Та, что меня спасла - читать онлайн книгу. Автор: Ева Ночь cтр.№ 32

Аль порывисто накрывает мои руки своими ладонями.

– Тайна, ну, перестань. Не рви сердце. Может, там не всё так плохо, как кажется. У страха глаза велики. Ты напугана. А я не знаю, что могу сделать, чтобы тебя утешить. Ты же знаешь: такие, как я, умеют утешать только одним способом. И он категорически не приемлем в сложившихся обстоятельствах.

Он криво улыбается, а мне становится смешно. Бедный Аль. Вот попал так попал со своим обещанием. Наверное, тысячу раз уже пожалел.

– Не думай о плохом, Тайна, – порой Аль чересчур чувствительный и умеет угадывать мысли. – Иногда мальчикам нужно тряхнуть всем, что у них есть. Иначе жизнь становится скучной. Мне сейчас хорошо. Ты… очень вовремя появилась. А я забавляюсь, как могу. Видеть девушек из высшего общества или около него трущихся – то ещё удовольствие. Они… забавные. А ещё – ходячий кладезь сплетен. От них можно узнать такое, о чём в газетах не напишут. Жаль, что ты пропустила часть их разговоров. Но, думаю, взгляд со стороны был очень познавательный, не так ли?

Мне сейчас не хочется разговаривать о серпентарии. И так настроение поганое. Меня спасает звонок в дверь. Аль подбирается. Я показываю глазами наверх: уйду в мансарду. Мало ли что там.

Далеко уйти я не успеваю. Эдгар. Не позвонил, а пришёл. И по его глазам я понимаю, что дело плохо.

– Её больше нет, да? – спрашиваю и… меня душат слёзы. Кто бы сказал, что я буду оплакивать свою вредоносную тётку – не поверила. Мне казалось, я к ней кроме неприязни ничего не ощущаю. Оказалось, всё намного сложнее.

– Она в тяжёлом состоянии, Тая, – Эдгар прислоняется к стене. Сутулится. Для его роста здесь очень низкий потолок. – Предварительно – упала и ударилась головой. Телефон валялся рядом. Разбитый вдребезги.

У него усталое лицо. Скулы острые, веки воспалённые. Что-то не похож он на выздоравливающего. Толку, что не виделись несколько дней. Видимо, он не прекращает работать. А тут ещё и это. Я чувствую себя виноватой. Очень. Скорее всего, всё из-за меня. Ну, что там может быть? Наследство? Тогда почему охотятся за моим Эдгаром?..

– Иди сюда, Тая Гинц, пока ты не напридумывала лишнего, – протягивает он ко мне руку. Властно и жёстко. И сразу всё становится на свои места. Уставший или ещё какой – он остаётся всё тем же Эдгаром Гинцем.

Я падаю в его объятия. Растворяюсь. Жадно льну к крепкому телу.

– Мне тебя так не хватало, – шепчу, – и плачу уже не скрываясь.

Не могу сейчас ни о чём думать. Только о ней – моей маленькой трепетной жене. Сильная слабая девочка, потерявшаяся в водовороте жизни. Все эти игры – не для неё. Слишком искренняя и беззащитная, несмотря на то, что умеет давать отпор.

– Тише, тише, – бормочу, вытирая ладонями мокрые щёки. – Я люблю тебя. Я рядом. Всё хорошо.

Ничего не хорошо, и мы оба это прекрасно знаем. А ещё после сегодняшнего я с ума схожу. Тот, кто напал на её тётку, не остановится. Не для того он явился, чтобы вынюхивать и выспрашивать. Он явно не хотел, чтобы тётка выболтала лишнее. А она таки сболтнула что-то, за что поплатилась собственной головой.

– Тая, что она успела сказать тебе? Это очень важно, – глажу жену по волосам.

