Его моя малышка - читать онлайн книгу. Автор: Елена Лабрус cтр.№ 52

Прижал так крепко, как только мог, словно стараясь впитать её боль в себя, не зная, что сказать, с ужасом думая: а он бы смог такое внести?

— Скажи, ты будешь считать меня сумасшедшей, если я скажу, что мне кажется, что моя девочка жива? — развернулась она и прижалась лицом к его груди.

— Никогда, — обнял он её двумя руками. — Если тебе так легче, я бы поддерживал тебя в твоём сумасшествии, даже если самому пришлось бы сойти с ума.

— А я уже боюсь, что это окажется правдой, — тяжело вздохнула она.

И как же ему хотелось сказать, что он знает одну маленькую девочку, которой не найти мамы лучше, но какая бы ни была, а у его девочки уже есть мать. И как бы ни хотелось поделиться, что его жена неожиданно дала согласие на развод, Роман боялся давать Марине невыполнимые обещания, а самого себя тешить напрасными надеждами. Уж если такой прожжёный адвокат как Туманов был удивлён, то Роману оставалось только скрестить пальцы и верить, что, когда бумаги будут готовы, Лиза их подпишет.

— Что-то произошло на яхте, что тебя так расстроило? — вдохнул он запах её волос. И хоть по телу невольно пробежала дрожь, воспользоваться слабостью женщины, что сейчас была так уязвима, он не мог. Хотя безумно её хотел.

— Ничего особенного, кроме того, что ты наверно и сам знаешь. Твоя тёща мерзкое существо, которое даже и человеком нельзя назвать.

Он кивнул и тяжело вздохнул. А её передёрнуло, словно от холода. Но в самолёте из-за включённой вентиляции действительно похолодало. И Роман даже с некоторым мазохистским удовольствием накрыл Марину, толщей пледа стараясь отгородить от себя.

Только она не хотела отгораживаться. А он готов был на что угодно, чтобы вытащить её из одиночества и отчаяния, в котором она сейчас была. Поцеловать — да, раздеться — запросто, объявить громко вслух о разводе всей этой своре Мурзиных — легко. Не дрогнет он и собственноручно голову открутить тёще, если понадобится.

Он был готов на что угодно, чтобы быть с Мариной. Иметь полное право стоять рядом. Назвать своей и никогда больше не отпускать.

— Ты же знаешь, что, если сейчас расстегнёшь эту рубашку, назад пути уже не будет? — прошептал он её нетерпеливым рукам. — Я уже не смогу остановиться.

— Не останавливайся. Пожалуйста, — стянула она через голову блузку. И шум дождя за окнами заглушил его рык, с которым он избавлялся от остального.

Его трясло от её близости. Он взмок от одного желания быть с ней. И даже не боялся, что будет слишком быстрым. Слишком между ними было всё.

Он её слишком любил. Слишком остро чувствовал. Слишком сходил по ней с ума. Слишком, чтобы едва ощутив, как дёрнулось под ним её тело, как выгнулось, задрожало тетивой, поймать его ритм и уже не останавливаться, пока сам не поплыл в зыбком мареве. Пока в этом маленьком горячем сражении её не победил. Пока не пал в этом сладком бою окончательно и бесповоротно у неё ног, а если быть точнее, то где-то между.

— Ты же понимаешь, — прошептал он, всё ещё вдавливая её в кровать, — что, повинуясь своим дурацким мужским инстинктам, я больше никогда и ни за что не буду тебя ни с кем делить? Что я буду ревнивым псом, стерегущим тебя и днём, и ночью? Свирепым тигром, готовым порвать любого, кто встанет у тебя на пути? И диким львом, бесконечно жаждущим твоей ласки?

— И что, весь этот зоопарк мой? — улыбнулась она и откинулась на подушку, доверчиво обнажив шею.

— Ты его разбудила, — рыча, легонько впился он в нежную кожу зубами. — И теперь он твой вплоть до последнего бурундучка, готового есть корм из твоих рук.

— Бурундучок мой, — улыбнулась она, взлохматив его волосы. — Как ты вообще здесь оказался?

— Ну, как бы тебе сказать, — прищурил он загадочно один глаз. — Сначала я хотел просто прыгнуть за борт и плыть до берега. Потом взгляд мой упал на спасательный плот, и я решил догрести на нём. Ещё был вариант взять в заложники капитана и заставить его сменить курс, — улыбнулся он самой красивой на свете улыбкой. — Но на самом деле параллельным с нами курсом шло судно, у которого был вертолёт. А мы миллионеры, знаешь ли, иногда выручаем друг друга, поэтому меня просто подкинули до берега. Очень скажу я тебе удобная вещь — собственный вертолёт. Когда будешь выбирать яхту, бери именно такую, с посадочной площадкой и отсеком для его хранения.

— Так и сделаю, — Марина закрыла глаза. — Надеюсь, ты мне снишься. Ведь только во сне бывает так хорошо, — не глядя потянула она Романа к себе.

— И не мечтай, — перекатился он вместе с ней на спину. — Я твоя самая страшная явь. Я сказочно богат, восхитительно умён, чертовски хорош собой. Безумно люблю детей. Особенно свою маленькую дочь. Женат.

— Да ты сущий кошмар, — подняла она голову и повела пальцем от ямочки на подбородке, через всю шею по кадыку, заставив Романа сглотнуть. — Самый страшный ужас в моей жизни, — заскользила она пальцем обратно, провела по губам. А потом коснулась их своими и зашептала: — А ещё ты коварный злодей. Ты меня не предупредил, что вызываешь зависимость. И как теперь без тебя жить?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну, до утра мы как-нибудь дотянем, — сдвинул он её чуть-чуть ниже, туда, где самый опасный зверь из всего зоопарка снова поднял голову. — А потом я прилечу так быстро, как только смогу. Если ты захочешь меня видеть, конечно, — подтянулся он к изголовью.

К звуку дождя добавились тягучие аккорды какой-то классической музыки, когда он ткнул пальцем в сенсорную панель. Свет в комнате из голубовато-холодного сменился на мягкий жёлтый. И к ощущению чего-то волшебно сбывшегося, добавилось ощущение чего-то, волнующего и наступающего. Яркого, мощного, с искрами, с праздничными фейерверками.

Худо-бедно, то сверху, то снизу, с перерывами то на ужин, то на сон, до утра они, конечно, дотянули. Вот только потом Марина улетела. А Роман с ощущением щемящей пустоты вернулся на яхту с единственной целью — забрать ребёнка.

Да, надо было ещё объявить о разводе. Хотя бы ради того, чтобы подпортить Моржову удовольствие от этой поездки. Да будет ад! Пусть наслаждается! Для самого Романа это был уже настолько решённый вопрос, что каким образом Лиза будет объясняться со своими родителями, Роману было глубоко наплевать. Его интересовала только сумма, которую она попросит. И время, которое понадобится адвокату для оформления бумаг.