Волшебный корабль - читать онлайн книгу. Автор: Робин Хобб cтр.№ 209

Кефрия поднялась и пересекла комнату.

— Мама, — безапелляционно заявила она, — дай мне этот подарок. Раз уж так вышло, что моя дочь стала причиной досадного недоразумения, то и расхлебывать кашу надлежит мне.

На какой-то миг ей показалось, что Роника ответит отказом. Но нет. Та лишь покосилась на Малту — и отдала шкатулку. Кефрия взяла маленький деревянный ящичек. Он показался ей очень легким. Кефрия различила его запах: более пряный, чем, к примеру, у сандалового дерева. Малта следила глазами за перемещениями шкатулки, как оголодалая собака — за куском сырого мяса.

— Завтра с утра первым делом составлю письмо. И, наверное, попрошу, чтобы «Кендри» доставил его для меня вверх по реке.

Мать кивнула:

— Только позаботься, чтобы шкатулка была хорошо упакована. Незачем знать никому постороннему, что именно было прислано и возвращено. Отказ в праве ухаживать — очень деликатное дело, вне зависимости от причины. Самое лучшее, чтобы за пределами двух семейств никто ни о чем не догадывался. — Кефрия согласно кивнула, и Роника вновь обратилась к внучке: — Хорошо ли ты все это понимаешь, Малта? Об этом никому нельзя говорить! Совсем никому! Ни подружкам, ни слугам! Случилось непонимание, которое следует прекратить решительно и бесповоротно. И болтовня делу не поможет…

Девочка смотрела на нее молча и мрачно.

— Малта! — рявкнула Кефрия так, что дочь подскочила. — Ты поняла, что тебе сказано? Отвечай!

— Поняла, — буркнула Малта. И глубже втиснулась в кресло.

— Ну вот и хорошо. Значит, обо всем договорились. — Кефрия решила завершить баталию, пока победа не уплыла из рук. — Ну, я лягу пойду.

— Погоди. — Голос Роники был очень серьезен. — Есть кое-что, что тебе следует знать о сновидческих шкатулках, Кефрия. Это не вполне обычные вещи. Каждая делается под определенного человека…

— Каким образом? — спросила Кефрия нехотя.

— В точности я, конечно, не знаю. Но одно не подлежит сомнению: прежде чем изготавливать такую шкатулку, надо заполучить какую-нибудь личную вещь того человека, которому предназначен сон… — И Роника со вздохом откинулась в кресле. — Я к тому, что шкатулку к нашей двери подкинули не просто так, не случайно. Она была подписана и предназначена Малте. — Роника покачала головой, вид у нее был огорченный. — Значит, Малта дала какую-то свою вещь мужчине из Чащоб. Нечто такое, что он посчитал за подарок!

— Ох, Малта! — вскричала Кефрия в ужасе. — Только не это!

— Ничего я никому не дарила, — Малта резко выпрямилась в кресле. И сорвалась на крик: — Ничего я никому не дарила!

Кефрия поднялась со своего места и прошла к двери. Уверилась, что та была надежно притворена, и, вернувшись, встала лицом к лицу с дочерью.

— Мне нужна правда, — сказала она тихо и просто. — Что произошло? И когда? Как вышло, что ты встретилась с этим молодым человеком? И с какой стати он решил, будто ты примешь от него любовный подарок?

Малта глянула на мать, потом на бабушку.

— На том сборе торговцев, — ответила она сердито, — я вышла наружу подышать. И, проходя мимо, сказала «добрый вечер» какому-то кучеру. Кажется, он стоял прислонившись к карете Хупрусов. Вот и все!

— Как он выглядел? — спросила Роника требовательно.

— Откуда мне знать? — поинтересовалась Малта язвительно. — Он же был из Чащоб. А у них, ты знаешь, есть обыкновение носить вуали и капюшоны!

