Волшебный корабль - читать онлайн книгу. Автор: Робин Хобб cтр.№ 172

Она заново оглядела гавань. Уинтроу, конечно, во многом был прав насчет разложения, крывшегося за внешним блеском и великолепием города. Пожалуй, больше она это обсуждать с ним не будет. Он и без ее помощи мрачней тучи ходит. Лучше пускай сосредоточится на том, что в Джамелии чистого, светлого и хорошего. Вот хоть гавань. Дивно хороша была она в свете зимнего солнца…

Проказница и припоминала, и толком не припоминала ее. Воспоминания Ефрона были воспоминаниями человека, а не корабля. Он все больше смотрел на причал, где уже ждали его товаров купцы, и на чудеса зодчества, явленные верхним городом. Ефрон никогда не замечал темных и вьющихся, точно щупальца, струек нечистой воды, сочившихся в гавань из сточных труб города. Ему не дано было вбирать всеми порами корпуса вездесущую вонь морских змей… Проказница внимательно оглядела спокойные волны, но не заметила нигде признаков близости этих злых и хитрых созданий. Они таились внизу. Копошились, как черви, в иле и грязи, выстилавших дно гавани… Скверное предчувствие заставило Проказницу устремить взгляд в ту часть гавани, где стояли невольничьи корабли. Ветер уже доносил до нее безошибочно узнаваемый запах. К змеиной вони примешивался смрад смерти и испражнений. Там-то и находился самый рассадник чешуйчатых тварей: под днищами этих злополучных судов.

Скоро Проказницу разгрузят. И начнут переустраивать для приема нового… товара. И она встанет среди невольничьих кораблей, готовясь принять на борт полновесный груз отчаяния и несчастья. Проказница обхватила себя руками за плечи. Солнце грело ее, но она все равно дрожала. Змеи…

Роника сидела в кабинете, который принадлежал когда-то Ефрону, а теперь мало-помалу становился ее собственным. Здесь она по-прежнему чувствовала себя всего ближе к нему. И всего более горевала. За месяцы, прошедшие со дня его смерти, она постепенно убрала оставшиеся после мужа мелкие вещи. Их заменили ее собственные бумаги, неряшливо раскиданные повсюду. Но… дух Ефрона по-прежнему витал в кабинете. Он проявлялся во всем, что ни возьми. Письменный стол был для Роники слишком велик, а в мужнином кресле она буквально тонула. И повсюду были диковинки, в разное время привезенные Ефроном из его странствий. Вот громадный, выглаженный волнами позвонок какого-то невообразимого морского чудовища — его использовали как скамеечку для ног. Вот обширная стенная полка, вся заставленная необыкновенными раковинами, а также статуэтками и украшениями — творениями рук неведомых народов с отдаленных концов света.

И близость, странная и таинственная, присутствовала в том, что на полированной крышке его стола теперь лежали бумаги Роники и стояла ее чайная чашка, а отложенное вязанье свисало с ручки его кресла возле камина…

Сталкиваясь с разного рода затруднениями, Роника неизменно приходила в эту комнату поразмыслить. Представить, что именно в той или иной ситуации ей посоветовал бы Ефрон… Вот и теперь она свернулась калачиком на диване напротив огня, оставив сброшенные с ног тапочки лежать на полу. На ней было мягкое шерстяное платье, изрядно пообтершееся за два года носки. В нем было очень уютно. Она сама развела в камине огонь и теперь наблюдала за тем, как постепенно прогорали дрова, как пламя превращало их в мерцающие, медленно тлеющие угли. Ронике было хорошо, тепло и покойно.

Вот только ни к какому решению она покамест так и не пришла.

Ей как раз пришло в голову, что Ефрон в ответ на ее вопрос, вероятно, пожал бы плечами и предоставил супруге разбираться самой… И в это самое время в тяжелую резную дверь постучали с другой стороны.

— Да? — отозвалась она.

