Та, что меня спасла - читать онлайн книгу. Автор: Ева Ночь cтр.№ 41

У папы так и не поднялась рука вычеркнуть Диму из завещания. Но у отца были свои закидоны. Он оговорил, что Дима получит свою часть наследства после тридцатипятилетия.

Папа умер, когда Диме исполнилось тридцать три. Мать вскоре снова вышла замуж. Отчима моего ты помнишь.

У Лады губы сводит судорогой, она вздыхает. Аль отнимает её руки у колен и сжимает пальцы. Как красиво они смотрятся рядом. Будто завершённая картина. Он – смуглый, как пират. Она – белокожая и ранимая на вид.

– Я уверена: это его рук дело – смерть Димы и Ани. Я… слышала эти бесконечные разговоры о наследстве, об активах. О недостойном сыне – позоре семьи. Мать… всегда была адекватной, но от отчима у неё мозги размягчились. Не сопротивлялась. Кивала любой чуши.

Я… ненавижу его, ты знаешь. Он дважды подкатывал ко мне – это ты тоже знаешь. Прилипчивая гадкая тварь. В ту ночь я подслушала его разговор. Он показался мне странным. Там не было имён и событий, но я уже давно не доверяла ему и следила.

Я опоздала. Успела сделать только одно – спасти Тасю.

У меня не было времени подумать, – плечи девушки сотрясает дрожь. – Всё вышло так, как вышло.

Они дружили, учились вместе в институте. Когда-то. Дима Прохоров и Дима Бакунин. Оба – Сергеевичи. Оба – из хороших семей. Оба женились не на тех девушках. Жили в одном подъезде на разных этажах. Потом дружба почти сошла на «нет», когда Прохоровы начали выпивать.

Наша Аня жалела Тасю-младшую. У них с Настей – два года разницы. Но обе похожие, тёмненькие, голубоглазые. Аня часто покупала им одинаковую одежду. Забирала к себе, когда Прохоровы напивались.

Они хотели оформить опеку – решался вопрос о лишении родительских прав. Но судьба по-другому распорядилась.

Так случилось, и в тот день Тая осталась ночевать у наших. И погибла вместе с Димой и Аней. А Настю, чуть живую, мне удалось чудом вытащить из пылающей квартиры.

Я не знала, что делать. На беду или на счастье, Прохоровы угорели той ночью. По халатности или свели счёты с жизнью – не знаю.

Я… хотела уговорить их приютить Тасю на день-два. А тут такое. И тогда я решила: пусть будет, как есть. Тае Прохоровой, как и моему брату с невесткой, уже ничто не могло помочь. А Настя – единственная наследница.

– Ты оставила её у Прохоровых? В квартире с двумя трупами?.. – голос у Аля хрипит. Слова он произносит осторожно, словно ему больно разговаривать.

Лада низко опускает голову. Кажется, ещё чуть-чуть – и шея её не выдержит груза, сломается. Я вижу, как выпирают позвонки. Я чувствую, как окутывает её страдание и чувство вины.

– Ненадолго. Всего на пару часов. Она… была без сознания. Я вызвала полицию, «скорую», упросила подружку последить за всем, что произойдёт потом.

– Ты рисковала, – Аль смотрит в никуда и встряхивает головой, пытаясь сбросить оцепенение. Как жаль, что мне это не поможет. Наверное, я застыла, закоченела: руки-ноги меня не слушались, а лоб и щёки пылали так, будто у меня температура сорок.

– Я просто не знала, что делать. Металась, как раненная медведица. Ревела, чёрт знает что творила.

– Тебе было всего девятнадцать, – возражает Аль и снова сжимает её руки. Это и поддержка, и ободрение. Он без слов даёт понять: не осуждает.

– Какая разница? – Лада снова прячет лицо под волосами. – Мне сейчас кажется, что можно было как-то по-другому…

– И никто не заметил, что ты девочек поменяла?

