Талисман - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Агапов cтр.№ 47

Я решил, что лучше идти на некотором расстоянии от него. Аллилуйя!

Внешний вид часто отражает образ наших мыслей, подумал я, спускаясь по лестнице вслед за Арсением. Все сразу, несочетаемое между собой, противоречивое и эксцентричное… все это присуще Арсению. Только человек, обладающий логикой, быстро мыслящий, с великолепной памятью и смелой фантазией мог выявить связь между двумя убийствами, обнаружить свидетеля, пропустить через себя кучу информации и поставить ловушку для убийцы. Очень неординарный человек, лишенный стереотипов и комплексов и уверенный в победе настолько, что я бы назвал его даже самоуверенным. Не успел я засомневаться, что мы сумеем ночью захватить Фотографа, как Арсений обозвал меня пессимистом, лузером и недалеким малым!

– Я вот, доктор, – вещал он, прыгая по ступенькам вниз, – ни минуты теперь не сомневаюсь, что нас удача ждет!

– Теперь? – Я едва поспевал за ним.

– Да! Нам помогают высшие силы, так стоит ли волноваться из-за ерунды? Все получится!

– А если… – попытался я возразить, что вдруг Фотограф не читал мой блог и не поедет сегодня в Лахту?

– Никаких «если»! – Арсений уже стоял на улице. – Как ты можешь объяснить немыслимые совпадения и везение, которые случились сегодня со мной, как не вмешательством высших сил? Например, Господа Бога?

Я решил не обсуждать с ним вопросы теологии, меня гораздо больше волновало, где может быть кольцо Пушкина? Если он не врал, то какая-то идея у него была.

– А где находится украденное кольцо, тебе Бог поведал? Или ты сам догадался? – вкрадчиво спросил я.

– Сложный вопрос, – ответил Арсений. – У меня есть версия. Даже две. Нет, пожалуй, четыре. Прав я или нет, покажет будущее. Но уж больно интересное совпадение! Ты не находишь?

Я мысленно дал ему пинка, а вслух произнес:

– Монтень считал, что самым лучшим доказательством мудрости является непрерывно хорошее расположение духа.

– Да, согласен! У меня почти всегда хорошее расположение духа! – отреагировал Арсений. – Это значит, что я почти всегда мудр!

«Ничего, – мстительно подумал я, – чем выше взлетаешь, тем больнее падать». У меня лично не было никакого предчувствия, что мы ночью поймаем убийцу. Скорее уж, заработаем насморк – на улице вновь разыгралась непогода.

Мы свернули на Кронверкскую улицу, прошли мимо Ленфильма, дворами дома «трех Бенуа» и вышли на Каменноостровский проспект. Я повернул голову, пытаясь высмотреть Александровский лицей, где сто двадцать лет тому назад началась история, хвост которой мы пытались поймать сегодня, но, разумеется, с этого места его видно не было…

В клубе, принадлежавшем крестному отцу Арсения, народу было – не протолкнуться. Разного возраста и интересов, доходов и внешности, пристрастий и вкусов. Часть посетителей (причем немалая) были поклонники и фанаты Строганова-музыканта. Преобладали девушки. Скорее всего, никто из них и не догадывался, что музыка – это всего лишь его хобби, увлечение. А основное время своей жизни он посвящает запутанным историям, которыми так богата наша жизнь.

Я оказался за столиком с довольно жизнерадостной компанией не совсем юных, но все же значительно моложе меня девушек и молодых людей. Заразился их весельем и отвлекся от убийств, краж драгоценностей, от старых газет и сегодняшних проблем. И кричал «браво» Арсению, который не жалел ни себя, ни гитару, ни своих музыкантов, игравших почти без пауз песню за песней. Black Sabbath, Metallica, Bon Jovi, и тут же Бутусов и Кинчев, и за ними Nirvana и «Раммштайн». А завершил свое выступление Арсений уж совсем не в тему – Высоцким и, вероятно, своей песней про любовь…

Мой телефон вдруг издал музыкальный сигнал, оповещая об очередном сообщении. Оно было от Громова:

«Вадим! Не хочу звонить этому мудаку… насчет инфы по видеокамерам с «БМВ»: 20.10 машины на стоянке не было, 01.11 объект засечь не удалось: с 10 и до 11 утра рядом произошла авария, и видимость была ограничена».

