Его моя малышка - читать онлайн книгу. Автор: Елена Лабрус cтр.№ 47

— И как? — спросила она снова коротко, решив срочно восстановить возрастную несправедливость.

— Больно, — ответил Моржов, потому что не понимал её с полуслова, как Гомельский. Как Гомельский её вообще никто и никогда не понимал.

— А в постели? — улыбнулась она. — Ей понравилось?

Он стыдливо уткнулся в плечо.

— Не знаю. Я не спросил.

— А тебе? — возвращала его к жизни Марина.

— М-м-м… весьма, — процедил он, а потом отстранился.

— Тогда тебе не стоит из-за этого расстраиваться. Хороший секс нынче дорого стоит, — усмехнулась она. — Во всех смыслах этого слова.

— Марина… Вячеславна, — укоризненно покачал он головой и усмехнулся вслед за ней.

— Отомсти ей, — похлопала она его по коленке.

— Как? — удивился он. И хоть возрастное несоответствии никак не хотело восстанавливаться, духом Моржов всё же воспрял.

— Женись, — едва сдержала Марина улыбку.

Но он не понял сарказма. Всё же дружить с девочками и любить девочек — большая разница. И возможно, он был финансовым гением, образованным, начитанным, талантливым, но всё, что касалось такой тонкой материи как чувства, тут же ставило его в тупик. И словно оглупляло. Как опреснитель морской воды, про который он рассказывал ей на яхте, делал терпкую солёную воду питьевой, но безвкусной, так резко проступающие подростковые комплексы там, где над ним брали верх чувства, делали Моржова беспомощным и поглупевшим. И он не понял не только сарказма, но и то, что Марина имела в виду «женись на Лизе».

— А ты выйдешь за меня замуж? — замер он как охотничий пёс в стойке, ожидая её ответа.

«О, нет, нет, нет! — хотелось биться Марине лбом о впередистоящее кресло. — Да кто же меня за язык-то тянул!»

— Миш, — вздохнула она обречённо. — Я не гожусь для твоей мести.

— А если это не месть? — откровенно начинал он пугать Марину своей серьёзностью. — Я, понимаю, что всё слишком быстро и неромантично. Но ты так одинока, а я катастрофически неженат.

— Нельзя столько лет любить женщину и вдруг из-за маленькой невинной лжи от неё отказаться.

— Можно, — как отрезал он. — Обычно именно так и происходит. Называется «разочарование».

«О, боги! Как же меня достали уже эти мужики! Словно вынырнув из небытия, я вдруг появилась на одном из радаров, но теперь меня заметили на всех. И решили использовать. Кто для чего. Ну как же, свободная касса!»

— Миш, она ведь могла соврать, чтобы просто не ранить твои чувства. Но это не значит, что думала она иначе.

— Давай лучше поговорим о тебе, — болезненно сморщился он. — О нас. Если опустить чувства, мы ведь очень подходим друг другу. Оба из простых семей. Оба всего добились своим трудом. И оба сейчас небедные люди.

— Что как бы исключает классовую разницу? — посмотрела на него в упор Марина, а он несчастный так разволновался, аж вспотел. — Или подразумевает финансовую незаинтересованность?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Можно посмотреть на этот брак как на деловое предложение, — вытер он лоб ладонью. — Пусть даже так. А чувства, порой они же появляются с годами. И поверь, я не так уж плох и в посте…

— Миш, — оборвала его Марина на полуслове. — Я даже ребёнка родила от донора. Потому что ребёнок мне был нужен, а отношения с его отцом — нет. И это было обдуманное и взвешенное решение, а не потому, что «да кому я уже нужна».

— Я совсем не это имел в виду.

— А я именно это. Мне не нужны сейчас отношения. И, пожалуйста, давай закроем эту тему. Скажи мне лучше, зачем мной интересовалась Лизина мать?

— Она услышала твою фамилию на дне рождения Дианы, стала расспрашивать, — вздохнул он, достал платок, вытер почти облысевшую макушку.

— И дальше что было? После того, как ты ей рассказал?

— Ничего. Посочувствовала тебе. Сказала, что вспомнила: ей говорили про тебя в больнице. А я даже не знал, что вы с Лизой в одном роддоме рожали, да и Вагнер категорически предупредил, чтобы я не смел лезть к тебе с расспросами.

— Вагнер, да, он такой, — усмехнулась Марина, пытаясь представить, как её застенчивый финансовый директор, такой же типичный ботаник, как и сам Моржов, его «предупреждал». — А почему втайне от Лизы?

— Какая-то нездоровая суета случилась тогда вокруг этого ребёнка. Лиза была в панике и истерике, тряслась от страха, что Гомельский её убьёт, жаловалась мне в ужасе, что не знает, что делать. Её мать, напротив, была в гневе, даже в ярости. Категорически запретила той даже заикаться о всяких анализах.

— Почему? — не верила своим ушам Марина.

— Наверно, боялась, что та ребёнка нагуляла, — пожал он покатыми плечами. — Решила, что пусть лучше будет, как есть. Его ребёнок, чужой, какая разница. Гомельский получил, что хотел. Пусть наслаждается.

— И пусть привяжется к девочке, а потом можно и правду сказать, да? Какая вопиющая жестокость. И что Лиза?

— Не послушалась. Сделала втайне от матери анализ. И всё, вроде как успокоилась.

— Вроде как? — покачала головой Лиза. — А ты его видел, тот анализ?

— Нет, — видимо, поняв, что наболтал лишнего, недовольно поморщился Моржов. — Но, если тебе так это интересно, можешь сама её спросить. Вы же вроде подружки. И я, наверно, зря раньше тебе не сказал, но Лиза сегодня тоже прилетает в Леуку. Я пригласил их с мамой и малышкой на яхту, когда Гомельский ещё не собирался лететь. Но потом он передумал, предложил пригласить тебя, а менять уже что-то было поздно. Надеюсь, для тебя это не станет проблемой? Наветта — яхта большая, это не крошечная Бавария, места всем хватит.

— Нет, нет, никаких проблем, — уверенно покачала головой Марина, чтобы его не обижать, хотя ну никак не планировала провести выходные с этой семейкой.

Машина как раз приехала в аэропорт. Но перед самым выходом на лётное поле, Моржов всё же предупредил:

— Лиза просила родителям о разводе пока ничего не говорить.

— От меня не узнают, не беспокойся, — как-то неприятно кольнул Марину его резко похолодевший тон.

А потом сердце и вовсе остановилось, когда она увидела Гомельского, стоящего у трапа с букетом.