Глава 22. Пешка на шахматной доске
Фин проводил их взглядом. Если честно, его терзало чувство вины. Сколько раз за свою жизнь он жаловался, что его вечно бросают одного, но на этот раз он сам бросил всех остальных.
У него в ушах до сих пор звенел голос Реми, кричавшей: «Плюс ещё один!» Да, Реми помнила о нём, и уже этого было достаточно, чтобы вызвать у него улыбку. Увы, этого было недостаточно, чтобы заглушить боль от того, чего он не услышал.
Не услышал же он, как Маррилл зовёт его по имени. Нет, она крикнула, чтобы он поторопился. Она переживала за него. Но она его не помнила. Да-да, она его забыла. По-настоящему забыла. Несмотря на все её обещания. Он чувствовал, как его душит гнев. Хотя он и знал, что в этом нет её вины. Просто так получилось. Просто он такой – легко забываемый.
При этой мысли у него болезненно сжалось сердце. Именно поэтому он предпочёл остаться. Потому что была та вещь, которой он желал больше всего на свете, больше даже того, что могла ему дать Машина Желаний. Он хотел понять. Именно это пообещал ему Король Соли и Песка.
Фин спрыгнул с корабля на землю. Перед ним жарко пылало пламя, поднимаясь высоко, словно приливная волна. Но пламя больше не пугало его.
– Я знал, что ты останешься, – раздался голос сквозь рёв пламени.
– Ты сказал, что знаешь, кто я такой, – Фин сглотнул, горло было полно едкого дыма. – Знаешь мой род занятий.
– Ты моя пешка на шахматной доске, – рявкнуло пламя. – Я твой король. Я повелеваю тобой.
Фин машинально напрягся. Он был почти уверен, что над ним нет никаких начальников, не говоря уже про короля. А даже если бы и был, то уж точно не огненный шар. В этом он даже не сомневался.
– Мною никто не повелевает.
– Тем не менее ты носишь мой знак, – прошипел огонь.
Пальцы Фина непроизвольно шевельнулись – он хотел было вытащить из кармана браслет и лучше рассмотреть символ на нём, однако предпочёл сжать кулаки.
– Ты бедный потерявшийся солдат. – Огонь дрогнул, как будто грозя погаснуть, и на какой-то миг Фину показалось, будто он различил среди языков пламени закутанную в лохмотья фигуру. – Такой потерянный, что даже не замечаешь того, что у тебя есть.
– Неправда, никакой я не потерянный, – огрызнулся Фин, гордо вскинув подбородок.
Полыхающая трава и куски древесины разразились хохотом.
– Неужели? Оглянись по сторонам. Ты стоишь посреди пустыни, в сердце бушующего пламени. Брошенный. Потерянный для всех, кроме меня.
Огонь по-своему прав, подумал Фин, но поспешил тряхнуть головой. Огонь не может быть прав, потому что огонь – это не живое существо. Он не умеет думать. У него нет мыслей.
И, по идее, огонь не должен разговаривать. Однако этот, похоже, был на редкость болтлив.
– Хватит играть в игры. Лучше скажи мне, кто я такой, – отрезал Фин.
– Но разве это не игра? Разве мы не движемся по доске, уничтожая других, чтобы исполнить наши желания?
– Ты когда-нибудь говоришь хоть что-то не в форме вопроса? – огрызнулся Фин.
К нему тотчас метнулся язык пламени и застыл в считаных дюймах от его лица. Фин отпрянул и прикрыл щёку рукой.
– Я читаю твои желания! – усмехнулся огонь. – Они мелькают на твоём лице и теснятся под твоей кожей, темнея и скукоживаясь, словно страницы горящей книги. Но пойми одну вещь: твоя судьба не в том, чтобы тебя помнили. Твоя судьба в том, чтобы служить мне.
Терпение Фина было на исходе. Он устал от того, что все вокруг него только и делают, что дают обещания, а потом их нарушают. Король Солёных Песков обещал сказать ему, кто он такой. Маррилл пообещала помнить его. Мама пообещала вернуться за ним.
– Ладно, проехали, – буркнул Фин и развернулся на пятках.
Перед ним мгновенно выросла стена пламени и взяла его в огненное кольцо. От жара пот катился градом. Лёгкие наполнял едкий дым, мешая дышать.
– Я ПЛАМЯ, КОТОРОЕ ВЕЧНО СЖИГАЕТ ПОЛЯ, – выкрикнул или, вернее, прошипел пар, и протрещало горящее дерево. – Я ЯЗЫК, КОТОРЫЙ АЛЧЕТ ВЕЧНОСТИ! МОЁ ПРАВО И МОЯ СУДЬБА ПРАВИТЬ ВСЕМ СУЩИМ!
С шипением пламя ослабило свою силу.
– Извини. В роли огня я, похоже, слегка… переусердствовал с драматическим эффектом.
– Я бы сказал, поддал слишком много жару, – подпустил шпильку Фин, не устояв перед соблазном.
Даже если Король Соли и Песка его понял, то сделал вид, что не заметил издёвку. И Фин решил, что это даже к лучшему. Пламя скукожилось, превратившись в тлеющие угольки, которыми было усыпано всё вокруг. И посреди них вырос согбенный силуэт Короля Соли и Песка в красном рубище. Он как будто прожигал Фина взглядом.
– Волшебник Рассвета пообещал мне три вещи: во-первых, отточить мою волю и превратить её в оружие. – Король раскинул руки словно крылья и медленно поднял их вверх.
По его команде от земли подпрыгнули языки пламени и тысячей огненных столбов устремились к небу. Пару мгновений Фину казалось, будто вокруг нет ничего, кроме обжигающего пламени. Он поспешил прикрыть руками лицо, таким нестерпимым был жар.
– Во-вторых, – продолжил Король Соли и Песка, – дать мне армию солдат, которых невозможно победить, и шпионов, которых никто не видит.
Он опустил руки, и огненные столбы упали на землю, где тотчас заизвивались и замерцали, превращаясь в силуэты мужчин и женщин. И у каждого на груди был один и тот же знак: дракон, а над ним взятые в круг горы.
– Ты шпион в этой армии. МОЕЙ армии, – король шагнул ему навстречу. – Приди и, наконец, выполни свой долг.
– Это с какой стати? – ответил Фин. – Вообще-то я вор. Первоклассный вор, если уж об этом зашла речь. – И он гордо выпятил грудь.
– Вор и шпион, шпион и вор. – Король Соли и Песка пожал плечами. – По большому счёту, разницы почти никакой – ты скитаешься по миру, никем не замечаемый, чтобы спасти только меня.
Фину было больно это слышать. Но король по-своему прав. Что вор, что шпион, это два похожих ремесла. Он сглотнул, пытаясь встроить эту новую информацию в уже имеющуюся. Выходит, он солдат? Солдат армии, о существовании которой он никогда не догадывался? Значит ли это, что его мать тоже солдат? И что та девушка, которую никто не помнит, – одна из шпионов короля?
– У меня для тебя есть задание, – продолжил между тем Король Соли и Песка.
Но Фин уже отрицательно мотнул головой. Он не был уверен, что выполнять приказы чокнутого огненного шара – это хорошая идея.
– Спасибо, но нет…