– А что там замечать? Они же как близнецы были. Почти одного роста – Тая в свои шесть – крупнее, Тася в свои восемь – мелковатая и худая. Тёмненькие. Голубоглазые. Одежда почти одинаковая. Их многие считали сёстрами. Тася долго приходила в себя. А потом оказалось, что ничего не помнит из прошлого. Молчала долго. Не разговаривала. Так она из Насти Бакуниной превратилась в Таю Прохорову.

Но я не могла жить спокойно. Мне всё время казалось: он догадается. Вычислит. Найдёт. Я… уже замуж вышла. Муж таскал меня по заграницам, а я рвалась домой. Я немного выдохнула, когда, наконец, удалось пристроить её к Алевтине – единственной Аниной родственнице. Всё же одна кровь – так я рассуждала. И другой город. Большой город, где легко потеряться.

Я знаю: ей и с тёткой не очень хорошо жилось.

– Знаешь? – Аль отводит волосы в сторону и проводит тыльной стороной ладони по Ладиной щеке.

– Конечно, – вспыхивает она под его пальцами. – Я следила за девочкой. Получала отчёты. Не наглела, нет. Может, ей досталась не очень хорошая, но всё же жизнь. С двоюродной тёткой, а не в детдоме и не в приёмной семье, где её не любили.

– Да это корова тоже не очень-то баловала Тайну.

– Тайна? – Лада смотрит на Аля пристально. Сводит брови, закусывает губу. Сейчас она… очень похожа на меня. Или я на неё?..

– Я назвал её так, как только увидел глаза. Очень похожие на твои. Никак не мог понять: откуда? Думал уже, что немного ку-ку. Двинулся разумом.

– У тебя даже в юности всё было в порядке и с памятью, и со зрением.

Она тоже проводит пальцами по щеке – чертит линию от виска до подбородка. Словно пытается вспомнить. Или запечатлеть.

– Теперь ты понимаешь, почему я тогда так поступила? Почему оттолкнула и… сделала всё остальное?.. Я не могла втянуть тебя во всё это. Но, как оказалось, ты всё равно втянулся. Разошедшиеся в разные стороны линии снова пересеклись. Притянулись.

– Ты удивлена? – я плыву от голоса Аля. Меня колышет на его хриплых волнах.

– Наверное, нет. Я хочу её видеть, Берт. Я точно знаю, что она здесь. И… наверное, он тоже уже знает. Мой отчим.

– Федя? – меня корёжит от этого имени.

У Лады удивлённо вспархивают брови.

– Почему Федя?.. Нет, конечно. Насколько я знаю, он как был Антоном, так и остался.

– Какой-то Федя чуть не убил её тётку. Только лишь потому, что она вспомнила фамилию твоего брата.

– Значит, он ближе, чем я думала. Я хочу забрать её, Берт. Спрятать. Ей буквально на днях двадцать один исполняется. Возраст принятия наследства.

– Но Анастасии Бакуниной больше нет. Есть Таисия Прохорова. Ныне – Гинц. Ей девятнадцать. И, насколько я знаю, ей не нужно ни наследство, ни новое-старое имя.

– И всё же она есть, Берт. И сегодня не составит труда доказать, что она – Бакунина. Я… устала бояться. И всё, чего хочу, – справедливости. Высшего суда. Хочу, чтобы он сгорел в аду.

– Слишком сильное желание, Лада.

– Знаю, – смотрит она на Аля прямо, не пряча глаз, – но давай не будем об этом. Не сейчас. Где Настя?

Аль улыбается саркастически. Разводит руками. Поднимает глаза вверх.

– Тайна, спустись к нам. Твоя родная тётя Лада хочет тебя спасти.

Девушка выпрямляется как от удара хлыста. Проводит взглядом траекторию. Замечает зеркало и бледнеет. Вскакивает. Сжимает кулаки и… кидается на Альберта.