Предел - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Лукьяненко cтр.№ 74

– Мне неудобно перед ними, – выходя, Анге кивнула на Яна и Адиан. – Они занимаются самой примитивной и грязной работой.

– Увы, она отвечает их квалификации, – хладнокровно сказал кот. – Знаешь, мне тоже не нравилось чинить канализацию, когда она засорилась еще до старта. Эту работу вообще стоило бы поручать существам, у которых нет меха на теле. Но я же не роптал!

Анге была вынуждена признать, что кот прав.

Они двинулись к центральному коридору, быстро сменив подъем по ступенькам на прыжки. Сила тяжести падала с каждым метром.

– Разделимся? – спросила Анге.

– Нет, – ответил Криди. – Все слишком ответственно. Ты будешь контролировать мою работу, а я – твою… Да, знаешь, о чем спросила меня женщина, говорящая на всех языках?

Анге покачала головой в ответ на риторический вопрос.

– «Где находиться экипажу во время разгона?»

– В жилых помещениях, – немного удивленно ответила Анге.

– Она очень удивилась. Стала мне объяснять, что при разгоне в жилых помещениях пол и стена поменяются местами.

Анге с искренним удивлением воскликнула:

– И что с того? Какая в этом проблема?

Они невольно рассмеялись.

Максимальное ускорение «Дружбы» (Валентин прекрасно понимал, что корабль при этом работает на пределе возможного и безжалостно сжирает запасы рабочего тела) составляло около пяти метров в секунду за секунду. При таком разгоне за четырнадцать часов они достигли скорости в двести пятьдесят километров в секунду.

Горчаков подумал, что ему все больше и больше нравится этот примитивный корабль. Нет, он не был его командиром и не мог быть. И, конечно же, с радостью поменял бы «Дружбу» на самый устаревший земной корвет. Но в полете на «Дружбе» была своя прелесть, как в езде на допотопном автомобиле с бензиновым двигателем. Не имея множества доступных людям технологий, неварцы решали проблемы с грубоватым первобытным изяществом.

Вот, к примеру, как можно решить проблему искусственной гравитации? Допустим, на корабле в свободном полете ее может заменить вращающееся жилое кольцо. В разгоняющемся корабле – ускорение разгона. Но тогда при разгоне векторы ускорения и центробежной силы суммируются… и стены в каютах жилого кольца превратятся в пол. Да и оставить кольцо вращающимся при разгоне – это лишняя нагрузка на всю конструкцию.

Для маленького корабля с несколькими каютами это не беда. Можно закрепить мебель, зафиксировать предметы и потерпеть. А для большого, предназначенного для многодневных перелетов и многомесячной работы на орбите?

Неварцы поступили просто (хотя с точки зрения инженера-конструктора такая простота страшнее ада) – практически вся мебель (в которой присутствовали такие странные вещи, как мягкие диваны) смещалась по направляющим пазам. Любой отсек можно было «переформатировать» за считанные минуты.

В этих трогательных стараниях построить первый межзвездный корабль с максимальным комфортом, Горчакову виделся какой-то удивительный феномен Невара.

Не просто выйти в космос, а заселить всю систему. Причем, построить самые настоящие города, пригодные не для вахтового метода, а для нормальной жизни. Не просто соорудить звездолет и отправить его с парой пилотов «на испытания» к соседней звезде – а сразу забабахать экспедицию с геологами, астрономами, да едва ли не с художниками и поэтами!

Какой-то девятнадцатый век, честное слово. Максимум двадцатый. На Земле бы и в голову никому не пришло так поступать… ²¹

Для создания квантовой нестабильности неварский корабль тратил чудовищное количество энергии, поэтому после разгона ему требовалось накапливать всю генерируемую реактором мощность. Валентина это не устраивало. Вместе с Ксенией и Криди они устроили совещание, после которого кот и Анге вывели реактор за пределы расчетной мощности («скорее всего, мы не взорвемся», пообещал Криди) и подключили два оставшихся челнока к энергосети корабля. В ангарах теперь ревела вентиляция и было нестерпимо жарко, но даже с потерями на отвод тепла накопление энергии шло прямо во время разгона. «Я давно думал о такой возможности, но мне бы никто не позволил» – сообщил Криди, посмеиваясь своим странным смехом.

И все-таки еще три часа после отключения маршевого двигателя корабль двигался по инерции, вливая всю мощность в сверхпроводящие катушки-накопители. Жилое кольцо вновь раскрутили, и настало время ожидания. Мегер и Алекс оставались в рубке с Криди, разбираясь в системах управления кораблем. Горчаков некоторое время бродил по кораблю, изучая конструкцию. Потом наткнулся на следы крови, которые они забыли убрать. Настроение испортилось, в чужую каюту идти не хотелось. Валентин выбрался в осевой коридор и завис там в невесомости, наслаждаясь редким аттракционом. Стометровая труба, освещенная тусклым светом, уходила вдаль. Ровный гул механизмов уже не казался чужим, он привыкал к чужому кораблю. Слабый поток теплого воздуха из вентиляции тащил его от носа к корме, к двигательным и агрегатным отсекам.

Сколько же пунктов Устава он нарушил?

Пожалуй, проще посчитать те, за которые его не подвергнут взысканию.

С космосом придется распрощаться. Валентин понял это неожиданно ясно. Какие бы обстоятельства ни вынудили его поступить так, а не иначе, но… Высадка на чужой планете, перестрелка с неварцами, убийство разумного существа. Потеря корабля. Десантирование на чужую планету – с парашютами, прости, Господи! Включая трех кадетов, двум из которых он велел спускаться на одном парашюте! Контакт, разглашение информации, причем перед аборигенами, бесконечно далекими от Соглашения. Захват неварского корабля и убийство экипажа… кто поручится, что превратившихся в зомби членов экипажа нельзя было спасти?

Нет, под суд его не отправят. В первую очередь, из-за того, что процесс выйдет слишком уж скандальным. Просто отставка, минимальная пенсия и запрет на разглашение случившегося.

Неварская «Дружба» – его последний корабль.

А инопланетный женский мундир, который он все же надел, его последняя форменная одежда.

Причем, вот же засада! – сидел мундир идеально, благодаря эластичности ткани даже на заднице не обвисал! И был куда более стильным, чем его форменный.

Горчаков взмахнул руками, переворачиваясь в воздухе. Оттолкнулся от стены и, закрыв глаза, поплыл в сторону рубки.

Внезапно накатила усталость, голова затуманилась. Ничего удивительного, конечно, сколько он уже не спал?

«Я словно в теплой реке», – подумал Горчаков. «Пусть эта река сама несет меня…»