Звездный рубеж - читать онлайн книгу. Автор: Нил Эшер cтр.№ 63

– Болты-фугасы, – предположил он.

– Точно, – подтвердила капитан, убирая от камня захват.

– Необычное приспособление для подобного корабля.

– Говорила же Джарв, что мы уже проделывали это раньше, – заметил Стэнтон.

Двигатели приступили к корректировке движений корабля. Изображения на вспомогательных экранах прекратили вращаться, а в центре главного вновь появился газовый гигант.

– Мы обогнем Калипсо, а там до Масады пять земных дней полета, – сообщила Джарвеллис.

– "Лирик", запускай хамелеон-генератор, – приказал Джон.

Торн продолжал следить за происходящим на экранах. Корпус корабля раздвинулся, и из каждого соединительного туннеля между сферами показались три механизма, похожие на огромные металлические раковины аммонитов. К ним примыкало нечто похожее на древний двигатель внутреннего сгорания. Изображения на экранах замерцали и опять стабилизировались через, секунду.

– Как далеко распространяется действие поля? – спросил Торн.

– Около двадцати метров, а за ними еще десять метров – это глубина самого поля, – последовал незамедлительный ответ.

Это означало, что за пределами поля "Лирик-П" теперь был абсолютно невидим.

Пять дней показались Торну бесконечно долгими, и он был готов согласиться со Стэнтоном, что в кораблях подобного размера лучше путешествовать в криококоне. На второй день он решился отдать себя в распоряжение автодоктора, чтобы тот восстановил нервные окончания на кончиках пальцев. Торн с интересом наблюдал, как ав-тодок сделал надрезы, затем вывернул ногти, точно маленькие люки, чтобы справиться с поставленной задачей и устранить нарушения. После операции несколько часов все предметы, к которым Патран прикасался, казались ему или обжигающе горячими, или очень холодными.

Его кровать в трюме была довольно удобна, и под простынями из теплоизоляционной ткани он мог спать, невзирая на холод. А в остальное время ему хотелось просто выть от скуки. Тем двоим было хорошо – они были поглощены друг другом. Осознавая это, Торн чувствовал себя неловко и потому старался избегать их компании. Он убивал время за изучением материалов о Масаде, которые подбирал для него ИР корабля. Общение с электронным разумом даже доставляло удовольствие, у "Лирика" было своеобразное чувство юмора, к тому же она, словно настоящая женщина, понимала настроение своего собеседника и старалась изо всех сил развлечь его.

На третий день "Лирик-П" пролетал неподалеку от обитаемых станций Теократии. На одном конце ближайшей постройки длиной два километра и полкилометра в диаметре располагалось огромное зеркало, отражавшее внутрь цилиндра солнечный свет. С другого конца виднелись многочисленные грузовые причалы, возле которых вились разные корабли, будто пчелы у летка улья. У второго цилиндра зеркала располагались на обоих концах, но одно из них имело вид кольца, сквозь которое посередине вздымалась в пространство причудливая готическая башня. Вдали маячила еще одна подобная станция, едва различимая на фоне сверкавших звезд.

– И сколько здесь таких орбитальных станций? – спросил Торн у Стэнтона и Джарвеллис, которые поспешили занять кресла в кабине. В столь опасном окружении они должны были находиться поближе к приборам, управлявшим полетом и вооружением.

– Всего три, – ответил Стэнтон. – Население каждой – несколько сот тысяч человек.

– А я думал – больше.

– Не забывайте: у них здесь нет технологий Правительства, ведь обходиться без ИР непросто, а для них искусственный интеллект – это порождение Сатаны. – Стэнтон указал на цилиндрическую станцию. – Космическое излучение и солнечные вспышки не идут на пользу здоровью, поэтому среди них весьма распространено бесплодие. Но их данное обстоятельство устраивает – в этом присутствует некая исключительность.

– А почему цилиндры?

