Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню - читать онлайн книгу. Автор: Вера Камша cтр.№ 35

– Теперь я спокоен, – рассмеялся отец, он вообще часто смеялся. – Лионель, если что, заменишь меня, никто и не заметит.

– Я замечу, – мать была непривычно резка, ей не нравился разговор. – Вы оба слишком неповторимы, чтобы вас путать.

– А я? – возмутился оказавшийся тут же Эмиль, – я что, повторим?

– Возможно, – этот ее вечный прищур… – Малыш подрастет, тогда и решим.

– Ты что-то вспомнил? – Матери с Раньером оставалось еще ступенек сорок, а рядом хмурился Валентин. – Или что-то увидел?

– Сам не пойму, но, скорее, вспомнил… Как Ли вел мать к нашему озеру, а отец смотрел на них и смеялся. Будто накатило что-то, наверное, дело в лестнице и Раньере, то есть в его мундире. Ли ведь был одним из самых лихих «фульгатских» командиров.

– Я тоже думал о твоем брате. Странно, как быстро в столице забыли о его торском прошлом, а ведь убивать он не прекращал.

– Да уж, сглупил я…

– Прости, ты о чем?

– О Дурзье. Валентин, как хочешь, но прикончить эту дрянь надо.

– Я тоже так думаю, но теперь нам придется намного труднее. Виконт Дарзье сначала будет долго болен, а затем предельно осторожен.

2

Странная лестница, очень странная, идешь и не чувствуешь ступеней, вообще ничего не чувствуешь. Не опирайся Арлетта на руку «фульгата», она бы замерла на полдороге, не в силах вынудить себя на следующий шаг, а так удалось не только спуститься, но и улыбнуться. К явному облегчению сына и, похоже, что-то заподозрившего Придда, на манерах которого догадки никак, впрочем, не сказались.

– Я должен извиниться перед вами, сударыня, – Валентин занял место отошедшего в сторону Раньера. – Мы с Арно заставили вас ждать.

– Лучше извинюсь я, мне следовало оставаться в карете, – в самом деле следовало! – увы, путешествие с солдатами притупляет чувство приличия.

– Мама, – прыснул Арно, – ты говоришь, как Сэль… сестра Герарда.

– Ничего удивительного. Мы знакомы, к тому же я читала письмо, в котором она рассуждала о преимуществах мужской одежды и поездок с «фульгатами». Не думала встретить на севере эти ивы, мне казалось, они есть лишь в Рафиано.

– Прежде я не обращал на них особого внимания, – признался, наверстывая упущенное, Спрут, – но теперь мне кажется, что в других местах я подобных гигантов в самом деле не встречал. Они чем-то примечательны?

– В Рафиано ундовы ивы можно встретить возле бывших святилищ. Вряд ли их там сажали нарочно, скорее, это для храмов выбирали отмеченные ивами места. Поблизости, случаем, нет еще и костяного ствола?

– Если я вас верно понял, то сейчас в окрестностях Васспарда ничего подходящего нет, но не следует забывать о Двадцатилетней войне, она здесь очень многое изменила. Сударыня, храм открыт и хорошо протоплен, однако мне бы хотелось войти туда первым.

– Нам хотелось бы, – перебил Арно. – Раньер, побудь с госпожой графиней.

– Да, господин капитан.

– Мы идем следом за вами, – не терпящим возражений тоном заявила Арлетта. Мальчишки не спорят, значит, церковь опасной им не кажется… Что же они оба такие встрепанные? Мерзкий несчастный случай отбивает аппетит, но не разум, и потом, священник погиб вчера, уже вчера и не здесь. Поутру, когда выезжали, особо не веселились, но и не волновались, значит, причина тревоги в другом. А что, если так действует пресловутый Холод?

Валентин встречался с выходцами трижды, Малыш имел дело лишь с Гизеллой, но мерзавка его почти поймала. Предположим, единожды задетые чуют тропы выходцев, тогда в Гирке сходятся уже два условия. Тропа Холода и абвениатский храм. В том, что на месте нынешней церкви некогда было святилище, причем посвященное Унду, сомнений почти нет, особенно если предположить, что маска местная и появилась здесь прежде золота. Окажись поблизости еще и костяное дерево, разрешилась бы и загадка дамы с кинжалом. Впрочем, смерть и песня неразлучны лишь в Марагоне.

– Сюда… Пожалуйте сюда, но осторожно. Здесь две очень коварные ступени.

Еще один клирик. Незнакомый, немолодой, не низкий, не высокий – никакой.

– Вы здешний настоятель?

– Да, дочь моя. На мне три храма.

– И как часто вы служите именно в этом?

– В Максимилианов день и по необходимости, но при церкви неотлучно находится сторож. Два года назад наш епископ, вняв моей просьбе, обещал прислать второго священника, однако настали тяжкие времена.

– Я поговорю с его высокопреосвященством Бонифацием, – пообещала графиня и, подобрав юбки, преодолела пресловутые ступени. От Лаик она не ждала ничего и увидела вечность, здесь же воображение успело нарисовать нечто зыбкое и прекрасное. Не угадало – внутри церковь оказалась заурядным провинциальным храмом, то есть заурядным с точки зрения урожденной Рафиано. Светильники и не режущие глаз вульгарной позолотой Рассветные врата делали честь вкусу заказчиков. Иконы тоже были хороши, но им не сравнялось и двухсот лет, как и создававшим ощущение начала лета витражам. Вежливость требовала зажечь несколько свечей, и Арлетта уважила блаженную Марианну, которая как раз снимала браслет невесты, чтобы выкупить малолетнего воришку, будущего святого Максимилиана. При желании это можно было счесть намеком.

– Скажите, – обернулась к святому отцу графиня, – у вас не кружится голова, когда вы спускаетесь с обрыва? Лестница довольно крутая.

– Нет, – слегка удивился клирик, – мне так не кажется. Однажды, на второй или третий год моего служения, я задумался и подвернул ногу, но это лишь моя вина.

– А могла быть чья-то еще? – Арлетта с удовольствием вдохнула запах курений, также очень хороших, но, кажется, не вполне каноничных. – Если о вашем храме ходят слухи, не скрывайте, я записываю сказки, особенно страшные. Это у нас семейное.

– Увы, ничем не могу быть вам полезен. Единственная местная сказка гласит, что в нашем затоне невозможно утопиться, но я не слышал, чтобы кто-то пытался это сделать. Зато здесь гнездятся лебеди… Сударыня, герцог отдал меня в полное ваше распоряжение, но, если я вам не нужен, мне хотелось бы вернуться домой. Завтра мне произносить проповедь в нашем главном храме, а я к ней еще не готов.

– О, конечно же, – чем меньше чужих клириков, тем лучше. – А о чем вы намерены проповедовать?

– О злобе неправедной, что рядится в ризы справедливости. Сударыня, мы живем уединенно и мирно, однако слухи доходят и до нашей глуши. Я долго думал и понял: мой долг объяснить своим прихожанам, что злоба не может быть благом. В отличие от ярости, коя есть меч Создателя, нам дарованный.

– Вы в самом деле будете об этом говорить? – графиня сощурилась, вглядываясь в заурядное лицо, кажется, доставшееся незаурядному человеку.

– Буду, хоть и безнадежно сие.

– Что ж, удачи вам, скажите только, церковь эта всегда была посвящена Максимилиану?