То есть идея Арсения не сработала… Если Волков и выходил через свой запасной выход, то мы этого не узнаем! Я рассказал про «оборванные нити» Арсению, но он лишь буркнул что-то вроде «ничего нельзя доверить!», на том дело и кончилось.

Попытки убедить Арсения ехать в Лахту на машине оказались бесплодными. Он утверждал, что его укачивает, когда он не сам за рулем, а его машина все еще в ремонте.

– И вообще, я люблю поезда с детства! – заявил он мне.

До электрички оставалось минут пять-семь. Время было позднее, и на маленькой платформе кроме нас не было ни души. Я стоял закутавшись, сунув руки в карманы, и мрачные мысли, предчувствие надвигающейся беды одолевали меня, вызывая дрожь и усиливая ощущение холода. Арсений же, напротив, был весь на кураже, не мог устоять на месте, напевал песни с концерта и беспрерывно говорил. У психиатров даже есть такой сленговый термин: пациент «маньячит».

Тут подошла электричка, а так как она была последней, я не удивился, увидев, что вагон почти пустой. Только впереди сидела троица, пьющая водку, «отполированную» пивом. На скамье лежала незамысловатая закуска: бутерброды с салом и репчатым луком. Три пассажира активного возраста молча покосились на нас, продолжая пить, а затем громко заржали. Арсений далеко не пошел и бухнулся на соседнее с мужиками сиденье. Я предложил перейти в следующий вагон, но Арсений возразил – мол, зачем?

Поезд, задрожав, тронулся. Редкие огни мелькали в темноте за окном, и капли дождя наискось размазывались по стеклу, смывая эти огни в черную ноябрьскую пустоту. Электричка набирала скорость.

Набирала обороты и вечеринка в соседнем «отсеке». Арсений принципиально не захотел никуда пересаживаться и, улыбаясь, слушал пустые речи соседей по вагону. Потом, усмехаясь, обратился ко мне:

– Ну что, профессор, не любишь пролетариат?

Он вдруг полез в карман пальто, извлек зажигалку Zippo, затем тот самый, как игрушечный, двуствольный пистолетик, который я уже видел… Пару золотых колец… И наконец, появился телефон. Вот оно что! В полицию, что ли, он собрался звонить? Но оказалось, что Арсений решил вдруг послушать музыку и запустил песню «Русская водка», и даже стал подпевать. Но, видно, любители водки имели иные вкусы и музыкальные пристрастия, потому что, резко оборвав смех, уставились на нас.

– А ну, потише сделал свою балалайку! – обратился один из них к Арсению.

– Че, нарываетесь, что ли? – поинтересовался второй.

– Они это, пидары! – предположил третий. – Совсем оборзели!

А Арсений в ответ запел в полный голос:

И так далее. Однако допеть ему не удалось, но не по вине пьющих. В противоположном конце вагона вдруг с грохотом распахнулись двери и ввалились еще трое граждан. Первым шел в темной неприметной одежде молодой человек с очень неприятным лицом и стеклянными глазами. Он неспешным шагом стал приближаться, покачиваясь в такт движению поезда. В руках у него был приличных размеров нож, которым он театрально крутил в воздухе. За ним возвышался здоровенный мужик, глаз его вообще не было видно, одни щелочки на маленькой голове, которая расширялась в шею. А третий оказался худым и высоченным типом с безумным взглядом. Он вскочил на спинку одного из сидений и заорал, перекрывая и шум поезда, и музыку Арсения: