Проклятая комната - читать онлайн книгу. Автор: Мирей Кальмель cтр.№ 22

— Мне нужно исследовать вашу мочу. А потом вы сможете выспаться.

— Под кроватью, — ткнул пальцем вниз Мишель.

Филиппус нагнулся и достал фаянсовый горшок. Он откинул простыню и поднес его к пенису мальчика.

— Молите бога, чтобы мать сейчас не вошла, — пошутил Мишель, направляя струю мочи в ночной горшок.

Филиппус подавил смех, чтобы не отвлекать мальчика, которому эта элементарная процедура стоила усилий, потому что в данный момент происходило сдавливание мочевого пузыря и, следовательно, обострялась боль.

Мишель все-таки справился с задачей, комично высунув при этом язык. Затем посоветовал Филиппусу вылить содержимое горшка в отхожее место (в конце коридора) после того, как рассмотрит мочу.

— Все хорошо, — сделал заключение врач, поднимая глаза от горшка, который он поднес к окну. — Моча светлая. Никаких следов послеоперационного кровотечения. Скоро вы запрыгаете, как кролик.

— Тогда расслабьтесь. А впрочем, нет, — сонно поправился Мишель, отяжелевшие веки которого уже смыкались сами собой, — ступайте в трактир на второй улице отсюда с вывеской «Мечта короля»… Там вас ждут… Одна молодая женщина… много денег…

Проговорив это, Мишель с легким похрапыванием провалился в глубокий сон.

Филиппус какое-то время колебался. Стоило ли доверять еще раз словам мальчика или нет? «Много денег…» Что этим хотел сказать Мишель?

Влекомый любопытством, возбуждавшим его ум исследователя, он бесшумно вышел из комнаты. В конце коридора, куда выходили три комнаты членов семьи, находился чуланчик, вход в него был замаскирован простой занавеской. Под отверстием в полу был проложен каменный желоб. Филиппуса приятно поразил исходивший оттуда запах лаванды. В некоторых краях отсутствие гигиены в подобных местах вызывало отвращение. Здесь же, похоже, все регулярно мылось и чистилось, так что ничто не оскорбляло обоняние. Филиппус убедился даже в наличии влажных тряпочек в лохани с водой для подмывания. Именно от нее и пахло лавандой.

Выливая мочу Мишеля в желоб, выходивший в проулок, он с сожалением вспомнил, как, не желая беспокоить хозяев, накануне справил нужду в какой-то канавке за домом. Там были большие крысы, шмыгавшие между ног. Сколько же крыс повидал он на своих дорогах? Этого никто не мог бы сосчитать, но он знал одно: количество их возрастало с каждым днем в его наполненной приключениями жизни. Им вдруг овладел приступ ностальгии, он подумал о своем отце, живущем там, в родной Швейцарии, о своем беззаботном детстве, проходившем в кругу семьи, подобно детству Мишеля в этих стенах. Тот же пыл, та же мечта — послужить ближнему своему.

В Италии он очень хотел повидаться с Леонардо да Винчи, божественным художником и гениальным изобретателем диковинных машин, рассказы о которых он слушал с широко открытыми глазами. Но тот не снизошел до того, чтобы принять его, автор Монны Лизы общался только с могущественными сеньорами и с богачами. А у Филиппуса не было ни гроша. Ничего, кроме жалкой гордыни, как правильно сказал Мишель. «Много денег… Интересно. Нет, определенно, случайностей не существует», — заважничал Филиппус, задергивая за собой занавеску. Проникнувшись этой уверенностью, он спустился по лестнице, взял сумку и вышел из дома.

От яркого солнца защипало глаза. Он подумал, не захватить ли слугу Коришона, которого не видел со вчерашнего дня, потом решил, что справится один. Он встряхнул кошелек, привязанный шелковой нитью под изношенным камзолом. В нем глухо подпрыгнула мелкая монетка — должно хватить на пинту вина. Если та женщина существует и ждет, то он недолго будет искать ее.

Недалеко от двери дома сапожник в своей лавочке заканчивал торговаться с покупателем, пожелавшим купить пару крученых шнуров для починки колчана. Филиппус подождал окончания торга, справился о направлении, в котором надо идти. От сапожника воняло навозом. Он несколько раз заставил повторить вопрос, так как из-за сильного акцента Филиппуса не мог уловить смысла фразы, потом все любезно разъяснил. Довольный, Филиппус удалился от лавочки. Сапожник, должно быть, сам дубил кожи, раз от него так сильно воняло. Для придания мягкости коже обычно использовался помет или навоз. Огибая дом, Филиппус нашел тому подтверждение, он заметил две бочки, над которыми, жужжа, кружилось множество черных мух. Он ускорил шаг, поздравляя себя с тем, что сейчас преддверие зимы, а не лета. Он уже освоился с расположением и жизнью разных деревень и городов, поэтому без труда нашел вывеску «Мечта короля». По дороге, правда, ему приходилось не раз прижиматься к стенам домов, уклоняясь от столкновения с всадниками и повозками.

Запах вина и пива весело защекотал ноздри. Он любил разгульную атмосферу таверн. Там отовсюду слышался смех — от широких стоек до столиков. Филиппус осмотрелся. Единственными молодыми женщинами тут были девицы легкого поведения, бесстыдно предлагавшие свои полуобнаженные груди нахальным рукам и губам.

За одним из столов группа солдат, одетых в цвета местного сеньора, горланила военную песню, им визгливо и фальшиво подпевала полупьяная брюнетка, покачивавшаяся на колене солдата. Она глупо захохотала, когда солдат поймал ее, падающую с колена, за корсаж, из-под которого выскочила пышная грудь.

Филиппус получил немалое удовольствие. Он присел за стол, откуда просматривался зал, и заказал подошедшему трактирщику вина. Солдат уже усадил брюнетку на оба колена и жадно лизал ее отвердевшую от возбуждения грудь под сальные шуточки своих товарищей, кружки которых непрестанно опустошались и вновь наполнялись. Филиппус быстро сообразил, что девица не была пьяна. Она просто и с удовольствием играла роль развратницы, незаметно делая трактирщику знаки пополнять спиртное на столе. Еще до вечера солдаты пропьют свое жалование. Да кому какое до этого дело? Так уж устроен мир. Последняя монетка Филиппуса утонула в кармане передника трактирщика, который даже не удостоил взглядом посетителя, не принесшего ему заметного дохода.

Филиппус, маленькими глотками попивая скверное винцо, больше развлекался, наблюдая за маневрами брюнетки, вовсю кокетничавшей, но соблюдавшей меру. Он знал, что цель игры заключалась в том, чтобы упившиеся солдаты ни на что уже не были способны. Когда они с пустыми карманами окажутся под столом, она набросится на другую жертву.

Филиппус допил свое вино с чувством, что Мишель ошибся. Он было поднялся, чтобы уйти, как вдруг в трактир ворвался какой-то мужчина. Его камзол был в крови.

— Мэтр Люк… — со стоном воззвал он к трактирщику, который при виде его побледнел. — Разбойники… мэтр… разбойники.

Пока он, пошатываясь, шел к стойке, вошел другой мужчина. Он держал на руках обмякшее тело молодой женщины. Руки ее безжизненно висели, с волос капала кровь. Филиппус и бледный трактирщик одновременно подбежали к ней. В зале стало тихо. Опьяневшие солдаты не знали, то ли им куда-то бежать, то ли спрятаться.

— Я врач, — быстро представился Филиппус, рукавом ловко смахивая все с ближайшего стола.

— Как это случилось? — спросил он слугу, аккуратно положившего женщину на стол.