Она думала, что это Рэйч, но вошла Кефрия. В ночной рубашке и с волосами, заплетенными перед сном в косу. В руках у нее, однако, был поднос с дымящимся чайником и тяжелыми толстостенными кружками. Ноздрей Роники достиг запах кофе и корицы.

— А я уже думала, что ты не придешь.

Кефрия ответила уклончиво:

— Я просто подумала, что, коли уж мне никак не уснуть, то не лучше ли бодрствовать. Налить тебе кофе?

— Спасибо. Не откажусь.

Вот такого рода мир царил теперь в отношениях матери и дочери. Они разговаривали между собой разве что о еде и тому подобных безделицах. Обе тщательно избегали затрагивать какие-либо темы, чреватые столкновением. Когда Роника пригласила Кефрию зайти сюда, а та все не шла, Роника именно так и объяснила себе ее отсутствие. И с горечью сказала себе, что Кайл умудрился отнять у нее обеих дочерей. Одну выгнал из дома, а вторую заставил отгородиться от матери. Но вот Кефрия все же пришла, и Роника неожиданно преисполнилась решимости еще побороться за дочь. Принимая у Кефрии окутанную паром тяжелую кружку, Роника проговорила:

— Ты сегодня произвела на меня впечатление. Я гордилась тобой.

Кефрия невесело скривилась.

— Да уж… Большой повод для гордости. Я в одиночку разгромила бессовестный заговор хитрой тринадцатилетней девчонки… — И, опустившись в отцовское кресло, она стряхнула тапочки и поджала под себя ноги. — Не пустопорожняя ли победа…

— Я вырастила двух дочерей, — мягко заметила Роника. — И знаю, какую боль порою причиняет победа.

— Ну, меня особо покорять не приходилось, — проговорила Кефрия рассеянно. Кажется, она сама себя презирала за это. — Вряд ли я вам с папой устроила хоть одну бессонную ночь. Уж такая была девочка-паинька, прямо ходячий пример… Никогда не перечила тебе, соблюдала все правила… и пожинала заслуженные награды за добродетель. Во всяком случае, мне самой так думалось…

— С тобой было легко, — согласилась Роника. — Должно быть, поэтому я и недооценила тебя… проглядела тебя. — Она сокрушенно покачала головой. — Но в те дни Альтия причиняла мне столько беспокойства… где уж тут задуматься о том, что вроде бы и так шло хорошо!

Кефрия хмыкнула:

— Да и ты не ведала и половины того, что она вытворяла! Вот я, как сестра… Но, собственно, что с тех пор изменилось? Только то, что теперь из-за нее мы обе переживаем. Пока она была маленькая, ходила у папы в любимицах. Именно за своеволие и озорной нрав он ее так и любил!.. А теперь, когда его не стало, она сбежала из дому — и уже ты о ней только и думаешь. Просто оттого, что ее нет!

— Кефрия! — Ронику больно ужалили бессердечные слова старшей дочки. Ее сестра пропала неизвестно куда — а она только и могла что ревновать к ней мать и нянчиться со своей ревностью! Но, хорошенько подумав, Роника неуверенно проговорила: — Ты и правда думаешь, будто я тебя совсем забросила из-за того, что Альтия исчезла?

— Ты почти со мной не разговариваешь, — заметила Кефрия. — Когда я перепутала гроссбухи, пытаясь выяснить, что же я все-таки унаследовала, ты просто забрала их у меня и все подсчитала сама. Ты ведешь дом так, словно меня здесь попросту нет. А когда сегодня появился Сервин, ты немедля ринулась в битву, едва не забыв послать Рэйч уведомить меня, что происходит. Знаешь, мама… думается, если я тоже вдруг исчезну, как Альтия, никто особо и не заметит, а дела пойдут разве что лучше. У тебя так здорово все получается… — Она задохнулась и умолкла. Потом добавила: — Ты же мне в руки не даешь ничего, в чем я могла бы себя проявить.