– Опять технологии. Они производят антигравитационные генераторы и плиты, но в недостаточном количестве. Чтобы хватало для этих станций, нужны серьезные преобразования в индустрии. А стоит ли игра свеч? Центробежные силы делают свое дело.

– ИР сообщила мне, что существует социальное неравенство между населением поверхности планеты и орбитальных станций.

– Как обычно – между теми, кто управляет, и теми, кем управляют, – ответил Стэнтон. – Как много правящих ИР есть в Правительстве? Один, ну, может быть, десяток на планету?

– Но они не правят в полном смысле слова, – заметил Патран.

– Да, знаю: они "руководят". – Джон усмехнулся. – Не забывайте, я часто был свидетелем того, что случалось с людьми, не прислушивавшимися к мнению искусственных интеллектов.

– Опять вспомнил, каково быть сепаратистом? – парировал Торн.

– О нет, я не выступаю против Правительства. Я смотрю на вещи так: если тебе что-то не по нраву, нетрудно найти место – и не одно, где ты с ним не столкнешься. Было бы неплохо тем, кто вечно ропщет против "автократии ИР Земли", оказаться здесь, и тогда бы я посмотрел, какие песни они бы запели.

Цилиндрические станции остались позади, и в центре главного экрана теперь господствовала Масада. Тем временем Торн решил спросить у Джарвеллис, что она думает об ИР Правительства.

– Человек каменного века отколол кусок кремня и обнаружил, что он острее и крепче зубов. Мы создали чудесные средства передвижения, о каких когда-то люди могли только мечтать. Гидравлический захват удерживает предметы сильнее руки человека. Все это инструменты, и никому не приходит в голову возражать против их использования. Так почему люди должны восставать против искусственного разума, превосходящего человеческий, или против правящих машин, способных выполнять эту задачу лучше жадных до власти людей?

– Инструменты? – переспросил Торн.

– Да, расширяющие наши возможности, разве не так? – Женщина пожала плечами. – Они служат лишь дополнением к человеку. Используя модули, подключения и тому подобное, мы как бы сливаемся с ними. Наступит время, когда носитель искусственного разума будет неотличим от человека. Можно сделать запись всей информации, что содержится в мозгу человека, и что мы тогда получим? Искусственный интеллект или человеческий? Ведь проводили же эксперимент, когда вложили искусственный разум в тело человека, выращенное в стеклянном резервуаре, что именно получилось в конечном счете?

– Тогда каково ваше мнение о сепаратистах?

– Анахронизм, возврат к прошлому. ИР – это просто более мощные и эффективные версии нашего разума. А сепаратисты борются за то, чего даже в прошлом не существовало, – и они обречены на поражение.

– Тогда зачем вы поставляли им оружие?

– Из-за денег, – без обиняков ответила Джарвеллис, от рассуждений о высших материях возвращаясь к самым прозаическим вещам.

Наступил четвертый день полета, и сегодня Торн намеревался побольше узнать о Теократии – о ее целях, системе образования, структуре; о том, во что на самом деле верили ее граждане. Казалось, их бог устанавливал для своих верных сторонников примерно такие же правила и законы, как и в исламе, и в христианстве. Сходство с этими древними религиями было и в том, что свобода в соблюдении этих норм и правил прежде всего зависела от положения человека в сложной иерархической системе. В результате все решала грубая сила, и те, кто жил в орбитальных цилиндрах, почти все время проводили в борьбе за власть. Они использовали множество способов для поддержания своей "исключительности", как выразился Стэнтон, и эти способы для побежденных в усобицах иной раз оказывались даже более жестокими, чем для обычных жителей Масады. Если хватало мужества, при возможности неудачники выбирали самоубийство, чтобы избежать худшего. Альтернативой была казнь, причем либо в похожей на автодоктора установке с программой пыток, неслыханных даже во времена инквизиции, или в остроумно названной "пароварке" на маслобойном заводе, или от введения целого сонма вирусных и бактериальных препаратов.