И вперед чуть подтолкнул, вынуждая идти дальше.
Медленно, словно котенок, попавший в чужой дом, шла рядом с ним. Ее восхищало все. И отражения в блестящем полу, и орнаменты на стенах. Даже эхо, что раздавалось в пустом помещении, казалось волшебным, загадочным.
Но больше всего, конечно, дракон каменный поразил. Он будто смотрел на нее. Следя взглядом суровым, куда она, туда и он.
Чем ближе, тем страшнее.
У подножья статуи алтарь стоял, широкий, массивный. Увитый резьбой ритуальной в виде чешуи, покрытой эмалью кобальтовой, что от основания по спирали поднималась к затертой до блеска широкой поверхности.
Вэллиан уже стоял там, разговаривая с пожилым мужчиной в темном балахоне,
перевязанном поясом синим. Когда подошла ближе, мужчина этот переключил на нее внимание свое. Почувствовала, будто ощупывает, хотя и не прикасался к ней, не подходил ближе. С рук вихрь сорвался в ее направлении. Вокруг ног закружился, взметнув подол изодранный, выше поднимаясь, затем просто рассеявшись.
Маг значит, раз такие фокусы вытворял!
— Подойди ко мне, — тон такой, что сжалась, но ослушаться не посмела. Тем более, что владыка кобальтовый рядом стоял, напряженно в нее всматриваясь, — да не бойся ты! Не укушу. Я Санмэй — верховный гейер Вар'шааны.
Подошла ближе. Вздрогнула, когда за руку взял, разворачивая ладонью к верху. Долго смотрел, ища что-то, пальцем водя по тем линиям, что от рождения достались.
— Что скажешь?
— Слышит песнь. Но слабая, — констатировал гейер.
— Других нет, — развел руками Вэллиан, — эту еле заполучили. Сможешь с ней сделать что-нибудь?
— Попытаюсь, но работа непростая предстоит. Долгая.
— Времени-то у нас как раз и нет. Сам понимаешь.
— Понимаю. Все, что в моих силах сделаю, — склонил голову в почтительном поклоне перед главным кобальтовым.
— Я знаю, — тот кивнул, — пусть покажет, что может.
Вчетвером к Ильфиду спустились. Дэниэль все больше нервничала. Что она могла? Да ничего! Разве что ладони свои синим окрасить! А от нее чуда ждали, воскрешения кобальтового столпа! Была бы здесь Тамилла! Она бы показала, удивила их. И кобальт за ней покорно пошел бы.
Но Тамиллы нет. Зато есть она. Дэниэль. Которая всю свою сознательную жизнь пыталась придавить в себе ростки Песни нежеланной. Боролась с ней отчаянно. Ей казалось, что сейчас они поймут это. И Бэйрут, и гейер, и верховный кобальтовый, и обрушат на нее гнев свой неудержимый.
На ватных дрожащих ногах подошла к бортикам высоким, что Ильфид огораживали.
Вэлл руку ей протянул, на которую смотрела, будто на змею ядовитую.
Набравшись смелости, все-таки вложила ладонь свою, и он помог перебраться внутрь.
И что теперь? Она не знала! Не понимала!
Ей надо сесть? Лечь? Что?
***
— На колени опустись, ладони к камню приложи, и Песнь зови, — нетерпеливо пояснил маг в сером облачении.
Медленно, дрожа всем телом, встала на колени. Руками уперлась перед собой и обратилась к Песне, что внутри нее жила.
Та равнодушна к зову ее оказалась. Дэни всю жизнь избавиться от нее пыталась, и связи между ними не было.
Еще сильнее зажмурилась, пытаясь призвать проклятый кобальт. Ну, давай же! Давай.
Лениво, словно не хотя, Песнь шевельнулась, будто одолжение делала и вялой волной к рукам хлынула. Тут же Дэниэль почувствовала, как ладони сначала испариной покрываются, а потом сырыми становятся.
Подняла их, демонстрируя трем мужчинам, что, опираясь на бортик, напряженным интересом за ее действиями наблюдали.
— Как я и сказал. Слабая! — вынес вердикт гейер, — только следы остаются.
Смутилась, виновато взгляд опуская, когда разочарование в синих глазах проскочило.
Поднялась на ноги, нервно расправляя складочки на подоле чумазом, хоть и смысла в этом никакого не было — расправляй, не расправляй, все равно дыры одни.
— Это потому что вот этим местом делаешь, — перегнувшись через ограждение, кобальтовый легонько постучал пальцем по лбу, — а надо вот этим.
Приложил руку теплую груди. На секунду краткую, но прострелило так, будто к облаку грозовому прикоснулась.
А он равнодушно повел плечами, выпрямился и к гейеру Санмею обратился:
— Вас ждет большая работа!
— Сегодня все приготовления сделаем и завтра же начнем.
— Не сомневаюсь. На заре приведу ее в ваше полное распоряжение, — Вэлл был серьезен как никогда. Потом к Бэйруту обратился, — по заставам отправляйся. Каждый артефакт лично проверяй.
— Понял, — Бэйрут помог выбраться из Ильфида, одним движением подхватив ее и поставив рядом с собой. После чего размашистым шагом прочь направился.
— Вернешься когда?
— Не переживай, до полной луны успею, — обернулся на полпути, шага не сбавляя, и с улыбкой неизменной, исподлобья на Вэллиана посмотрел.
— Не сомневаюсь, — тот лишь усмехнулся, покачав головой.
Еще раз обсудив с гейером, что да как проходить будет, Вэлл тоже к выходу пошел. Шагов через десять остановился, оглянувшись на нее через плечо:
— Чего стоишь? Идем.
— Куда? — грустно спросила, ощущая себя в этот миг никчемной и безумно одинокой.
— Домой. Пока у меня жить будешь, — произнес это таким тоном, что ясно стало — спорить бесполезно.
Побрела следом, голову опустив и глядя себе под ноги, а внутри змеи ядовитые извивались, кусая больно.
Все никак успокоиться не могла. Так хотела от песни избавиться, а теперь расстроилась, когда не смогла призвать ее!
Верхом на Хане опустились они с верхней террасы, на которой Гейрион располагался, но не туда, где народ толпился, а влево забрали, по широкому мосту через пропасть черную перебрались и оказались в спокойном районе.
Дома тут стояли, но не такие как в деревне — деревянные да скособоченные, а из камня сложенные, с окнами высокими, балконами, колоннами, да крышами цветными. Перед каждым домом палисадник разбит ухоженный, залитый цветами невиданными.
Дом хозяина Вар'шааны в самом конце стоял, к скале примыкая. К нему аллея вела широкая, усаженная кустами цветущими.
Вэлл первым зашел внутрь, а она осторожно скользнула следом. Остановилась нерешительно, едва порог переступив и по сторонам с опаской оглядываясь. Так просторно, светло, не то, что в дому деревенском, где кровати да печка старая почти все место занимали.
Смотрела на все, что ее окружало, и все больше чувствовала себя лишней. В старом изодранном платье, растрепанная, измученная, в дорогом доме смотрелась она просто неуместно.