Земли семи имён - читать онлайн книгу. Автор: Дарина Стрельченко cтр.№ 4

На пороге стоял господин в кожаном жилете, тёмном сюртуке и высокой шляпе. Поверх шляпы сидели круглые очки, а шею украшал алый с чёрным платок. В одной руке господин держал коптивший фонарь, в другой – резцы и промасленную тряпицу. За ухом у него качался гранёный, остро отточенный карандаш, а глаза поблёскивали из-за густых смоляных прядей.

– Вы ко мне? – спросил он, близоруко вглядываясь в лицо Хедвики и растерянно отирая лоб.

– Да. Доброй ночи, мастер, – с улыбкой поздоровалась она и, решительно взглянув на оторопевшего господина, вошла внутрь.

– Не много просишь? – спросил каменный мастер, усаживаясь за стол напротив Хедвики. – И откуда явилась? Никак с мельницы?

– С виноградников, – ответила она, протягивая руку за куриной ножкой. – Жареное мясо у вас выходит отменно, мастер Арнольд. Можно хлеба?

Покачивая головой (в такт качался и карандаш за ухом), мастер достал из буфета каравай и вытащил широкий нож. Хедвика отрезала крупный ломоть и с удовольствием продолжила трапезу. Из Йона вышла ещё до света, в таверне тоже поесть не успела – лютник заявился. А дальше всё и вовсе пошло круговертью. Немудрено, что аппетит к ночи разыгрался волчий.

– Ты хоть расскажи о себе, девица, прежде чем в подмастерья напрашиваться.

– А я не напрашиваюсь. Не хотите брать – не берите.

– Не захочу – не возьму. А о себе всё же расскажи. Не каждый день дерзкие девицы ко мне в дом заглядывают.

Хедвика расправилась с курицей и со вздохом поглядела на пустое блюдо. Мастер, ворча, подтянул к ней плошку с овощами:

– На прожорство кто сглазил, а? Мечешь, будто неделю еды не видела, оборвашка каменная.

– А кто его знает, – принимаясь за крупные кольца поджаренного лука, пожала плечами Хедвика, затаив, впрочем, обиду за «оборвашку». – Может, и неделю. Уж слишком много событий для одного дня. Проснулась дома, в Йоне. А затемно вот у вас в гостях оказалась. Утром и не догадывалась, что к полуночи по Грозогорью бродить буду…

– Раньше никогда здесь не бывала? – с любопытством спросил мастер, наполняя кружку ягодным молоком.

– Ах, какой запах, – усмехнулась Хедвика. – Брусника, клюква… А горечью отчего тянет? Одурманить меня решили, поди, шелковицей опоить?

– Какая сметливая, – прищурился тот. – Смотри-ка… Может, и вправду в подмастерья взять? Откуда про шелковицу знаешь?

– Мало ли откуда. Это вы всех гостей так встречаете? – спросила, а сама сжала в кармане нового платья ягодный браслет. Неужели почуял? Настоящим мастерам, говорят, глядеть не нужно, они и без того каменную магию чувствуют.

– Проверить тебя хотел. На что мне подмастерье, которого всякий одурачить может. А теперь вот и подумаю, брать ли тебя. Может, и возьму. Завтра посмотрим. Дам тебе инструмент, камень, если в руку ляжет, в крови отзовётся – так и быть, попробуем, поглядим. А если нет, то скатертью дорожка. Прожорливые нахлебники – не ко мне.

– А зачем ждать? – тряхнула волосами Хедвика. – Попробуем сейчас!

– Сейчас? Ну, давай.

Пока он ходил за инструментами, Хедвика сдвинула на край стола блюдца и чашки, завернула в белое полотно хлеб, смахнула крошки. Вернувшись, мастер водрузил на стол резной ларь, наполненный скарпелями, молотками, напильниками, долотами. Глядя на ларь, Хедвика впервые подумала о том, что от девичьих рук до её мечты путь неблизкий.

– Вот. Возьми. – Мастер подал ей кусок мела, а затем вытащил со дна ларя пузатый мешочек («Точь-в-точь как у того обманщика из таверны!»). Потянул тесьму и высыпал ей в ладони горсть цветных камней. – Что чувствуешь?

– Тепло. Озноб. Песок. Тревогу. Дрожь чувствую, – тихо произнесла Хедвика, прислушиваясь к камням.

– Хорошо! Хорошо! Ещё что?

Она нахмурилась, перебирая гранёные и гладкие камушки, щупая, сжимая. Закусила губу, вдумчиво кивнула:

– Одни глухие, словно глубокая земля. Ледяные, мокрые. Другие тёплые, весенние, костяные… Сырые есть и тёмные, и кристаллы звонкие слышу. Тревога. Горькая порода. И искр тоже хватает.

– Сметливая девка, – усмехнулся мастер. – Чувствуешь камень! Возьму!

Засыпала Хедвика на узкой койке под окном, за которым стояло зарево рассветного Грозогорья. Уснула быстро, глубоким каменным сном, и снились ей тихие виноградники, лесные тропы. Корни и лозы вились рунным узором, вплетались в стебли шиповника и тянулись до самого месяца в поднебесье. А вместо звёзд по небу сияли каменные самоцветы – перемигивались с белой крупой соляной магии.

Об одном она думала в дремоте до самого утра: неужели мастер поверил всей сказке, что она про камни выдумала? Сухие, глубокие, тревога, горькая порода… Сказки! Хотя чем не сказка – вчера виноградной леди назвали, а теперь нарекли каменной оборвашкой. Ну что же. Зато кров, стол, наука. А там и поглядим, что из этой задумки выйдет…

…По утренней заре поднималась редкая осенняя дымка.

Очнулась – вокруг светло, в руках горсть мела, в волосах сор, а издалека – песня:

Подняла голову, огляделась – ни мастера в кожаном жилете, ни каменного браслета в складках платья. Так вот как мастер в её сказки поверил! Обчистил и, видимо, одурманил-таки – не шелковицей, так дикой мятой, а может, хлеб был из ржи со спорыньёй!

Прижав ладони ко лбу, Хедвика встала на ноги. Оперлась об увитую сухим шиповником стену, словно в тумане оглядела город. Неведомо как оказалась она посреди узкого сумрачного переулка – спасибо хоть платье не снял, туфли оставил.

В горле нарастала тошнота, теснило в груди, а в голове стеклянная пустота полнилась дурманным дымом.

– Не стой на перекрёстке, задавят! – крикнул возница, проезжая мимо. Хедвика, покачиваясь, отошла с дороги. Немилосердное осеннее солнце пекло сквозь щели в близко сходившихся глиняных крышах. Черепица блестела, словно цветные леденцы, а витражные стёкла в окнах отражали свет – малиновые, изумрудные, рыжие лучи накладывались друг на друга, и в полумраке под сводами крыш то и дело вспыхивали искры и прозрачные радуги. Где-то звенели давешние колокольчики – тихий и ласковый перезвон наполнял переулок, отражаясь от каменных невысоких стен.

В другое время Хедвика с радостью пробродила бы здесь не один час, но теперь у неё слишком кружилась голова и плыло перед глазами, чтобы наслаждаться цветными искрами. Не торопясь, стараясь обходить ухабы, она шла узкой тропкой между домов.

Нешумная улочка. Как она сюда попала? Что произошло ночью?