопроса она себе не задавала, поскольку вообще решила обойтись без вопросов.

— Тысяча тысяч чертей! — выругалась Бертилла, прикрыв рот своими маленькими ручками. — Да если только Крокмитен узнает, что я разрешила тебе гулять с этим маршалом без компаньонки, он убьет меня, хотя он и муж мне! Тебя буду сопровождать я!

— Но…

— Никаких «но»! Я буду с тобой, останусь в карете, если надо, зато никто не скажет, что ты пришла на первое свидание без компаньонки.

— Мне ведь тридцать лет… — начала уступать Изабо.

— Можно быть тридцатилетней и оставаться молодой девушкой, — отрезала Бертилла.

— В тридцать лет девушка — уже старая дева! Я пойду одна, а если Крокмитен так беспокоится, пусть велит нищим незаметно следить за нами. Передай ему также: если он тебя хоть пальцем тронет, я больше не буду крестной матерью ваших детей, вот!

— Изабель!

Карлица закатывала глаза, переминалась с ноги на ногу, душераздирающе вздыхала.

— А аббат Буссар? Что скажет аббат Буссар?

— Ничего. Он ничего не скажет, потому что ты ему ничего не скажешь, вот и все! О, прошу тебя, Бертилла, разве не видишь, как я счастлива? Ты так часто повторяла мне, что здесь я среди друзей, что должна с улыбкой думать о завтрашнем дне, что счастье заключается в доверии. Я поверила тебе. Помоги мне обрести то, что я потеряла. Не огорчай меня!

Карлица немного подулась, потом, когда Изабо раскрыла объятья, бросилась в них, без церемоний положив свою не по росту большую голову на живот подруги.

— Крокмитену это не понравится, — сдаваясь, проворчала она.

Но уже следующим утром она была готова вступить в игру и с хорошим настроением помогала Изабо наряжаться.

Итак, они очутились на берегу Сены под ярко-синим небом, на котором сияло ослепительное солнце. Снег уже превращался в месиво под копытами лошадей. И только деревья вдоль берега еще хранили на своих голых ветвях нестойкие белые украшения, которые иногда бесшумно падали к подножьям стволов. Было довольно холодно, но Изабо этого не замечала. Видала она и не такие морозы! А этот день уже пах весной.

Берег был красив, его оживляли гуляющие, огородники, паромщики. Какое-то время влюбленные шли молча. Изабо вслушивалась в шумы, вдыхала запахи, так отличающиеся от тех, что окружали ее в детстве. Это был совсем другой мир, и Жак не мешал ей дышать, осматриваться, слушать, он только бросал на нее лихорадочные взгляды да сыпал шутками и анекдотами, чтобы лишний раз иметь счастье услышать ее смех. Они остановились около тележки, возле которой какой-то старик поджаривал на жаровне каштаны.

Изабо сразу узнала его — видела во Дворе чудес. Пока Ла Палис расплачивался за солидную порцию каштанов, старик понимающе подмигнул ей. Стало быть, Крокмитен последовал ее совету и предупредил своих людей. Причин для радости вроде бы не было, но это доставило ей удовольствие. Благодаря всем им она чувствовала себя в безопасности всюду, куда бы ни пошла.

— Думается, это самый прекрасный день в моей жизни, — призналась она, отходя от тележки и взяв из кулька горячий каштан.

Они сели на скамейку, стоявшую под деревом, протянувшим над водой заиндевелые ветви.

Ла Палис начал рассказывать неприличный анекдот.

Позади них, несколько в стороне, пролегала мощеная дорога, оттуда доносились цоканье подков и скрип колес. Но Изабо слышала лишь собственный смех, которому удалось проложить дорогу от ее ног к рукам, от рук к глазам, от глаз к губам — смех как бы бесконечно омывал изнутри ее тело, запачканное ударами судьбы.

Она встала, отошла, чтобы высморкаться. Она была полна решимости больше не смотреть на Ла Палиса, дабы тот укротил свою неуемную веселость, и подошла к воде. Он тотчас присоединился к ней и мягко положил ей на плечи руки, заставив повернуться к нему лицом. Изабо все еще неудержимо смеялась, забыв об осторожности. Сама не понимая как, она очутилась в его объятиях. Теплый и ласковый голос обволакивал ее: «Я люблю вас, Изабель!» И тут же все ее существо растворилось в этом тихом призыве, в таком нежном поцелуе, что ноги ее будто оторвались от земли. Когда дыхание ее восстановилось, она уже не смеялась и едва ли ей помнилось, что когда-то у нее было другое имя — не Изабель. Она захотела что-то сказать, но он остановил ее быстрым поцелуем. Он все еще прижимал ее к своей бархатной одежде.

— Не надо, — сказал он, — ничего не отвечайте! Я сделал вам признание так же, как вы подарили мне счастье. Пусть оно будет вашим амулетом, пусть оно опьяняет вас, как пьянит меня. Время принадлежит вам, Изабель. Если однажды вы станете моей, вы отдадите мне его, и этого будет достаточно. А пока распоряжайтесь собой и позвольте мне обучать вас.

Он опять поцеловал ее, но в этот раз она ждала этого поцелуя. Закинув ему за шею руки, она слилась с ним, не замечая взглядов зевак. Он мягко, почти через силу, отодвинулся от нее, оставив только ее руку в своей руке, и повел за собой. Они молча шли к карете, ждавшей их на набережной, оба были смущены внезапно открывшейся им новой близостью.

— Куда вы теперь меня повезете? — наконец спросила Изабо, когда они подошли к экипажу.

— Куда бы вы хотели?

— Не знаю… Куда угодно, никуда… Я чувствую себя поглупевшей, я не…

Печально улыбнувшись, он приложил палец к ее губам.

— Хотите вернуться?

Изабо совсем не хотелось возвращаться. Она призналась в этом, помотав головой и быстро произнесла:

— Нет, нет, день только начинается, почему бы мне хотеть вернуться?

— Чтобы защититься от меня!

Она застыла на последней ступеньке перед открытой лакеем дверцей кареты. Обернулась, внимательно посмотрела ему в глаза. Он казался по-настоящему взволнованным, однако она была взволнована еще больше.

— Я должна это делать, мессир? — спросила она и вошла в карету.

Лакей закрыл за ними дверцу, сел на облучок, дождался приказания. Жака, казалось, раздирали противоречивые чувства. Он взял ее руки. Сидели они друг против друга в полутемной карете, окошки которой были закрыты кожаными занавесками, немного защищающими от холода. Изабо не чувствовала беспокойства. Инстинкт волчицы говорил ей, что он не лгал.