— Да, я знаю, — кивнула бабушка. — Но у их кучера такого обыкновения нет. Глупая девчонка! Ты что, решила, будто они вдоль реки в карете приехали? Семейства из Дождевых Чащоб держат свои экипажи здесь, в городе. И пользуются ими только когда приезжают в Удачный. А потому все их наемные кучера — здешние жители. И, стало быть, если ты разговаривала с человеком под вуалью, то был торговец из Чащоб. Так что конкретно ты сказала ему? И что ты ему дала?

— Ничего! — взвилась Малта. — Я сказала «добрый вечер», проходя мимо. А он мне что-то в том же духе ответил. И все!

— Тогда откуда он прознал твое имя? И каким образом изготовил для тебя сон? — наседала Роника. Малта не сдавалась:

— Не знаю! Может, угадал фамилию по цвету платья. Или спросил у кого-нибудь… — И тут, к полному недоумению Кефрии, Малта ударилась в слезы: — Ну почему, почему вы всегда вот так со мной обращаетесь? Хоть бы раз сказали что-нибудь хорошее! Так нет же — вечно пилите да нотации читаете! По-вашему, я потаскушка или лгунья какая?! Вот кто-то мне подарок прислал, так даже взглянуть не даете, да еще и опять я вам во всем виновата!.. Я вообще понять не могу, чего вам от меня нужно! Хотите, чтобы я была маленькой девочкой — и в то же время чтобы все знала и за все ответственность несла! Это, по-вашему, справедливо?!

И, зарывшись в ладони лицом, она горько разрыдалась.

— Ох, Малта, — повторила Кефрия устало. Быстро подошла к дочери и положила руки на ее вздрагивающие плечи: — Мы тебя не считаем ни лгуньей, ни тем более… потаскушкой. Мы просто за тебя очень волнуемся. Ты хочешь побыстрей вырасти, но даже не подозреваешь об очень многих опасностях, которые подстерегают тебя…

— Мне очень жаль, — всхлипывала Малта, — что я вообще в тот вечер вышла наружу! Но там, внутри, было до того душно… и все так орали друг на друга, прямо ужас какой-то…

— Да, да. Это точно — ужас какой крик стоял. — Кефрия погладила дочь по головке. Как скверно, что Малта вот так расплакалась. Как скверно, что они с Роникой давили на нее, пока бедняжка не сорвалась. И тем не менее определенное облегчение все же присутствовало. Малта самостоятельная, Малта огрызающаяся — это было новое для Кефрии и незнакомое существо, с которым она не знала, как поступать. В отличие от Малты плачущей и жаждущей утешения… А что если сегодня они все вместе прорвались к чему-то новому? И смогут отныне находить общий язык?…

Кефрия наклонилась и обняла дочку. Малта неуклюже ответила на объятие.

— Малта, — сказала Кефрия тихо. — Вот, смотри. Вот эта шкатулка. Ты не можешь ни оставить ее себе, ни даже открыть. Завтра ее необходимо вернуть нетронутую. Но посмотреть — пожалуйста. Смотри сколько угодно.

Малта шмыгнула носом и подняла голову. Глянула на коробку, которую мать показывала ей на ладони, но руку к ней не протянула.

— Ну вот… — сказала она затем. — Просто резной ящичек. Я-то думала, там могут быть драгоценности… или еще что-нибудь красивое. — И она отвела глаза, чтобы устало спросить: — Я спать пойду, хорошо?

— Конечно. Иди спать. А завтра, когда все отдохнем, — поговорим на свежую голову.

Малта еще раз шмыгнула носом, потом как-то очень покорно кивнула и медленно вышла. Кефрия проводила ее глазами и со вздохом повернулась к матери:

— Иногда так тяжко видеть, как она делается взрослее…

Роника сочувственно кивнула. Но потом все же добавила:

— Ты шкатулку на ночь все-таки запри понадежнее. А утром я найму гонца, чтобы отнес ее вместе с твоим письмом на «Кендри».