Небо в Океане - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Заушицына cтр.№ 27

— Ты спишь со мной! — безапелляционно заявила я и крепко ухватила сестрицу за руку.

Кир, услышавший это, тут же громко захохотал, не забывая вставлять в свой смех едкие комментарии про разноцветные флаги и их носителей.

— Угомонись, болезный! — Тина в который раз пнула рыжего. — С какого я должна с тобой спать? Мне свою комнату выделили! — уже обратилась ко мне сестрица.

— Будешь охранять меня ночью.

— От бабайки, что ли?

— От Лекса, что ли! — раздраженно ответила я, а Кир еще громче захохотал.

— Кто много смеется, тот много плачет! — молниеносно отреагировала Валентина, не забыв добавить пинок. Судя по всему, это доставляло ей особое удовольствие.

Потратив еще полчаса на бессмысленные разговоры, мы все той же веселой компанией отправилась спать. Мама, в порыве щедрости, отдала нам весь второй этаж, разместив Кира, Вальку и Илону (которую посреди ночи было тщетно отправлять в её пансионат) в левом крыле, а меня с Марковым в правом.

— Это твоя, — недовольно буркнула я, указывая пальцем на белую резную дверь.

Предательница Валентина, прознав, что Илона и Кирилл будут спать в одном крыле, да еще и в соседствующих комнатах, наотрез отказалась охранять меня. По всей видимости, решив, что оградить рыжего от посягательств бывшей Богдана ей важнее, чем уберечь честь сестры. Сказать, что я была расстроена, узнав о таком поступке со стороны Рудневой, — ничего не сказать!

— Спасибо, Рита, — произнесли за моей спиной.

— Пожалуйста, — вежливо ответила я, и вовсе невежливо юркнула в свою комнату, запираясь на хлипкий замок.

— Спокойной ночи, моя Маргарита, — еле слышно прошептали за дверью, но я все равно услышала.

— Спокойной, — так же тихо ответила, медленно оседая на пол возле преграды, что защищала меня от Сашки.

Мне почему-то казалось, что он так же сидит с той стороны двери, которая сейчас напоминала непреодолимую стену, пролегавшую от океана до самого неба…

***

Предрассветное небо… Что может быть прекрасней? Только если под этим небом простилается безграничное море, которое словно зеркало отражает его, забирая себе все небесные краски.

«Почему вода всегда отражает небо? Почему не наоборот?» — я стояла на краю набережной и любовалась предутренним пейзажем, напрочь позабыв о камере, что висела на моей шее.

Невидимый художник, не переставая, добавлял на небесный холст все новые и новые цвета, искусно смешивая их между собой. Лиловый, синий, алый — все слилось воедино, рождая тем самым нечто восхитительное и неповторимое. Такое невозможно нарисовать или сфотографировать, его можно только запомнить. Навсегда сохранить в своей душе.

Я широко зевнула, жалея, что кофе в такое ранее утро не достать. Мне так и не удалось толком поспать. Очутившись в мягкой постели, и предвкушая крепкий сон, мой мозг решил напоследок снабдить меня тысячью «если».

Что если Богдан всё-таки узнает о нас с Марковым? …если Марков сам расскажет Богдану? …если Богдан, все узнав, бросит меня? …если Сашка все-таки любит меня? …если мои чувства к Сашке окажутся сильнее тех, что я испытываю к Богдану?

От последних двух «если» я моментально подскочила с кровати и, ухватив камеру, поспешила к морю, к его успокаивающему рокоту. Но даже песнь моря была не в силах угомонить тот шторм, что бушевал в моей душе. С каждой минутой он нарастал все больше, безжалостно срывая амбарные замки с давно запертых чувств, что я когда-то схоронила, пообещав никогда не открывать.

4 года назад…

«Ну, давай же, еще немножечко!» — мысленно подбадривала я неторопливую жирную чайку, что вальяжно шагала по парапету и, по моим подсчетам, должна была оказаться прямо посередке восходящего солнца примерно через двадцать секунд.

— Ты неправильно фотографируешь, — раздалось возле моего уха, и мы на пару с чайкой вздрогнули. Только вот у нее была возможность улететь, а у меня такой возможности, к сожалению, не было…

— И тебе здравствуй, Александр, — поприветствовала я нарушителя своего спокойствия.

И нарушителем спокойствия он звался вполне заслуженно! Потому как все эти два дня, что прошли с того самого выходного в аквапарке, я непрестанно думала о Саше (мне почему-то очень нравилось называть его именно так, плавно растягивая на языке, словно тягучий мед — С-а-ш-а). Он был везде: в мыслях, снах, книгах. Даже дурацкое небо напоминало мне о нем!

От этого я стала дерганной и раздражительной. Начала хамить и огрызаться, уподобляясь Рудневой. А мама в шутку сказала, что у меня начался поздний переходный возраст.

И вот, когда, я, наконец, смогла отвлечься от назойливых мыслей, моя проблема решила самолично явится ко мне и нагло напомнить о себе:

— Значит, все-таки прочитала, — со сталью в голосе произнес парень, сверля меня испытывающим взглядом. — Почему тогда не позвонила?

— Времени не было, — пожав плечами, равнодушно ответила я, ощущая себя королевой лжи. Позвонить я ему собиралась раз сто, но глупые строки, что возвышались над номером телефона, все время останавливали меня.

— Врать не хорошо, — издевательски протянул он, — тебе родители не говорили?

Разозлившись, я подалась необъяснимому внутреннему порыву и, уподобляясь все той же Рудневой, показала парню язык.

Саша на секунду оторопело застыл, а потом звонко рассмеялся, рассекая утреннюю тишину своим смехом. Я тоже долго не продержалась и присоединилась к хохочущему парню.

— И все же почему? — отсмеявшись, снова спросил у меня Сашка. Его глаза перестали весело блестеть, вновь став серьезными. — Я ждал.

От этого «я ждал», сердце мое предательски дрогнуло, просто-таки вынудив меня сказать правду:

— Мне не понравилась цитата, — отвела взгляд и поспешно добавила, пока парень не успел ничего сказать: — Просто я не хочу быть ей, понимаешь? Не хочу быть разрушенной Маргаритой. Куклой, которую безжалостно сломали ради дурацкой прихоти!

— А кем тогда? Маргаритой Николаевной или Готье? — назвал парень героинь Булгакова и Дюма, немало впечатлив и разозлив меня одновременно.

— У нас что, литературный кружок? Я хочу быть собой!

- Я думал тебе понравится, девчонки обычно любят этакое. Ну, там, стихи и всякое такое.

— Лучше пиши что-то от себя, — раздраженно ответила, коверкая в мыслях это его «девчонки любят».

— Я, к сожалению, не умею стихи сочинять, — с улыбкой в голосе произнес парень. — Это Красный у нас спец.

— Тогда пиши прозой! — посоветовала я и гордо (ну, я надеюсь, так выглядело со стороны) прошествовала дальше по набережной.

— Эй, стой! — донеслось сзади. — Ты куда, малышка?!

Я все так же гордо шла, не обращая внимания на восклицания парня, давая обиде в моей душе разрастаться с каждым шагом все больше.