Бронза и кость - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ахметова cтр.№ 24

У меня щегольской темно-синий автомобиль с белой крышей теперь вызывал какие-то на редкость нездоровые ассоциации, но я героически придержала их при себе и залезла на заднее сиденье без лишних комментариев — даже когда обнаружила там уже знакомую фотокамеру, любовно запрятанную в кожаный чехол.

Джейден был сама любезность и взял развлечение леди на себя, уже в дороге выдав историческую справку о вожделенном музее, и на его порог мы прибыли относительно просвещенными: не удивлялись ни изогнутой островерхой крыше, ни экзотической резьбе на фронтонных свесах, ни стилизованным мраморным демонам-охранникам с выпуклыми лбами на входе. Утренняя толпа посетителей схлынула, и мы беспрепятственно отправились к началу экспозиции. Впрочем, в зале, посвященном зарождению страны, мы не задержались: от цели Джейдена это было далековато, и он явно спешил к религиозной части выставки.

Линдсей несколько попортила ему малину, остановившись возле макета слона, нагруженного тюками. Возле серой колонноподобной ноги стоял манекен человека, отмеченного хрупкостью ньямарангского телосложения — на фоне мирного гиганта с запрокинутым для эффектности хоботом он казался карикатурно маленьким. Табличка возле экспозиции многословно и нудно вещала о важной роли слонов в развитии аграрной промышленности Ньямаранга.

- Многие местные жители по-прежнему считают слонов священными животными, — вежливо просветил Джейден, заметив интерес Линдсей к макетам. — Во времена расцвета Ньямарангской империи закон защищал их наравне с людьми: за убийство слона полагалась смертная казнь, а постаревшие животные, уже не способные работать, должны были содержаться фермерами до естественной смерти.

Линдсей кивнула, соорудив на лице на редкость невыразительную гримасу. Воспитание не позволяло ей сказать вслух, что Джейдену чрезвычайно повезло, что он не застал расцвет Ньямарангской империи, — но он, кажется, и так догадывался, почему его вынудили остановиться именно у этой экспозиции, и чувствовал себя не слишком уютно.

- Пожалуй, к слонам закон был даже более милосерден, чем к людям, — предпочла вмешаться я. — Человека могли принести в жертву. Слона — никогда.

- Пожалуй, — с облегчением согласился Джейден и повлек нас в следующий зал, резко сменив тему. — В древнем Ньямаранге религиозная власть была неотделима от светской. Главным божеством считался Праатхи, отец-солнце, который позволял прародителям семей оставаться на земле в качестве духов-охранителей.

Отца-солнце изображали в виде обнаженного мужчины — и, разумеется, всячески старались подчеркнуть его необычность: у безупречно изящной статуи в центре новой экспозиции было лазурное лицо с неестественно большими глазами из золотистых топазов и такой густой слой позолоты на волосах и кистях рук, что оставалось только диву даваться, как это все расхитители гробниц и храмов ухитрились пройти мимо. Праатхи стоял за троном, покровительственно положив руки на спинку, и гордо взирал на зрителя поверх императорской головы.

Император на его фоне смотрелся обыденно и даже скромно, хотя древний скульптор явно приложил все усилия, чтобы польстить ему. Дорогие одежды, пропорциональное до полной неестественности телосложение, экзотический разрез глаз — заметно уже, чем у современников — и гладкая, безупречно светлая кожа, какой никогда не было ни у одного ньямарангца.

- Это же… — я остановилась у ярко-алой оградительной ленты перед статуями и недоверчиво сощурилась.

- Слоновая кость, — охотно подтвердил Джейден. — Отец-солнце и император — единственные, в чьих изображениях допускалось ее использование. Разумеется, слонов для этого никто не убивал — статуи изготавливали из животных, ушедших естественным образом, и дарили каждому новому императору в день восшествия на престол. Такие статуи всегда изготавливались парой и означали пожелание дожить до глубокой старости и умереть своей смертью. Кроме того, они символизировали связь между императором и богом. Функции верховного жреца всегда выполнял император, и только его женщины могли претендовать на звание жриц.

В голосе Джейдена звенело какое-то злое предвкушение. Мне стало не по себе.

- «Его женщины»? — повторила Линдсей и сжала пальцы на моем предплечье.

- Любые, — честно ответил Джейден и поманил нас к высокой стеклянной витрине у стены, декорированной фреской с каким-то чрезвычайно кровавым религиозным сюжетом. — Мать, сестры, жены, дочери, наложницы, случайные, гм… — он запнулся и заметно покраснел. — Главное — связь с императором, неважно, какая. Среди этих женщин выбирали особенный типаж. Жрица-коломче должна была быть сильной и ловкой, поскольку на них возлагалась обязанность не только выбрать жертву, но и сопроводить ее к алтарю, привязать и протанцевать со специальным религиозным оружием несколько часов, постепенно убивая несчастную. — Джейден небрежно взмахнул рукой, указывая в сторону витрины с длинными гибкими луками, украшенными витиеватой резьбой. Стрелы к ним оказались тонкими и легкими — такими и впрямь не убить сразу, даже если кто-то и пожелает милосердно оборвать страдания жертвы одним точным выстрелом. — Кроме того, жрица должна быть красивой, чтобы Праатхи пробудился, пожелав взглянуть на ее танец, и… — он запнулся, покосился на Линдсей и явно проглотил какую-то чрезвычайно соленую историческую справку. — Словом, отбор был чрезвычайно строг, и жрицы всегда оставались малочисленными, сколько бы женщин ни оказывалось в императорском гареме.

За рассказом мы наконец-то пересекли зал, уставленный, по большей части, разнообразными луками, копьями и зловещего вида перекрестьями — и остановились перед стеклянной витриной у самого окна.

Там стояла всего одна статуэтка — высотой всего в половину человеческого роста, но отчего-то сначала показалось, будто она выше Праатхи и величественней императора. Тонкокостная белокожая женщина с умиротворенным спокойствием стояла на одной ноге, прижав правую стопу к левому колену. Руки она держала чуть ниже пупка, сложив пальцы треугольником, и в этом жесте отчего-то виделась подозрительная отсылка к так и не озвученному соленому историческому факту. Быть может, из-за того, что ее волосы были фривольно распущены — и, если уж начистоту, прикрывали куда больше, чем набедренная повязка, любовно инкрустированная мелкими полупрозрачными аметистами?..

Безупречная осанка, длинная шея, гордо поднятая голова, словно внутри нее был идеально прямой стальной стержень, — она была похожа и не похожа на все изображения ньямарангских женщин, что я видела раньше. Хорошей жене в представлениях коренного населения полагалось, в первую очередь, быть скромной и покорной; всех известных красавиц рисовали с опущенным взглядом, аккуратно уложенными волосами, в многослойных ярких нарядах. Эта же…

Жрица-коломче не просто смотрела зрителю в глаза — казалось, она провожала взглядом, и на ее лице светилось равнодушное осознание собственной силы и власти, ни в коем случае не переходящее в самолюбование и превосходство.

В полном соответствии с ньямарангскими представлениями о красоте, она была черноволосой и белокожей, но отчего-то до ужаса напоминала мою собственную бабушку, рыжую и округлую, как переспелое садовое яблоко. Должно быть, как раз этим взглядом, слишком тяжелым и внимательным для такого обыкновенного лица.