Талисман - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Агапов cтр.№ 43

– Ну, собственно, хвастать нечем, – начал я, – кроме того, что Фотографа зовут Иван Иванычем, он моложе меня и не умеет креститься. Вот и все.

– Круто! – покивал головой Арсений. – А поподробнее? Почему креститься не умеет? Это ты каким образом выяснил?

– Внучка бабы Шуры рассказала. Она на мужиков западает, и он ей очень понравился…

– Иван Иванович? – прервал меня Арсений. – Интересно!

– Ну, он так представился. Скорее всего, просто соврал…

– А что с крещением? – Строганов был сама собранность и внимание. Стоял ровно, не шатался, смотрел на меня очень серьезно.

– Ну, он крестился неправильно. – И я попытался показать, как.

– Феноменально, доктор! – Арсений был удивлен и обрадован моей информацией. Знать бы, что именно он так оценил?

– Ты хочешь сказать, что это важно?

– Возможно, – уклончиво ответил он. – Но ты молодец! А то, что крестится, как ты говоришь, неправильно…

– Это девица Шувалкина говорит… – поправил я его.

– Неважно. Так вот, еще неизвестно – кто правильно, а кто нет! Таким образом, все новые пазлы могут встать на свои места!

В отличие от Арсения, мои пазлы не встали на свои места. Мы пошли в сторону Владимирского собора. Я обратил внимание, что многие из тех, кто шел рядом с нами, поднимали головы на мощные пятиглавия собора и осеняли себя крестным знамением справа налево.

– Здесь замешан Мальтийский орден! Масонский заговор! Черт его знает что! – ораторствовал Арсений. – Идет охота за кольцом, идет охота!

Я остановился. У меня промелькнула мысль, что он в библиотеке взял почитать Умберто Эко и теперь пытается просто запудрить мне мозги, так и озвучил ее.

– Нет, доктор, – потянул он меня за рукав. – Умберто Эко я не смог читать, потому что занудно, хоть и очень умно. Брауна твоего я не стал читать, потому что слишком тупо, хоть и интересно. А Акунин про это не писал. Так что слушай теперь мои новости.

– В библиотеке мне понравилось, – начал он свой рассказ, – тихо, тепло, девиц полно молодых… Я заказал подшивки нескольких газет. Сначала решил посмотреть «Русское слово». Хорошая газета, потому что выходила часто. И смотри, – Арсений достал свой телефон и показал мне фотографию газеты, – видишь, слева в рамках фамилии? Это списки покойников!

Я удивленно посмотрел на снимок первой страницы.

– Газета ежедневно публиковала фамилии умерших в этот день! Прикинь, как удобно? Минус только один – это московская газета, и прикрыли ее в 1918-м. Меня интересовал Питер. И Лахта. И 1920-е годы. Тогда я взял другую газету – так и называлась, «Петербургская газета». Там писали о происшествиях и, что важно, о смертях! Но, блин, в 1918 году она также прекратила свое существование, большевики подгадили. Зато в «Петербургском листке» и его продолжении, «Петроградском листке», я обнаружил «Дневник приключений» – это что-то вроде криминальной хроники. Смотри, какие еще интересные выпуски я нашел! – И он показал фотографии газет столетней давности. – Короче, идем сейчас ко мне домой, и по дороге я тебе изложу свою версию. У меня потрясающая версия!

– Кстати, – вспомнил я про звонок своего приятеля-доктора, – насчет Лимонова. Его не было в клинике в день убийства Ухтомского. Правда, после трех часов дня и до позднего вечера…

– Черт! – возмущенно отреагировал Арсений. – А где же он… впрочем… может, просто совпадение?

– А вдруг? – предположил я. – Вдруг он все-таки замешан? Как сообщник?

– Ты считаешь, его нужно проверить?

– Думаю, да.

– Черт! – снова повторил Арсений. – У нас великолепная версия, а этот придурок ее может испортить. Может, плюнуть на него? Наверняка он ни при чем…

– Ты не хочешь его проверять только потому, что это может нарушить ход твоих мыслей?! – всплеснул я руками.

Он глубоко вздохнул и, достав свой телефон, набрал чей-то номер.

– Ира, добрый вечер! А вы сейчас где? Не дома? А, ну ничего страшного… А Олег? Дома? Прекрасно. Нет-нет! Ничего такого, потом позвоню вам! – прервав разговор, он обратился ко мне: – Отлично, доктор, нам везет! Подозреваемый сейчас дома, мы его навестим. Только давай я буду его спрашивать? У меня быстрее получится! А то времени мало…

Я с удовольствием согласился. Мы свернули в какую-то темную подворотню, чтобы сократить путь. Арсений мог быть Сусаниным Петроградской стороны. Я это осознал, когда мы уперлись в глухой двор и пришлось поворачивать обратно. Идя за ним по узким тротуарам, мне приходилось прислушиваться к рассказу Арсения про его находки. Меня это раздражало, но времени останавливаться и правда не было, а услышать новости хотелось прямо сейчас.

– Мне принесли несколько годовых подшивок газет, начиная с 1924 года. – Арсений шел очень бодрым шагом, вполоборота повернувшись ко мне.

– А… почему… именно 1924-й? – едва поспевая за ним, поинтересовался я.

– Ира упоминала, что в 1924-м ее дедушка купил этот дом у Гартнера. Я и взял этот год за отправную точку. И, представляешь, прямо в яблочко! Просмотрев около двухсот газетных выпусков, я наткнулся на заметку!

– Двести выпусков?! – изумился я и провалился ногой в яму с водой.

– Это не так много, – бросил мне Арсений, не снижая скорости. – Две-три секунды на лист. Я вбил в свой поисковик слова: «Гартнер», «Лахта», «Мальтийский орден». Затем смотрю пару секунд на газетный лист, вот так… И если нужного слова нет, то листаю дальше. Несколько раз пришлось просматривать статьи, где фигурировала Лахта. Но Гартнер и Мальтийский орден не появлялись ни разу. И вдруг! Ты можешь себе представить мое ликование? Я вижу заметку, точнее, только заглавие, в происшествиях: «Смерть молодого человека в поселке Лахта»! Я аж заорал от радости! Великолепно раньше писали! Эмоционально! Красочно! Загадочно и наивно. Цитирую близко к тексту: «В тихом и безмятежном поселке, что совсем рядом с Петроградом, произошло чрезвычайное происшествие! Один из его жителей, которые обыкновенно отличаются незлобивостью и трезвостью, зашел по личному делу в дом по соседству. И каков же был его ужас, когда он застал хозяина дома мертвым, столкнувшись с ним прямо на лестнице! Молодой человек решил свести счеты с жизнью, вначале надрезав себе вены на руке, а затем повесившись на лестнице. То, что это было самоубийство, не вызывает сомнений. Так нам объяснили в местном милицейском участке, в доказательство своей правоты предоставив предсмертную записку несчастного Гартнера Джона Джоновича. В которой, впрочем, ничего не было сказано о причинах, побудивших совершить этот страшный шаг. Но рискнем предположить, что недавняя смерть отца могла повредить рассудок молодого человека… Его вдова с маленьким ребенком гостили в этот момент у родственников в Петрограде…» Ну, и еще там пара слов, несущественных. Скажи, доктор, что самое важное в этой заметке?

– Э-э, его повесили? Это не самоубийство? – предположил я.