– Возбуждённая была, радостная. Торжественная даже. Мне кажется, она хотела поделиться тем, что вспомнила. В ней это есть – бахвальство. Кричала, что вспомнила, вспомнила фамилию моего отца. Что он не Прохоров, а Баку…. Что за Баку – не знаю. Начало фамилии? Город? Резко отключилась. Никаких лишних звуков я не слышала. Несколько слов – и тишина.

Оглядываюсь по сторонам. Здесь уютно. А ещё – спокойно. Редкие минуты тишины. И возможность побыть наедине с женой. Кажется, сто лет её не видел, хотя прошло всего несколько дней. С сожалением отпускаю её из объятий.

– Мне несколько звонков нужно сделать. Это срочно и важно.

Кивает, шмыгая носом. Бредёт к окну, садится на подоконник. Моя Тая. Скорей бы весь этот кошмар заканчивался. Но, чувствую, это только начало. Всё непросто.

Спускаюсь вниз. В кухню. Это не скрытность: я не хочу её тревожить заранее, но сейчас я ещё больше убеждён, что у Таиной истории – прошлое с секретами.

Только собираюсь звонить, как ловлю входящий звонок. Это частный детектив.

– Вы были правы, – сухо отчитывается он. – Сканы документов отправил по почте. Перепроверил ещё раз. Прохоров Дмитрий Сергеевич никогда не менял фамилию. А жену его звали Анна Григорьевна Ипатова. Прохорова Таисия Дмитриевна – их единственная дочь, что выжила после трагедии. Дальше вы знаете: детский дом, две приёмные семьи и тётка. И вот здесь – первая нестыковка. Серьёзная. Алевтина Витольдовна Гайдановская никак не может быть Таисии Дмитриевне тёткой. Потому что не родственница Анне Григорьевне Ипатовой.

Это уже третья нестыковка. Первая – отцовская фамилия. Теперь сюда добавились фамилия матери и неродство с тёткой.

Кажется, я прядь волос выдрал, пока его слушал и соединял пазлы в единую картину. Так ничего и не сложилось. Да и не могло сложиться.

– Вам нужно отыскать следы двоюродной сестры Алевтины Витольдовны, Анны, не знаю уж как по отчеству, но в девичестве – Прохоровой. Вышла замуж за мужчину, чья фамилия начинается на Баку… или что-то подобное. Я хочу знать всё об этой семье.

В задумчивости постукиваю пальцем по смартфону. Пытаюсь ещё и ещё раз прокрутить в голове сведения и… ничего не понимаю. Если Тая – дочь этих Прохоровых, то при чём тут Гайдановская? Кому понадобилось пристроить безродную сироту?..

– Сложно, да, Гинц? – чёртов художник – как привидение. Не слышал, как он вошёл. И как долго он подслушивал?

– Не бойся. Я ничего ей не расскажу. Незачем путать и пугать девочку.

Оттого, что он называет мою жену так, в груди стискивается сердце, а руки непроизвольно сжимаются в кулаки.

– Я сам разберусь, как мне поступить, – замораживаю его взглядом. Но этому сыну свободы и творчества плевать на мой недовольный тон и ревность. На миг я ему завидую: он может спокойно рассуждать, а значит, в голове у него стройности побольше, чем у меня.

– Бросай уже свои важные переговоры и дела, Гинц, – советует он мне на полном серьёзе. – Всё может подождать. Ты сейчас нужен ей. Побудь, сколько можешь. Успокой. А дальше уже я позабочусь, чтобы она и не скучала, и меньше о всякой ерунде думала. И ещё. К тётке ей пока не нужно. Спрятать бы её подальше. Ты подумай.

Я уже подумал. Но мне нужно ещё пару дней. Альберт тяжело вздыхает и выходит прочь. Я провожаю его тяжёлым взглядом. А затем поднимаюсь наверх.

Тая так и сидит, ссутулив плечи, на широком подоконнике. Смотрит в окно. Деревянная рама – новая, но всё же непривычная. Она уже не может называться старинной, но и новомодной её не назовёшь.

Подхожу, обнимаю Таю за плечи. Она с готовностью подвигается, приглашая меня сесть.