Национальный состав Красной армии. 1918–1945. Историко-статистическое исследование - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Безугольный cтр.№ 35

Страница

Самодержавие вплоть до своего падения сохраняло амбивалентное отношение к национальным частям: с одной стороны, цели национальных движений совпадали с общероссийскими; национальные комитеты брали на себя немалую часть материальных расходов на формирование и содержание национальных частей и дружин; наконец, организация нацчастей позволяла мобилизовать высокомотивированных бойцов, что в условиях апатии и антивоенной агитации на фронтах и в тылу было немаловажно. С другой стороны, самодержавная власть опасалась очевидного политического контекста национальных воинских формирований: до войны все националистические активисты находились на нелегальном или полулегальном положении, могли даже состоять в розыске, как это было с некоторыми армянскими национальными героями. Таким образом, национальные формирования являлись продуктом компромисса, на который царизм пошел только в связи с войной, но продолжал опасаться разрастания военно-патриотического движения в национально-политическое под прикрытием созданных им же национальных воинских формирований. Поэтому неудивительно, что, например, армянские дружины были расформированы сразу же, как только лишились высокого покровительства – подал в отставку царский наместник на Кавказе князь И.И. Воронцов-Дашков, слывший лоббистом интересов армян.

Так или иначе, национальные формирования в составе Русской армии сравнимы с каплей в море. Они охватывали лишь незначительную часть патриотически настроенных представителей нерусских этносов. На массовый призыв в национальных окраинах самодержавие не только не решилось, но и не сделало к его осуществлению фактически никаких реальных шагов.

С падением самодержавия в феврале 1917 г. строительство национальных частей получило новый сильнейший импульс, и с конца весны 1917 г. в войсках начался стихийный и почти повсеместный процесс, именовавшийся национализацией. Если в период Первой мировой войны формирование национальных воинских частей шло под строгим контролем самодержавия, то после Февральской революции 1917 г. национализация Русской армии развернулась в русле стремительного подъема национального самосознания населявших Россию народов. Она отражала их желание стать полноценными субъектами российского и международного политического пространства. В историографии еще нет полных оценок масштабов и механизмов этого явления. По некоторым данным, к концу 1917 г. процесс национализации охватил без малого 53,5 пехотной, 6 кавалерийских и массу отдельных пехотных, кавалерийских, технических, запасных и иных частей ^[298]. Правда, далеко не везде этот процесс был завершен. Хотя период между Февралем и Октябрем 1917 г. не входит в хронологические рамки данного исследования, обойтись без обзора основных тенденций и результатов разбуженной Февралем национализации Русской армии было бы неверно, ибо захватившим в конце 1917 г. власть большевикам пришлось иметь дело именно с ее последствиями.

Падение царского режима стало сигналом для бурного развития национального движения практически во всех уголках России, где компактно или рассеянно проживали нерусские народы. Уже весной 1917 г. во многих городах прошли национальные съезды, требовавшие для своих этносов широкой автономии или даже отделения от России. Одним из главных направлений развития национальной идеи стала национализация войск. В войсках непосредственными инициаторами национализации становились войсковые комитеты, в которых преобладали представители той или иной национальности.

На окраинах России значительное влияние на события оказывали оформлявшиеся после Февральской революции националистические политические силы, заинтересованные в строительстве собственных вооруженных сил. Они стремились завладеть арсеналами и складами с запасами оружия и военного имущества округов, подчинить окружной аппарат управления собственным целям.

Особенно интенсивно национализация протекала на окраинах рухнувшей империи и на так называемых «дальних» фронтах – Румынском, Юго-Западном и Кавказском. Кроме того, национализация шла во внутренних округах, где значительную часть солдатских масс составляли представители нерусских народов, – Петроградском, Московском и особенно Казанском.

Первой развернулась украинизация – процесс, быстро охвативший не только воинские части, дислоцировавшиеся в малороссийских губерниях, но и все крупные гарнизоны. 14 апреля 1917 г. на Киевском распределительном пункте мобилизованные солдаты из Черниговской и Полтавской губерний заявили, что отправятся на фронт при условии, что будет организован 1-й Украинский казацкий полк имени Б. Хмельницкого. Верховный орган власти на Украине – Центральная Рада – поддержала их требование ^[299]. Начавшись с киевского гарнизона с мая 1917 г. в инициативном порядке, украинизация пошла по всем гарнизонам на территории Украины. Современник определил этот процесс следующим образом: революция пробудила национальные чувства украинского народа, и «украинец-солдат стал требовать утверждения своего национального сознания в определенных организационных формах» ^[300]. В июне 1917 г. Временное правительство было вынуждено согласиться с началом украинизации войск при условии, что это не нарушит единства Русской армии ^[301].

Вслед за украинизацией развернулось создание других национальных частей из представителей этносов, широко представленных в Русской армии: белорусов, поляков, армян, грузин, татар, башкир. В случае если в составе Русской армии уже имелись национальные части (польский легион, армянские дружины, латышские стрелковые полки и т. д.), то они становились ядром дальнейшей национализации войск.

Наиболее заметным из всех национальных соединений оказалась Латышская стрелковая дивизия, представлявшая собой мощную силу: в конце февраля 1917 г., еще по планам царской Ставки, было развернуто восемь стрелковых полков численностью 24 тыс. солдат и офицеров, а запасный стрелковый полк дивизии насчитывал около 11,5 тыс. солдат. Латышское соединение отличалось устойчивостью и постоянством состава. В октябре 1917 г. в нем насчитывалось чуть менее 23,5 тыс. человек. В 1917 г. это было одно из наиболее боеспособных соединений Русской армии. В конце августа 1917 г. Латышская дивизия оказалась на острие главного удара во время немецкого наступления на Ригу. Латышская дивизия являла собой редкий пример успешной национализации, который, очевидно, мог вселить в русское командование надежду на проведение аналогичных мер в отношении остальных национальностей.

Страница